Маленькие дикари (Рисунки автора) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 17

• Предыдущая
• 17/46
• Следующая

— Ян, — сказал он, протягивая ему двухфутовую линейку, — можешь ли ты сказать, сколько футов воздуха приходится в этом классе на каждого ученика, если все места заняты?

— Кубических футов?

— Погоди, — сказал Рафтен.

И вместе с Муром он стал водить огромным пальцем по засаленным документам.

— Да, да, кубических футов, — решили они наконец.

Ян быстро измерил длину, высоту и ширину комнаты. Трое взрослых с благоговением следили за его уверенными действиями. Потом Ян сосчитал, сколько в классе мест, и сказал:

— Включать учителя в расчет?

Попечители обсудили этот вопрос и решили, что все-таки стоит.

— Пожалуй, он расходует воздуха вдвое больше ученика!

Ян сделал несколько подсчетов на бумаге и сказал:

— Двадцать футов.

— Посмотрите! — сказал Рафтен с гордостью. — Совпадает с расчетами самого инспектора. Я же говорил вам, что он справится! Теперь давайте поглядим проект здания.

И они углубились в новые бумаги.

— Ян, а сколько надо воздуха, если учеников вдвое больше, учитель один, а помещение вот такое? Ян подумал минутку и сказал:

— Двадцать пять футов на каждого.

— Ну! — загремел Рафтен. — Разве я не говорил вам, что этот негодяй архитектор вместе с подрядчиком хотят обмануть нас! Думают, что мы невежды! Шайка разбойников!

Ян взглянул на план, которым яростно размахивал Рафтен.

— Погодите! — вдруг сказал мальчик таким тоном, каким он раньше никогда не говорил с Рафтеном. — Нужно еще высчитать прихожую и раздевалку.

Он сделал новые подсчеты и сказал, что план департамента вполне правильный. В глазах Бойла вспыхнул злорадный огонек. Рафтен, казалось, был разочарован, не найдя никакого мошенничества.

— Теперь скажи, Ян: в прошлом году оценочный сбор составлял двести шестьдесят пять тысяч долларов, и мы решили внести в школьный фонд по одному доллару на каждую тысячу; в этом году сбор увеличен до двухсот девяноста одной тысячи четырехсот долларов. Каков же будет школьный налог, считая так же по доллару?

— Двести девяносто один доллар сорок центов, — ответил без колебания Ян.

Попечители переглянулись в изумлении.

Это был настоящий триумф Яна. Даже старый Бойл улыбнулся, а Рафтен, тот прямо сиял, словно в этой победе была и его доля.

С тех пор Рафтен смотрел на Яна как-то по-особенному. Ян только однажды видел на его лице такое выражение: когда он пожимал руку известному боксеру, победившему в трудном матче.

На обратном пути Рафтен говорил с Яном, как со взрослым, о своем сыне. Он долго обсуждал с ним свою излюбленную тему — образование. Ян не знал, что, увидев своего рослого сына побежденным, Рафтен нашел лишь одно слово себе в утешение: «образованный…»

Итак, Рафтена нечего бояться. Но как быть с Сэмом? Яну очень хотелось помириться, но это становилось все труднее и труднее.

Как-то, покормив свиней, Сэм поставил лохани на землю. Тут откуда-то выбежала Минни. Увидав неподалеку Яна, она крикнула мальчикам:

— Сделайте стульчик! Покатайте меня!

Сэм и Ян робко взялись за руки. Малышка обхватила мальчиков ручонками за шеи и притянула их головы друг к другу. И тут Сэм, улыбнувшись, сказал:

— Знаешь, Ян, давай помиримся!

— Я давно хотел, — запинаясь, проговорил Ян. — Я очень виноват. Прости меня!

— Пустяки! — ответил Сэм. — Это все из-за Гая получилось. Не будем вспоминать. Только никак не пойму — я же сильнее и больше тебя, и вещи поднимаю тяжелые, и работу потруднее твоей сделаю, а ты меня, будто мешок со стружками, швырнул! Научи меня, ладно?

— Вы, кажется, теряете много времени на свои путешествия в лагерь и обратно. Почему бы не остаться там совсем? — как всегда, равнодушно сказал Рафтен, и было непонятно, говорит он серьезно или в насмешку.

— Да мы бы только рады были, — ответил сын.

— Так что ж вам мешает? На вашем месте я переселился бы туда насовсем.

— Хорошо, — протянул Сэм. — Мы обязательно уйдем в лес.

— Только помните, мальчики, — сказал Рафтен, — каждый день вы должны кормить и поить скот.

— И это ты называешь переселиться насовсем — каждый день являться сюда на работу?

— Нет, Уильям! — вмешалась миссис Рафтен. — Какие же это каникулы? Так нельзя! Кто-нибудь сделает за них работу. Пусть отдыхают целый месяц.

— Месяц? Многовато.

— Почему не дать им отдохнуть хорошенько?

— Ну что ж, через месяц уборка. Вам придется поработать как следует. Ладно, можете идти.

— Ура! — закричал Сэм.

— Но я еще не кончил, — перебил мистер Рафтен.

— Отец, дай нам твое ружье! — снова вставил Сэм.

— Послушай меня лучше! Вы пойдете в лес на две недели. Но никаких ночевок дома. Ружья и спичек я вам не дам. Не хочу потом слушать ваши отговорки: «Не знали, что ружье заряжено, поэтому перебили всех птиц и белок, да и друг друга заодно». У вас есть луки и стрелы. Можете взять что хотите — хлеб, мясо. Готовьте себе пищу сами. И смотрите не подожгите лес! Если я увижу пожар, приду с ремнем и вам несдобровать.

Все утро продолжались сборы. Руководила ими миссис Рафтен.

— Кто же из вас будет поваром? — спросила она.

— Сэм!.. Ян!.. — выпалили мальчики в один голос.

— По очереди, — сказала миссис Рафтен, — день Сэм, день Ян.

Потом последовали и наставления, как готовить кофе, варить картошку, жарить мясо.

— Приходите за молоком каждый день или через день, — сказала миссис Рафтен.

— Нет, мы лучше станем доить коров тайком прямо на пастбище! — придумал Сэм. — Так будет по-индейски.

— Берегитесь, если я поймаю вас около коров! — сердито проворчал мистер Рафтен.

— Можно нам рвать в саду вишни и яблоки? — спросил Сэм.

— Берите сколько хотите.

— А картофель?

— Можно.

— А яйца?

— Только не жадничайте.

— А пряники из кладовой? Индейцы их любят.

— Нет, хватит! Пора и честь знать! Так вы перетаскаете все наши запасы. У вас уже много всего: и постели, и сковородки, и еды полно.

— До болота придется везти на тележке, а потом по меченой тропе на своих спинах, — сказал Сэм.

— Дорога идет вдоль реки, — сказал Ян, — давай сделаем плот, погрузим на него и доплывем до запруды. Это будет по-индейски.

— Из чего вы свяжете плот? — спросил Рафтен.

— Сколотим кедровые бревна, — предложил Сэм.

— Никаких гвоздей в моем плоту! — сказал Ян. — Так индейцы не делают.

— А я не разрешаю брать мои кедровые бревна, — сказал Рафтен. — Мне кажется, что и работы меньше, да и по-индейски будет, если просто взять все на спину и идти пешком. И постель свою не замочите.

Плот решили не делать и пожитки свезли к реке, откуда, начиналась дорога в лагерь. Рафтен пошел проводить мальчиков.

— Дайте мне тоже что-нибудь понести, — сказал он, к большому удивлению ребят, и взвалил на свои широкие плечи добрую половину груза.

Тропа тянулась всего на двести ярдов, и было достаточно два раза сходить туда и обратно, чтобы перенести все.

— Ты, наверное, не прочь и остаться с нами, отец, а? — спросил Сэм.

— Все это мне напоминает первые дни в Сэнгере, — задумчиво сказал Рафтен. — Сколько ночей провели мы вместе с Калебом Кларком на берегу реки! Тогда вокруг был еще густой лес… А вы знаете, как устроить постель?

— Нет, мы ничего не знаем, — сказал Сэм, подмигнув Яну, — покажи нам.

— Вот поучитесь, как надо. Где топор?

— У индейцев нет топоров, — сказал Ян. — У нас есть большой и маленький томагавки.[6]

Рафтен усмехнулся, взял большой томагавк и указал на пихту:

— Вот вам будет славная постель, — и двумя ударами повалил дерево.

Скоро рядом с пихтой лежал молоденький ясень, из которого Рафтен нарубил четыре жерди: две — по семь футов в длину, и две — по пять. Из белого дуба Рафтен выстругал четыре колышка.

• Предыдущая
• 17/46
• Следующая