Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ) - Смит Игорь Сергеевич - Страница 48

  Компания вняла голосу разума и ретировалась с Приморского бульвара. Подальше от странно настойчивых милиционеров...

  Швейцара из гостиницы 'Лондонской' тоже попросили уйти с улицы в вестибюль. Тонко разбирающийся в нюансах работы 'Беркута' опытный мужик в яркой ливрее вопросов лишних задавать не стал и послушно запер за собой дверь, пообещав омоновцам любое содействие. И даже на кофе пригласил. Но Стрижев отказался. А швейцар не стал настаивать.

  И, наконец, Приморский бульвар обезлюдел. Одинокий патруль прошелся ещё раз по пустынным аллеям и вновь вышел к памятнику Дюку.

  Не смотря на то, что в пределах видимости всё было вроде бы спокойно, тревога Андрея не отпускала. Стрижев плюнул на условности и попробовал связаться с комбатом по мобильному. На звонок никто не ответил, что, в принципе, если командир на совещании, было бы нормальным. Но, сколько же оно может продолжаться?!

  Андрей, остановившись в паре шагов от бойцов, немного прибавил громкости и стал слушать милицейскую волну. Потом переключился на медиков, на МЧС... И с каждой минутой старлей мрачнел всё больше и больше...

  Тем временем Новицкий опять присел на уши новичкам, посвящая их в очередные одесские тайны.

  - Вы думаете, кто этот француз в римской тоге со свитком в руке, памятник которому стал одним из символов Одессы-мамы? - вещал прапорщик бойцам, - я вам за это скажу!.. Это не просто француз, это один из самых любимых одесских градоначальников! Именно он во время Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года призвал всех жителей города и Новороссийского края 'явить себя истинными русскими' в борьбе с нашествием французов и пожертвовал на цели обороны все свои личные сбережения... И мелочь, что наш Ришелье, между прочим, родственник всем известного кардинала, стал потом премьер-министром Франции. В сердцах одесситов Дюк де Ришелье всегда остался 'нашим Дюком'... Именно при нём Одесса расцвела как город, стала той Южной Пальмирой, которая известна во всём мире. Ришелье, дюк, кстати, это герцог по-нашему, был скромен и неприхотлив. Он не пользовался казённой каретой и ходил без охраны. Его стол не отличался изысками. В народе говорят, шо друзья, ежедневно у него обедавшие, даже возмущались как-то. Мол, герцог, почему вот уже три года они едят одно и то же мясное блюдо? А Ришелье им ответил, мол, господа, так ведь надо же доесть!.. Дюк столько сделал хорошего городу, шо его помнят добрым словом и по сей день. Да шо я вам говорю? Кого ещё из градоначальников везли на себе, когда провожали?..

  Бойцы простодушно пожали плечами, с интересом слушая Новицкого.

  - С самим памятником тоже не всё так просто. Слышали, может, слова 'погляди на Дюка со второго люка' или 'посмотри на Дюка с люка'? - продолжил прапорщик, - нет? Темнота! Идите, станьте здесь. Да, на этот водопроводный люк, слева от памятника. Смотрите тудой! Ну, шо? Видите, на шо свиток и складки одежды Дюка чрезвычайно похожи?

  И, улыбнувшись, Новицкий продекламировал:

  '...Улыбаюсь Дюку, по бульвару хожу,

  Со второго люка на него не гляжу.

  Он протянет руку, я ему и скажу,

  Я горжусь, что здесь родился, здесь и живу...'

  - Вот так бойцы, - продолжил прапорщик, - теперь смотрите направо... Вы видите парадный фасад при въезде в Одессу со стороны моря, Потёмкинскую лестницу. Когда граф Воронцов, ещё один из почитаемых у нас градоначальников, занялся её строительством, в Одессе шутили, шо лестница затевается исключительно для того, шобы бронзовый Дюк мог спуститься к морю. А как сейчас можно представить Одесу без Потёмкинской лестницы? Вот и я говорю, шо никак... За лестницу есть много легенд. Говорят, где-то под ней есть выход из подземного хода, ведущего из Воронцовского дворца. Другие гласят, под лестничными арками зарыты клады одесских контрабандистов, а под одной из ста девяноста двух ступенек спрятал награбленные драгоценности знаменитый одесский налетчик Мишка-Япончик...

  Стрижев приглушил рацию и вновь попробовал набрать комбата. Безрезультатно! Андрей сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая нервы и разыгравшееся воображение.

  Если хотя бы пятьдесят процентов того, что он слышал сейчас на всех волнах правда, то к городу приближается серьёзный северный зверь... Хорошо, что его супруга, с которой он уже два года был в разводе, пару дней назад подхватила малого и умчалась отдыхать в Египет... Стоп. Доктор же говорил, что безумцы атакуют по всему миру! Андрей попробовал набрать бывшую жену, но её телефон оказался выключенным. Стрижев сунул трубку обратно в карман камуфляжа и подошел к своим бойцам, разглядывающим ярко освещенный морвокзал и гостиницу на Новом моле.

  Так и застыл он на несколько минут, не в силах решить, что делать дальше. Командир не отвечает, а долг Андрея требовал выполнять полученный приказ. Жена тоже не отвечает, и Стрижев ещё больше начал волноваться за малого... Да и за неё, если быть искренним, чувства у старлея с разводом не исчезли...

  Андрей решил, что полчаса ничего не изменят, разве что ясность в происходящее внесут. В конце концов, есть соответствующие чрезвычайные службы, введут карантин и погасят новую заразу в зародыше...

  И усилием воли Стрижев переключил своё внимание на разговор остальных омоновцев.

  - Ничего себе, теплоход! - выразил удивление Леонид, младший из братьев Чётких, указав на громадину пассажирского судна у пристани.

  - Похоже, это 'Лирика'..., - машинально пояснил Стрижев, присмотревшись к теплоходу. В прошлом году Андрей наблюдал вместе с сыном за подходом этого судна к молу.

  - Если не ошибаюсь, итальянский круизный лайнер. Длина около двухсот пятидесяти метров, берёт больше двух тысяч пассажиров. Да там только пассажирских палуб около десяти. Огромный теплоход и, по сути, шикарная плавучая гостиница... А вот что это за 'боец' рядом с ним? - в свою очередь спросил Стрижев, увидев неподалеку от 'Лирики' явно военный корабль.

  Длиной приблизительно в треть меньший, чем гигантский лайнер, 'вояка' выглядел, тем не менее, достаточно внушительным.

  - Военные корабли вроде же обычно в Карантинной гавани паркуются? - договорил Стрижев.

  - А, это 'Велла Галф', крейсер ВМС США, - с видом знатока сообщил Новицкий, - ракеты, два геликоптёра, все дела, короче. Он ещё позавчера в бухту зашёл. Наш второй взвод порядок на морвокзале тогда обеспечивал. Там пикет был, всё как обычно, флаги жгли, 'янки гоу хоум' и так далее. Покричали, побуянили и разошлись, 'американцем' в нашем порту уже давно никого в серьёз не удивишь... А в Карантинной или Военной гаванях им просто стать не разрешили. Вояки там местные шо-то очень тайно грузят. Секретность, мраки! Опять склады госрезерва, наверное, распотрошили и в Африку технику и оружие толкнули...

  - Вот пиндосы! И у нас уже стоят, как у себя дома..., - с досадой произнес Иван, продолжая рассматривать американский корабль.

  - Та шо ты говоришь! - усмехнулся прапорщик, - 'пиндосы', кстати, тоже одесское словечко! Так в Одессе звали беженцев из греков, среди которых самыми бедными были выходцы из горной системы Пинд. А по отношению к американцам это прозвище начали использовать после службы в Косово наших и натовских миротворцев. Американцы называли 'пиндосами' черноволосых и низкорослых балканцев, в том числе греков, а наши солдаты, услышав это, прозвали так самих американцев, которые казались им слишком трусливыми... Такие дела, боец! Командир, шо делаем дальше? - обратился Новицкий к Стрижеву.

  - Возвращаемся к джипу. Попробую ещё раз с Ник Ником связаться. И, парни! - добавил Андрей, - держите оружие наготове. Кстати, позвоните по близким, пусть из дому не высовываются. В городе что-то очень, очень серьёзное... Поверьте!

  - У нас всегда шо-то происходит..., - проворчал прапорщик, - как не 'Лебединое озеро' по телевизору, так экономический коллапс... А своим я сразу отзвонился. Они у сестры в рыбацкой деревне, там только песок и море вокруг, всё нормально будет...