Магия Востока - Шах Идрис - Страница 39

Для китайцев все эти силы не были безличными явлениями природы. В даосской магии каждый иероглиф обозначал конкретное божество. Особое место занимал среди них Чжан Дао Лин — основатель даосского культа. Иероглиф «чжан» используется во многих могущественных амулетах. Нынешний глава даосской магической секты считается прямым потомком Чжан Дао Лина; он проживает в районе Гуан-синь провинции Цзянси, пользуется большим почётом и щеголяет мандатом самого Чжана.

Талисман Чжана считается одним из самых сильных: его используют в разнообразных целях, и его действие полностью зависит от желания владельца. С помощью этого амулета один человек может разбогатеть, а другой — излечиться от болезни. Третий обеспечит себе обильный урожай. А женщине он поможет зачать сына.

Известен и другой вид талисманов: колдун записывает на полосках бумаги фразы, связанные с неким событием классической истории, косвенно намекая на цель, которой он стремится достичь. Например, он пишет: «Пусть генерал Ли Гуан выпустит свои стрелы». Известно, что этот бесстрашный полководец II в. н. э. вёл победоносные войны с гуннами. Благодаря «ассоциации идей», амулет наделяет своего владельца баснословной доблестью Ли Гуана.

Талисманов, в которых не упоминаются имена богов, значительно меньше. Их непременным атрибутом служат иероглифы шэнь и лин, а действие основано на принципе «толпы». Китайцы полагали, что большое скопление людей обладает собственной силой. Эта концентрированная сила превосходит силу каждого отдельного индивида и духа. Волшебнику не всегда удаётся собрать большое количество людей, которые могли бы сконцентрироваться на желаемой цели, но он может достичь того же результата, записав своё желание на бумаге. Для этого применяется иероглиф сяо (или вао), означающий «крик множества ртов».

Как уже говорилось, заклинания пишут персиковым пером на жёлтой имперской бумаге. Необходимо соблюдать и другие требования. Очень большое значение имеет правильное произнесение магических формул. Колдун концентрирует внимание на одном могущественном божестве, как правило, боге грома. Следующее заклинание произносят семь раз при изготовлении талисмана:

«Сердце Небес, очи Небес, сердцевина Небесного света, разрушь духовную силу света земли, солнца и луны, зажги свой свет; быстрее, быстрее установи Закон и власть Пяти Императоров».

После этого маг энергично дует на амулет. Как вы помните, древние арабы тоже дули на узлы, в которые они «завязывали» силы, приносящие смерть.

Перо для написания заклинаний должно быть новым, тушь — «совершенно чистой» и тоже «не бывшей в употреблении». Магам, обладающим подлинной мистической силой, достаточно просто написать иероглифы в воздухе указательным пальцем.

Нам известно множество китайских историй и легенд, в которых описываются чудеса. Одна из самых известных повествует о великом колдуне Мин Чжун-яне, жившем в эпоху Тан. Как-то раз император Гао Цзун решил испытать его:

«Чтобы испытать способности мага, Император велел вырыть пещеру под землёй и посадил в неё нескольких слуг, которые должны были играть на музыкальных инструментах. Затем он позвал Чжун-яня и спросил его, что предвещает эта музыка и может ли он остановить её.

Чжун-янь написал два заклинания на дощечке из персикового дерева и положил её на землю над пещерой. Музыка тотчас смолкла.

Музыканты затем рассказывали, что им привиделся сказочный дракон, который так напугал их, что они не смогли дальше играть».

Один из самых знаменитых китайских колдунов — Цзяй Сян — продемонстрировал свою силу перед государем У. О совершённых им чудесах рассказывает Гэ Хун.

Когда монарх захотел полакомиться рыбой, маг вырыл в земле неглубокую ямку, наполнил её водой… и выловил чудесную морскую рыбёшку. Когда рыбу изжарили, царь стал жаловаться, что у него нет знаменитого сычуаньского имбиря, который был бы теперь весьма кстати.

Цзяй Сян тотчас написал заклинание, вбросил его в зелёную бамбуковую палку и передал одному из гонцов царя. Колдун сказал, чтобы гонец закрыл глаза и пришпорил лошадь. В ту же секунду нарочный «перенёсся в далёкую страну (Сычуань), купил имбиря и ещё раз закрыл глаза». В один миг он снова очутился во дворце — как раз поспел к обеду![97]

Китайцы принимают все эти истории за чистую монету, и десятки тысяч амулетов пользуются у них широким спросом.

Спиритизм

В

XIX в. учёные впервые обратили внимание на удивительное сходство китайских и европейских медиумических обрядов[98]. В Китае спиритизм всегда оставался прерогативой господствующего класса. Китайские интеллектуалы расспрашивали духов о будущем и о том, какую линию поведения им следует принять в том или ином случае.

При «автоматическом письме» использовали карандаш из персикового дерева[99]. Его вырезали из ветки, повёрнутой на восток. Перед тем, как срезать её, маг произносил магическую формулу, состоявшую из четырёх строк, каждая из которых равнялась четырём слогам: «Могущественный магический карандаш, ежеминутный носитель тонкой силы, я вырезаю тебя, чтобы ты рассказал мне обо всём».

На коре дерева, с западной стороны, вырезали иероглиф со значением «заоблачный дух», а под ним — «чудесное откровение о небесных тайнах». Веточку нужно было изогнуть с одного конца так, чтобы образовался крючок. Затем делали из неё карандаш длиной около шести дюймов, который вкладывали в руку медиума — мужчины или женщины.

Все участники церемонии должны были пройти ритуальное очищение: облачиться в чистые одежды и соблюдать пост. В зале, предназначенном для спиритического сеанса, ставили бок о бок два длинных стола. Один из них служил алтарём: на него помешали вино, фрукты и сласти. Второй стол посыпали мелким красноватым песком, который тщательно разглаживали; «дух» наносил на него свои письмена.

Завершив все приготовления до наступления ночи, главный маг записывал на бумажной карточке молитву к Великому Царскому Бодхисаттве, где сообщал, что жертвоприношения уже совершены, и просил выслать духов. В молитве указывались также точное местонахождение дома и имя вопрошающего, чтобы дух нашёл дорогу без лишних трудностей.

Затем спирит сжигал эту карточку вместе с клочком золочёной бумаги у алтаря, посвящённого божеству. Возвратившись домой, он записывал своё имя и свой адрес на другой карточке и прикреплял её к дверному косяку.

С наступлением вечера несколько просителей подходили к двери, сжигали золочёную бумагу и низко кланялись, чтобы достойно встретить духа.

Потом разыгрывали небольшую пантомиму. Невидимого духа почтительно проводили в зал, зажигали свечи, воскуряли ладан и пододвигали для него один из стульев, стоявших у стола.

По завершении этой церемонии медиум подходил к столу, посыпанному песком. Взяв обеими руками карандаш, он произносил следующее заклинание: «Великий Дух! Если ты явился, прошу тебя, напиши на песке: явился».

Карандаш в руках медиума тотчас выводил требуемый иероглиф. Затем все собравшиеся просили духа сесть, а божеству, которое доставило духа, предлагали другой стул. Люди кланялись двум пустым стульям, угощая их вином и сжигая в их честь золотую бумагу.

Наконец, начинался сам сеанс. Медиум обращался к духу с такими словами: «Великий Дух! Какова была твоя августейшая фамилия, каково было твоё почётное имя, какую должность ты занимал и при какой династии ты жил на земле?»

«Магический карандаш» мгновенно записывал ответ на песке. Это означало, что общение с духом началось. Теперь можно было задавать личные вопросы. Их заносили на карточку, которую сжигали вместе с полоской золотой бумаги. После каждого вопроса на песке мгновенно появлялся ответ; иероглиф «я закончил» означал, что духу больше нечего сказать. Иногда дух придавал своим ответам поэтическую форму. Если сообщение было непонятным, карандаш выводил иероглифы повторно до тех пор, пока проситель не расшифрует их. Когда человек правильно зачитывал вслух сообщение, карандаш писал «верно». Перед новым ответом предыдущую запись стирали.