Загадки остались - Мариковский Павел Иустинович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/67
• Следующая

Иногда всеми муравьями, одновременно овладевает беспокойство. Оно хорошо заметно. Отчего? Потом догадался: муравьи-жнецы улавливают незнакомый запах дыхания человека. Не потому ли вокруг гнезда стали носиться воинственные солдаты? Вот один самый большой и самый храбрый приподнялся на ногах, уставился на меня, широко раскрыл челюсти, принял грозную осанку. Никто не обращает на него внимания, все очень заняты. Но трое рабочих один за другим заметили вояку и на бегу отвесили ему челюстями по удару. Видимо, это означало: «Ищи врага!»

Что тогда стало со жнецом, как он заметался, ударяя челюстями о землю, с какой яростью он сейчас набросился бы на врага и растерзал его на кусочки! Но врага нигде нет, лишь сверху издалека доносится незнакомый запах.

В то время, когда все волокли зерна, одному муравью не понравилась незнакомая добыча, он оттащил зернышко пшена из гнезда наружу. Но у него нашелся противник. Разве можно выбрасывать добро? Два муравья вцепились в одно зернышко, долго сопротивлялись друг другу. Тот, которому не понравилось зерно, был крупнее и сильнее. Зато маленький часто отдыхал, а собравшись с силами, побеждал утомившегося противника. Все же большой постепенно одерживал победу, и зернышко медленно отдалялось от муравейника. Мне надоело следить за драчунами, и я разнял их. Обескураженные, они некоторое время топтались на одном месте, потом схватились челюстями. Но постепенно остыли, успокоились, разошлись.

В самый разгар переноса пшена навстречу потоку носильщиков помчался какой-то странный солдат. Он приставал ко всем встречным и пытался отнять добычу. Но никто не желал с нею расставаться: по муравьиным обычаям найденное полагалось обязательно самому принести в жилище. Так и полз муравей-вымогатель все дальше и дальше, пока не добрался до лежащих зерен. Тут ему проще было самому поднять с земли находку.

Пробуждение муравьев сказалось и на других делах. Кое-кто принялся наводить порядок: убирать с тропинок мусор, расширять входы, оттаскивать в стороны трупы давно погибших собратьев. Может быть, всем этим занялись специалисты своего дела, не умевшие ходить за добычей: если все принялись за работу, то не сидеть же остальным без дела!

Вспоминая ущелье Тайгак, я думаю о том, как муравьи указывают направление, по которому следует спешить за добычей. Впоследствии я не раз убеждался в существовании такого сигнала. Но какой он?

У рыжего лесного муравья существует свой особенный язык, но он очень сложен и расшифровать его трудно: уж очень быстр и тороплив этот житель леса и передает сигналы почти молниеносными движениями.

Меня всегда интересовал разговор муравьев, и не трудность его разгадки была страшна, просто я не имел достаточного свободного времени. И все же при возможности не упускал случая проникнуть в тайны языка этого удивительного народца. Сигналы приходилось видеть часто, но далеко не всегда удавалось их разгадывать. И все же день, когда обнаруживался какой-либо сигнал, я считал самым удачным, даже если не мог проникнуть в его смысл. Вот, к примеру, такой сигнал.

На вершину муравейника поставлена поилка со сладкой водой. Любителей сладкого ждать не пришлось, они быстро сбежались, жадно прильнули к лакомству, и брюшко сладкоежек раздувается так, что становится прозрачным. Два муравья не выдержали, потеряли сознание, упали в воду. Я спасаю неудачников и кладу их в сторону на белую бумажку. Тут их оближут и приведут в чувство. Вот один утопленник зашевелил члениками лапок, челюстными щупиками, потом потянулся и вскочил на ноги: хворь его мгновенно исчезла. Муравей отвесил несколько тумаков окружающим, потом неожиданно закружился на одном месте. Сперва в одну сторону, потом в другую. Отдохнул немного, обменялся движениями усиков со сбежавшимися на странное представление муравьями и снова завертелся. Движения муравья очень напоминали так называемый круговой танец пчелы-работницы, сигналящей своим товаркам о том, что найден богатый источник пищи. Танцующий муравей вскоре сполз с бумажки и, сопровождаемый несколькими любопытными, замешался в толпе снующих муравьев. Прежде я никогда не видал такого сигнала, поэтому, желая его разглядеть внимательней, стал вытаскивать других муравьев, потонувших в сиропе. Но никто из них не пожелал повторять круговой танец.

Тонущих было много, и я терпеливо продолжал эксперименты. Вскоре один из утопленников пополз вспять и потом неожиданно начал такой же круговой танец, как и его предшественник. Покрутился, вскочил на ноги и помчался по каким-то своим делам.

Каждый вечер мы строим планы на следующий день дальше по намеченному маршруту по Хакасии и Туве. Но наступает утро, дождь продолжает барабанить по крыше палатки, дороги оказываются еще более раскисшими. Тогда, надев резиновые сапоги, мы расходимся от полянки, на которой устроили бивак, к темному еловому лесу и там занимаемся каждый своими делами. А облака плывут по небу, в синие окошки временами проглядывает солнце и веселит зеленые полянки, разукрашенные цветами и капельками влаги.

Сегодня я решил проделать небольшой эксперимент, поместить небольшую часть муравейника рыжего лесного муравья (Formica rufa) на большой холмик бурого лесного муравья (Formica fusca). Когда-то этот холмик принадлежал желтому земляному муравью (Lasius flavus), пока его не выжил муравей-фуска. Пусть теперь он сам испытает нападение чужаков.

Переселенцы возбуждены, насторожены, мечутся во все стороны и не знают, за что приняться. Кто носится с куколками, а кто вздумал таскать соринки — строительный материал, проделывать ходы. Разбегаться в стороны с холмика не решаются: по его краям всюду появились хозяева-фуски. Вот их кольцо все больше и больше сужается. Кое-где уже началось сражение. Проходит еще несколько минут, и вся поверхность муравейника покрыта телами дерущихся.

Но почему-то не все принимают участие в сражении, и, пока одни из них заняты ожесточенными поединками, другие бегают вокруг в возбуждении. Надо к ним присмотреться. Тут не обойтись без бинокля с насадочными линзами. Мечущиеся муравьи, оказывается, особые сигнализаторы. Подбегая к своим товарищам, они трясут головой и ударяют плотно сомкнутыми челюстями по их голове. Это сигнал «Тревога!» Он мне хорошо знаком. Его всегда применяют в случае нападения на муравейник какого-либо недруга красногрудые муравьи-древоточцы. Но кто бы мог подумать, что сигналы рыжих лесных муравьев такие же. Оба муравья относятся к разным родам. Проходили миллионы лет, менялся облик Земли, постепенно менялись и муравьи. Одни виды исчезали, на смену им появлялись другие. А некоторые сигналы муравьев оставались без изменений и стали вроде бы как международными. А может быть, они еще и заимствуют их друг у друга, хотя это предположение кажется маловероятным.

Впоследствии я не раз убеждался в общности некоторых сигналов у разных видов муравьев.

Сигналящие муравьи успешно делали свое дело. Возбуждение все больше и больше росло. Рыжие лесные муравьи уже почти все участвовали в сражении. Через несколько часов муравьи-фуски прекратили нападение и спрятались в свои подземные ходы и камеры. Теперь они, убедившись в силе противника, не будут нападать. А может быть, заняли выжидательную позицию: вдруг неожиданно появившиеся гости уйдут сами, для них положение захватчиков тоже оказалось неожиданным и неприятным.

Интересно проследить, что будет дальше с холмиком хозяев и рыжими лесными муравьями. Уйдут ли муравьи-хозяева в другое место или постепенно рыжие лесные муравьи сами выживут хозяев, проникнув в их ходы, как когда-то сами черные фуски истребили исконных жителей земляного холмика — желтых лазиусов. Или, быть может, муравьи, оказавшиеся в роли невольных захватчиков, разыщут свое родное жилище и уйдут туда. И не обнаружатся ли еще какие-либо особенности сигнализации муравьев? Но неожиданно наступила хорошая погода, дороги быстро просохли, и нам пришло время продолжать путешествие.

• Предыдущая
• 19/67
• Следующая