Четырнадцать гениев, которые ломали правила. - Ландрам Джин - Страница 60
- Предыдущая
- 60/152
- Следующая
Новаторская работа Монтессори в области обучения неполноценных детей стала темой более чем двухсот статей, появившихся в Италии, Германии, Франции и Англии.
1Имбецильность — средняя степень олигофрении, недоразвития психической деятельности. Имбецилу можно привить элементарные трудовые навыки. (Прим. ред.)
Кризис и творчество
В 1898 году Монтессори влюбилась в своего помощника, доктора Джузеппе Монтесано и на вершине успеха и власти вдруг обнаружила, что беременна. Она была вынуждена оставить руководство Ортофренической школой в Риме и бросить многообещающую карьеру. Мария боялась, что в католической Италии из-за незаконнорожденного сына ее ждут неприятности по работе, хотя до самой смерти ей удалось сохранить рождение сына в тайне от прессы. Но более правдоподобным поводом для отставки стала не ее беременность, а пренебрежение со стороны любовника. Она и доктор Монтесано заключили соглашение вместе тайно воспитывать своего ребенка и никогда не заводить семьи. Ребенок, Марио, родился в марте 1898 года, был отдан на воспитание к кормилице в деревню, а затем — в приемную семью. Именно в это время Мария совершенно неожиданно и необъяснимо для окружающих отправилась в лекционный тур, темой которого стала «Новая женщина», и который проповедовал женские права. Монтессори превратилась в феминистку, отпускающую уничтожающие колкости насчет отношения мужчин к работающим женщинам. За одну ночь она стала пропагандисткой женских проблем и могущественным лидером феминизма в Италии. Никто и не подозревал истинной причины такой резкой перемены во вчерашнем враче-воспитателе. Монтессори советовала женщинам «начать полагаться на мозги, а не на сердце». Она предсказывала: «Женщина будущего будет иметь равные права, так же, как и равные обязанности... Новая женщина будет выходить замуж и рожать детей по своему собственному усмотрению». Это несомненно явилось эмоциональной реакцией на ее собственное бедственное положение. Проблемы Монтессори осложнял еще и тот факт, что доктор Монтесано был не только ее любовником, но и помощником в Ортофренической школе. Его мать запретила ему жениться на Монтессори, а затем, в 1900 году, он объявил, что женится на другой несмотря на заключенное между ними соглашение воспитывать ребенка вместе. Именно абсолютное пренебрежение со стороны Монтеса-
но явилось подлинной причиной ее внезапного ухода из Ортофренической школы, а вовсе не желание вернуться в школу, чтобы сделать карьеру в образовании, как считали до сегодняшнего дня другие авторы.
Поворот к воспитанию «сверхчеловека»
Между 1901 и 1904 годами Монтессори снова поступила в Римский университет и изучала там антропологию, психологию и педагогику. В страстном стремлении занять себя чем-нибудь она начала посещать начальные школы и изучать существующие методики образования. По сути, свое желание учить собственного сына Марио Мария сублимировала в обучение обездоленных детей. Методы традиционного образования Монтессори нашла устаревшими, как она говорила «деградирующими» и «деструктивными»; репрессивная природа системы образования «ужаснула ее».
Монтессори всегда стремилась к совершенству и добивалась истины, как если бы речь шла о научном эксперименте. Она интуитивно знала, что «для того, чтобы воспитывать, необходимо знать, кого мы воспитываем», и заключила: «Настоящим учителем делает любовь к маленькому человеку, потому что именно эта любовь превращает общественный долг педагога в высокое сознание миссии» (Монтессори. 1912, стр. 443). С 1904 года она начала читать лекции по истории и об антропологических результатах преподавания в Римской педагогической школе. Этот преподавательский опыт и исследовательский период оказались полезными в дальнейшей работе. Есть что-то пророческое в том, что женщина, обозначенная мною как Прометей с ницшеанской «волей к власти» и подобным взглядом на жизнь, позже напишет: «Воспитание нравов... требует «сверхчеловека». Что нам необходимо найти, так это не метод, а Мастера» (Монтессори. 1912, стр. 449). Ее философия «воли к власти» стала именно тем методом, который она использовала, чтобы стать лучшей в своей профессии, и она сама предрекла свое появление в качестве «сверхчеловека». К 1912 году Монтессори стала тем самым признанным Мастером, о котором писала в «Методе Монтессори», своего рода Библии педагогики. К 1915 году Монтессори признал весь мир, а ее методика, разработанная в ходе эксперимента в римском Доме Ребенка (специально был снят дом в аренду), применялась в школах десятков стран.
Метод Монтессори
Каса де Бамбини (Дом Ребенка) был большим государственным учреждением, разраставшимся под контролем тех, кто способствовал его развитию. Дети, которым учеба в обычных школах была заказана, становились деспотами и мелкими преступниками. Монтессори предложила незавидную задачу: попытаться открыть школу в трущобах Сан-Лоренцэ для обучения тамошних неисправимых. Мария не только вызвалась взяться за эту работу, но и поставила условие, что будет пользоваться собственными педагогическими методами. Чиновники дали ей карт-бланш, ожидая, что она потерпит поражение, но вместе с тем были счастливы найти хоть кого-то, на кого можно было переложить ужасную ответственность.
Первый Дом Ребенка открылся в январе 1907 года, в нем было пятьдесят неуправляемых детей. Нынешняя программа отличалась от прежнего опыта Марии, так как эти дети не были идиотами и не имели задержки в развитии как ученики Ортофренической школы, хотя и их чиновники признали неподдающимися обучению. Эти дети были просто социально и культурно обездоленны, живя в ужасающей нищете, не имея возможности учиться, досыта есть или жить в нормальной семье.
Когда Монтессори приняла это назначение, ее коллеги были поражены тем, как доктор медицины и полный профессор может так уронить себя. Они считали, что, принимая пост учителя в бедном районе, она деградирует. Меньше чем через два года, когда Монтессори прославилась на весь мир, советники были посрамлены.
В самой первой школе Монтессори учились пятьдесят детей в возрасте от двух до шести лет, находившихся в одной пустой комнате специально снятого для школы дома. Несколько лет спустя Монтессори скажет журналистам: «У меня была мечта и она вдохновляла меня». В день открытия школы Мария предсказала своему детищу большой успех. Она сама поражалась своему страстному энтузиазму и позже признавалась: «Я была вдохновлена и сказала, что эта работа... непременно окажется важной». Оптимистический энтузиазм сообщали ей ее самолюбие и неукротимая воля.
Великий эксперимент Монтессори начала с того, что прежде всего взяла на.место учительницы Кандиду Наче-телли — дочь строительного грузчика. Ее приняли, поскольку она была необразованна, не имела никакого преподавательского опыта и не имела предубеждений насчет того, как надо учить детей.
Монтессори посвятила Начетелли в свой метод, демонстрируя при этом, что окружающая обстановка и пособия гораздо важнее самого учителя. Учитель является лишь катализатором процесса или помощником. Результаты обучения по свободной программе Монтессори сказались немедленно и были даже более революционными, чем в случае с Ортофренической школой. «Из робких и диких... эти дети превратились в общительных и разговорчивых. Они по-новому, не так, как раньше, общались друг с другом. Их личности проявлялись все четче и они выказывали экстраординарное понимание, активность, живость и уверенность. Они были счастливы и веселы» (Крамер. 1988, стр. 113).
Материалы, воздействующие на чувства, спонтанная активность, работа, требующая отдачи, новые интересные игрушки, а также свобода учиться по индивидуальной программе составляли метод Монтессори. Детям позволялось делать ошибки, их никогда не критиковали. Дети же начинали читать и писать в четыре года — неслыханное достижение даже для благополучных учеников. «Они работали не из страха перед наказанием и не из желания получить вознаграждение, но из чистого удовольствия, которое им доставлял сам труд» (Монтессори. 1912, стр. 112). Монтессори ни в коей мере не была снисходительна, она требовала от детей дисциплины, но не в авторитарной форме. Ее концепции оказались даже более эффективными, чем она смела мечтать. Ее новаторские методы и обстановка оказались революционными: встречи родителей с учителями, классы под открытым небом, обучающие игрушки, свобода доступа к любому уровню знаний, мотивация «работы», а не «игры», мебель, подогнанная под детский рост, методики самоактуализации и незагнанное в тесные рамки обучение. Теперь ее теория о том, что «обучение — это социальная инженерия», была доказана.
- Предыдущая
- 60/152
- Следующая
