Колесо войны - Сахаров Василий Иванович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая

– Имперцы не ожидали увидеть нас, а мы не ждали их, и на несколько кратких мгновений оба отряда остановились на вершине холма. А затем вражеский командир стал действовать, всего на пару секунд опередив нас. Он приказал своим воинам отступать и метнул в нас одну магическую энергокапсулу, из тех, которые так любят имперцы. Но Чердык обезвредил гранату. Он накинул на неё «Покрывало», заклятие, которому перед рейдом его научил уважаемый Риаль, а Мак скомандовал атаку и впереди всех бросился за беглецами. И тут вождь остверов остановился и применил одно из боевых заклятий, которого я не знаю. Что-то чёрное и злое, в виде большой петли, накрыло участок земли. Оствер дёрнул рукой, и после этого от воинов и лосей остались лишь металл, керамика, стекло, часть одежды и сбруя. Я спасся только чудом, вовремя почувствовал опасность, по наитию упал наземь и применил защитный артефакт четвёртого порядка «Зеркальная броня». Амулет хоть и с трудом, но выдержал, я развернул силу артефакта между Маком, который вырвался вперёд, и оствером. И после этого вождь имперцев отступил. При этом наш сотник постарался достать его броском атмина, но не смог, смазал, только сбил с головы врага шляпу. А оствер подхватил его атмин и был таков. Странный бой, и мне до сих пор непонятно, как южанин использовал магию и откуда он получил силу…

– Стоп! – снова вклинился в разговор верховный шаман, который машинально поднял раскрытую левую ладонь, посмотрел на вождя и пояснил: – Необходима пара дополнительных вопросов. Это важно.

– Ладно, – согласился Ойкерен.

Катур повернулся к Вервелю и задал вопрос:

– Оствер точно не маг?

– Да, я уверен в этом. Мои духи говорили, что он не имеет постоянной связи с энергоканалами, и я сам ничего не почувствовал. Наверняка имперец применял артефакты, но я их не видел.

– До этого боя «Зеркальная броня» использовалась в походе?

– Нет, – сказал Вервель. – Заряд был полный.

– А сколько энергии талисмана было израсходовано при твоей защите?

– Примерно три четверти заряда. Старик несколько недоверчиво хмыкнул:

– Серьёзно. Где шляпа врага?

Молодой чародей наклонился под стол, где у него находилась походная сумка, порылся в ней, достал чёрную широкополую шляпу с округлым верхом и передал её Катуру. Старый шаман повертел шляпу в руках, понюхал ткань и лицевой стороной повернул её к Ойкерену:

– Посмотри на эмблему, вождь.

Глава рода всмотрелся в знак на шляпе, который был прикреплён над тонким кожаным ремешком, предназначенным для того, чтобы во время конной скачки его можно было натянуть на подбородок. Серебряный круг. В нём ещё один, красного цвета, видимо изображение солнца. А на светиле – заострённая с обоих концов тонкая серебряная палочка, древняя, так называемая истинная руна нанхасов «Справедливость».

Вождь всё увидел, подметил, вновь поймал взгляд старика и спросил:

– Думаете, это потомок одного из Рунных родов?

– Видимо, да, – сказал верховный шаман и спросил Вервеля: – Как выглядел командир имперцев?

– Внешне оствер такой же, как и мы, – ответил тот. – Такое же лицо, движения. Он даже на Мака чем-то смахивал, только волосы менее светлые и плечи немного уже.

– Ну, с этим потом разберёмся, – бросил Ойкерен. – Что дальше было?

Сказав это, вождь не обратил внимания, что шляпа оказалась у ламии, которая взглядом подтянула её к себе, осмотрела, чему-то улыбнулась, сняла с неё эмблему и спрятала металлический кружок в карман своего комбинезона. Зато это увидел Катур, который не понял действий ведьмы, но не остановил её. Да и не стал он в тот момент над этим думать, а просто отметил необычное поведение ламии и опять стал вслушиваться в речь одного из своих учеников:

– После столкновения с остверами я уговорил Мака не торопиться. Слишком опасными противниками они мне показались, особенно их вождь. Первая стычка – и мы сразу потеряли нескольких воинов и Чердыка, а это слишком. И потому дальше мы действовали осторожно, издалека следили за имперцами, обогнули их по флангу, вычислили путь движения вражеского отряда и остановились на днёвку. Я предлагал сотнику не трогать южан и ограничиться взятием в плен пары-тройки пленников, которые могли бы дать нам ценную информацию о вожде остверов и целях его похода в пустоши. Но он меня не послушал, вы же знаете, какой он горячий, и мне пришлось уступить старшему командиру в сотне. – Вервель прервался, кашлянул и исподлобья посмотрел на вождя: какова его реакция? Ойкерен был сама невозмутимость, ничего не поймёшь, и шаман перешёл ко второму бою с имперцами: – Мак решил атаковать остверов ночью, на привале, уничтожить рядовых воинов и захватить командира и чародея. В первых сумерках наши воины начали выдвижение к развалинам имперского форпоста, где остановился противник, и мы начали работу. Я временно обесточил сигнальную цепь остверского мага, не очень сильную, но хитрую. Лучшие разведчики сотни уничтожили вражеский охранный десяток, а я вместе с четырьмя воинами взобрался по крутому откосу и смог оказаться в развалинах. В это время сработала сигнальная цепь вражеского чародея. Командир имперцев повёл своих дружинников в бой, и тут вступили в дело мы. Я кинул на него своих духов, и они сковали оствера. В это время воины должны были его оглушить и связать, а на крайний случай убить. Всё шло по плану. Но оствер как-то вырвался. И это несмотря на то, что у него на плечах висело семь призраков. Возможно, это моя ошибка, потому что один из моих духов в это время держал оборотня. И если бы все мои духи накинулись на командира, может, он и не освободился бы. А так оствер смог применить свой боевой арсенал, снова артефактные заклятия. Сначала «Иглы света», уничтожившие всех моих духов. А затем в ход пошли какие-то зелёные энергетические плети, которые сами по себе, без наводки, схватили за шеи воинов из моей группы и поломали им шеи. Мне удалось отбиться своей силой и остатками заряда в защитном артефакте. После этого я был опустошён и бесполезен. И когда враг кинулся на меня, я отступил.

– Бежал с поля боя, бросив своих товарищей, – с презрением произнёс вождь.

Шаман снова уткнулся лицом в стол, ибо обвинение в трусости – это минимум изгнание из рода и лишение магических способностей, а максимум – ритуальная искупительная смерть. Однако его поддержал Катур, который заступился за Вервеля:

– Ты не прав, Фэрри Ойкерен. – Голос верховного шамана приобрёл металлический оттенок и зазвучал сухо и официально.

Не желая спорить с ним, вождь сказал:

– Возможно. И если Суд рода решит, что Вервель Семикар невиновен, я извинюсь перед ним.

– Нет! Забери свои слова сейчас.

– Вы ручаетесь за своего ученика, уважаемый Риаль?

– Да. Он говорит правду.

– А что скажет ламия? – Вождь обратился к ведьме.

Отири усмехнулась, смерила Вервеля оценивающим взглядом и вынесла свой вердикт:

– Шаман не виновен. Он делал то, что был должен, выложился полностью и потерял своих духов, которых приучал к себе целое десятилетие. Он достойный Океанский Ястреб, и не его вина, что всё так вышло.

Ламия замолчала, а глава рода обратился к Вервелю:

– Я, вождь рода Океанских Ястребов Фэрри Ойкерен, приношу шаману Вервелю Семикару извинения за свои резкие необдуманные слова и объявляю, что был не прав и он достойный человек.

– Извинения принимаются, – пробурчал Вервель.

– Хорошо. Говори дальше.

– После боя за пределами форпоста я собрал рассеянные остатки сотни и опросил свидетелей, которые показали, что командир остверов ещё раз применял какое-то боевое заклятие, что именно, никто не разглядел, но думаю, то же самое, что и при первой стычке. Ну а затем имперец бился с Маком в одиночном бою. Он одолел его и взял нашего сотника в плен. Помимо него остверы захватили ещё двух наших рядовых воинов. Выручить товарищей мы не могли, так что проследили за южанами до границы герцогства Куэхо-Кавейр, бывшего владения Григов, взяли пару пленников из пограничного патруля, допросили их и выяснили, с кем имели дело. После этого со всей возможной скоростью помчались обратно к горе Анхат.

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая