Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ) - Смит Игорь Сергеевич - Страница 92

  В сопровождении Ларисы и бойца охраны я мотался по всей немаленькой территории, где словом, а где огнём из своего автомата помогая людям претворить наши планы в жизнь.

  С крейсера привели первого спасенного, заросшего и грязного матроса, и картина немного прояснилась. Оказывается, на борту 'Велла Галф' находился сам командующий шестым флотом вице-адмирал Френк Гендольф. По причине присутствия такого высокопоставленного гостя был проведён торжественный приём американских военных в одесском Доме офицеров. Практически весь начальствующий состав и большая часть команды отправились в город, на борту осталась только дежурная вахта. Приём, на котором, кстати, присутствовали и все местные сливки общества, плавно перешёл в торжественный ужин с соответствующим количеством спиртного. И в продолжение увеселительной программы офицеры по приглашению одного из вице-губернаторов переместились в ресторан, а команда отправилась догуливать в ночные клубы Аркадии. Понятное дело, всё это происходило в день начала эпидемии...

  Боеготовность крейсера дала сбой, когда вахтенный офицер принял решение оказать медицинскую помощь нескольким зараженным американцам со стоявшего рядом пассажирского лайнера 'Лирика'. Потом начали поступать из Аркадии и свои раненые матросы. А потом всё рухнуло, автономность и защищенность могучему крейсеру не помогла. Человеческий фактор и в этот раз оказался непрогнозируемым. Военные до последнего отказывались стрелять в своих же, раненых американцев, борясь за их жизни, что и сыграло с ними злую шутку. И когда поступила команда на вывод корабля на рейд, выполнить её уже было некому. Вахтенный офицер, получивший к тому времени свою часть укусов от ходячих мертвецов, 'съехал с катушек', перестрелял всех подчинённых на мостике, а затем и сам покончил с собой.

  На огромной и элегантной 'Лирике' всё случилось ещё быстрее, там было слишком много престарелых и медлительных туристов-пенсионеров...

  Спасенного американского моряка накормили, дали слегка отдохнуть. А потом вручили оружие и привлекли к зачистке его бывшего корабля как проводника. А что ещё оставалось делать?..

  Несколько раз на связь выходил Гоблин и докладывал о ходе проведения спасательной операции. Его отряду приходилось с боем отбивать почти каждого выжившего у мертвяков, но дело, хоть и медленно, но продвигалось. Транспорты постепенно наполнялись живыми людьми...

  Шум, который мы производили на морвокзале, начал привлекать из близлежащего района города всё больше и больше зомбификантов. Мы предполагали, что так и произойдёт, но количество и тупая целеустремлённость мертвецов стали выглядеть просто пугающими.

  Вид сотен умерших и зазомбированных людей, спускающихся по Потёмкинской лестнице по направлению к Новому молу, и Эхова, прильнувшего к бешено выплёвывающей тысячи пуль зенитной спарке МГ, шокировал нас всех, уже успевших пообвыкнуть к ужасающим, но всё же таким похожим картинам апокалипсиса. Юра уже несколько раз сменил перегревшиеся стволы, а поток мертвецов только нарастал. Изуродованные многочисленными и разнообразными ранами мертвецы, зачастую покрытые темно-бурой коркой из засохшей крови и грязи, неотвратимо надвигались на нас. Зомби спотыкались на крутых ступеньках, нередко падали, а иногда просто ползли вниз, чтобы напасть и сожрать нас, живых людей!

  Понимая это, мы делали всё, чтобы ходячие мертвецы до нас не добрались. Пули высекали искры из гранитных ступеней, вырывали куски плоти из тел мертвецов, выкашивали целые ряды зомбификантов. Но они всё прибывали и прибывали...

  У Ларисы, плотно сжавшей побелевшие губы, но упрямо снимавшей чудовищную картину избиения мертвых людей на знаменитой одесской лестнице, от напряжения подрагивали руки. Я её понимал. Фантазия режиссера Сергея Эйзенштейна с легендарной сценой расстрела демонстрации во время революционных событий в фильме 'Броненосец 'Потёмкин', которая и дала новое имя лестнице, ранее называвшейся Ришельевской, приобрела самое ужасное воплощение.

  А неимоверно изменившийся мутант-'Нечто', на мгновение появившийся наверху рядом с памятником Дюку, и легко скрывшийся от направленной в него пулемётной очереди, с несомненным успехом заменил для невольных зрителей в нашем лице потрясающие кадры с коляской и младенцем...

  Боеприпасы таяли с каждой минутой, а натиск ходячих мертвецов только увеличивался. Положение несколько выровнял Ковальский, приславший с крейсера бойца с первым трофейным пулемётом.

  И всё же, глядя, в каком количестве прибывают к морвокзалу мертвяки, я начал переживать, что идея с новой базой в городе может оказаться не самой выполнимой.

  Даже природа, казалось, сочувствует выжившим в апокалипсисе. Небо постепенно затянулось мрачными облаками, не позволяя солнцу видеть страшные события, происходящие на земле. Море потемнело, начал накрапывать мелкий противный дождь.

  Сменяя очередной магазин к автомату, я думал о том, что ещё можно сделать, чтобы спасти и защитить людей. И тут внезапно запищала рация. Интуиция так и подсказывала, что отвечать не стоит...

  - Шмидт! - коротко отозвался я.

  - Игорь! Это Капрал, - сообщила рация голосом Ковальского, - у нас серьёзные проблемы... Тебе надо это увидеть.

  - Сейчас буду, - выдохнул я.

  Поднялся, глянул ещё раз на массу мертвяков на Потёмкинской лестнице, тихо выругался, развернулся и побежал к крейсеру.

  По пути меня посетила светлая мысль, что всё же правильнее будет захватить с собой Гольдмана, который, судя по его познаниям в 'Тикондерогах', лишним на крейсере не будет.

  Вырвав радистов из полного погружения в эфир, я узнал, что на двух контейнеровозах, которые стояли на рейде, есть уцелевшие команды. Проф пояснил, что большая часть экипажей из одесситов. Имеющие багатый опыт нелегкой и опасной работы, моряки сделали правильные выводы из сообщений о появлении ходячих мертвяков. Местные в первый же день сходили на берег и вернулись на суда с семьями, но не все, часть из них сгинули в городе. Моряки хотят выжить, но они практически безоружны... И что делать дальше, они не решили, ведь эпидемия охватила весь мир... Помочь им мы пока не могли, о чём Проф и сам прекрасно догадывался, что, собственно говоря, и радировал выжившим.

  А я, забрав обрадовавшегося специалиста по телекоммуникациям, быстро направился к 'Велла Галфу'.

  Ковальский встретил нас у трапа, наблюдая, как его легионеры вытаскивают из распахнутого люка и сбрасывают за борт тела мертвецов.

  - Что случилось? - первым делом спросил я.

  - Не можем пройти один из заблокированных отсеков, - сообщил Алексей, подымаясь рядом по трапу, - похоже, что в нём гнездо, - Ковальский поморщился, - или лежка, не знаю, как правильно назвать, как минимум нескольких мутантов-'Нечт'... Так что мы основательно стопорнулись, потерь, боюсь, не избежать...

  - А у вас как там? - спросил Капрал, кивнув в сторону эстакады, откуда доносилась непрекращающаяся канонада выстрелов.

  Я оглянулся. Отсюда Потёмкинская лестница была как на ладони. И хаотично шевелящаяся на ней масса мертвяков, даже несмотря на дождь, была хорошо видна.

  - Пока держимся. Но, если до вечера не зачистим крейсер, - подумав, сдержано ответил я, - предполагаю, что морвокзал придётся оставить...

  - Что, так всё плохо? - смахнув с лица пару бисеринок дождя, уточнил выживальщик.

  Мы поднялись на палубу и остановились, пропуская бойцов, осторожно несущих нейтрализованного зомбификанта к леерам ограждения палубы. Следы от укусов на обнаженном торсе молодого американского симэна, перед гибелью, очевидно, даже не успевшего натянуть футболку, были хорошо видны.

  Уставшие люди Ковальского лишних телодвижений не делали. Труп был совершенно без эмоций, как мешок с песком, брошен на палубе у борта, где участок лееров был снят. Несколько толчков ногами, приглушенный дождём всплеск, и бойцы, шлёпая берцами по мокрой палубе, угрюмо направились обратно к распахнутому люку. Ужасный по своей безразличности к сути происходящего конвейер...