Квадрат для покойников - Арно Сергей Игоревич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая

И тут дверь нужной Трупу квартиры отворилась. Из нее вышел среднего роста человек в старомодном плаще и, не заметив притаившегося Трупа, заспешил вниз по лестнице.

Он вполне мог быть товарищем, у которого скрывался Собиратель. Вот сейчас он уйдет, и Труп вновь окажется в неопределенности. Нужно было что-то предпринять.

– Владимир Иванович! – крикнул Труп и затаился.

Зов этот отразился от стен и помчался в пролет. Шаги стихли.

– Я вас слушаю! – донеслось снизу. – Кто звал меня?!

Но, ликуя внутри, Труп не подавал внешних признаков жизни. Что-то пробормотав, Трупу неслышное, выявленный Владимир Иванович хлопнул дверью, и все стихло.

Радостный Труп натянул на руки презервативы, подошел к двери и надавил кнопку звонка. Долгое время жизнь за дверью никак себя не проявляла. Наконец, послышался торопливый стук каблучков, он убрал ухо от дверной щели, приготовившись обольщать даму. Дверь отворилась, в проеме показалось лицо молодого человека. Сбитый с толку, Труп в первое мгновение растерялся.

– Вам кого, мужчина?

– Я телемастер, из ЖЭКа… меня Владимир Иванович вызывал, велел подождать у него в комнате… – первое, пришедшее на ум, ляпнул Труп.

– Да заходите, заходите, – улыбнулся молодой человек, посмотрев на руки в контрацептивах. – Мне-то что, я в чужую интимную жизнь не суюсь.

Труп вошел в прихожую. Молодой человек указал на дверь Владимира Ивановича, а сам, качая бедрами, ушел к себе. Из-под двери в полумрак прихожей проникал свет. Труп подошел, приставил ухо к щели и прислушался, но тонкий его слух не уловил ни единого звука. Тогда он набрал воздуха в легкие и медленно отворил дверь.

Собиратель – собственной персоной – сидел на софе и, будучи углубленным в чтение толстой книги, даже не заметил появления Трупа. Книгу он держал близко-близко к лицу и вокруг видеть ничего не мог. На Собирателе был махровый полосатый халат, Труп не стал мешать человеку образовываться и, никак не привлекая его внимания, тихо подошел к нему сбоку и так же тихо и бесшумно рубанул ребром ладони по собирательской шее. Удар был рассчитанным и отработанным, но…

Как раз в этот момент Собиратель, укушенный летающим насекомым в ухо, поднял для почеса руку… Собиратель завопил от неожиданности и боли и вскочил. На ноги Трупу упал увесистый том из собрания сочинений Владимира Ивановича.

– Это опять вы?! – воскликнул в изумлении Собиратель, отступив. – Оставьте меня…

Труп двинул ему под ребра, Собиратель схватился за живот и стал медленно оседать на пол. Труп склонился над ним и стал массировать точки остановки жизни.

– Как же ты ожил-то?.. – бормотал он, ворочая уже бесчувственное тело Собирателя. – Как же я тебя недодавил-то?..

Сделав смертоносный массаж, Труп пощупал пульс, заглянул в глаза на зрачок, но, как видно, не удовлетворившись проделанной работой, повторил курс умерщвления.

– Ну, теперь все… Теперь спать ложись…

Он снял с покойного Собирателя халат, оставив его в том же виде, в каком оставил, умертвив в первый раз. Затащил труп в постель, придав ему естественную позу спокойного сна и, отойдя на два шага, полюбовался своей работой. Огорчало лишь то, что стекло от очков, которое оказалось крепко зажатым мышцами лица, опять не удалось отколупнуть, а вредить коже лица Труп не хотел. Он предпочитал не оставлять следов ни на полу, ни на стенах, ни на лицах покойников.

Труп поднял с пола небрежно вниз текстом лежавшую книгу, зачем-то пробежал несколько строк глазами, захлопнул… но, спохватившись, снова открыл, где пришлось, и углубился в чтение. Должно быть, то, что читал Труп, произвело на него впечатление, потому что он цокал языком, хихикал и кивал радостно головой. Потом спохватился, посмотрел на часы, открыл висевшую на плече сумку, сунул туда книгу, выключил свет и, тихонько приоткрыв дверь, выглянул в коридор. Убедившись в его полном безлюдии, Труп сделал шаг… Но тут же отпрянул, и вовремя, потому что входная дверь отворилась, и в прихожую вошел Владимир Иванович. Дело принимало неприятный оборот. Конечно, можно было дождаться, когда хозяин войдет в свое жилище, промассировать его и дело с летальным концом. Но два покойника в одной комнате, пусть даже и бездоказанные, могли навести милицию на ненужные размышления. Поэтому Труп желал бы выйти из щекотливого положения другим способом.

Будто назло Владимир Иванович, стоя рядом с дверью, медленно расшнуровывал ботинки: сначала один, потом другой… Труп не имел возможности незамеченным покинуть комнату, поэтому ждал с нетерпением. В мыслях своих он уже обрек Владимира Ивановича на смерть… Но тут из соседней двери высунулась голова молодого человека.

– Мои новые стихи в журнале напечатали, – сказал он. – Хотите почитать?

– Да, конечно, – Владимир Иванович вошел в его комнату.

Труп, воспользовавшись этим, выскочил в прихожую. Первая попавшаяся дверь была приотворена, в помещении было темно. Он открыл ее, шагнул в затхлую тьму и притаился.

Он слышал, как Владимир Иванович протопал до своей двери… Яркий свет резанул по глазам, от неожиданности Труп чуть не вскрикнул, зажмурился, из чувства безопасности закрыл лицо рукой и отступил.

Перед Трупом, глядя на него выкатившимися из орбит глазами, стоял идиотского вида человек, рот его был приоткрыт. Труп, в первое мгновение потерявший дар соображения, с неменьшим удивлением, чем сам идиот, смотрел на него. Умственный инвалид вдруг сделал шаг навстречу Трупу и сказал голосом президента:

– Надо определиться.

Он протянул Трупу темно-красную книжицу.

– Спасибо, – сказал Труп и открыл книжку на первой странице.

Это оказался партийный билет КПСС с вклеенной в него фотографией идиота.

– Надо… определиться… – снова выговорил инвалид по уму и забрал билет.

– Да отвали ты… – Труп повернулся уходить. Но тут его новый знакомый замычал протестующе, да так громко, что Труп тут же передумал и, улыбаясь как родному сыну, повернулся к нему доброжелательным лицом.

– Ленинец-Ваня, – представился тот, протягивая руку Трупу, говорил он медленно, с трудом.

– Труп, – машинально сказал Труп, но тут же спохватившись, назвался первым попавшимся именем. – Иван Иванович.

– Ленин… с нами, – сказал Ленинец-Ваня.

– Кто, кто с нами?! Где он?! – обеспокоенный Труп стал пугливо озираться по сторонам, ища свидетеля, чтобы по обыкновению с ним разделаться. Идиот был для него безопасен – его свидетельские показания юридической силы не имели.

– Ленин… с нами… надо… определиться, – снова сказал Ленинец-Ваня и указал на портрет вождя, облепленный лозунгами на кумаче.

– Ах, Ленин, – Труп успокоился.

– Вот, книга у меня, – медленно говорил Ленинец-Ваня, он подошел к обеденному заваленному посудой столу и взял в руки книгу. – Читаю.

– Знаешь, Ваня, ты книгу свою читай, а я уж пойду. Ошибся я дверью, – Труп повернулся, чтобы уйти. Но вредный идиот снова замычал безрадостно и уныло.

– Ну что тебе от меня? – взмолился Труп.

– Книга… вот… читаю.

Труп взял восьмой том из собрания ленинских сочинений и специально (на радость Ленинцу-Ване), открыв наудачу, прочитал две строки. Ленинец-Ваня смотрел на него выкатившимися глазами, открыв рот, с восторгом.

– Какая-то хер-ня! – в сердцах, ничего из ленинской мудрости не допустив до ума, выругался Труп и захлопнул том.

– Херня!.. Херня!.. – отчетливо усвоив только последнее слово, с радостью подхватил идиот. Его благоговению не было конца.

– Ну, теперь я пойду? У тебя родители… мама, папа придут сейчас, да?

– Мама Катя, – идиот посмотрел на окно. – А папа у Вани… Ленин… А еще… – Ленинец-Ваня замялся и, поглядев на партийный билет в руке, добавил: – А еще мама у Вани – партия.

Сын Партии и Ленина закрыл слюнявый рот и на мгновение замер, как истукан, будто давая возможность полюбоваться на этакий продукт любовного экстаза.

– Хорошие у тебя родители, ничего не скажешь, – сказал на это Труп, немного успокоившись. – Но все-таки пойду я, а?

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая