Миру и Велимиру (выпуск №1, 2011г.) - Кедров Константин Александрович "brenko" - Страница 18

-- Д И А Л О Г --

Ольга Адрова  – Рашид Нугманов

Мы снова будем на «Игле» Рашида Нугманова. Это «игла» жизни. Осенью этого года на киноэкраны страны и мира вновь вернется Виктор Цой и его друзья. При жизни ему никто не помогал, кроме своих. Да он и ничего не просил:

Ты должен быть сильным,

Ты должен уметь

Сказать: руки прочь,

Прочь от меня! –

Ты должен быть сильным,

Иначе зачем тебе быть?

Ремиксовая версия культового фильма Рашида Нугманова «Игла» – убедительное возвращение бумеранга субкультуры 80-х, сшибающего, как кегли, всякую халтуру творчества. Субкультура 80-х была круто замешана на рок-культуре; рок всегда был равен искренности, а искренность – всегда сила.

Гениальный поэт Вознесенский во многих последних стихах восклицал: «вернитесь к искренности!» – понимая, видимо, что это сегодня невозможный посыл для русской культуры, где только несколькими гениями не зачеркнуто слово «Я». Их и помнят, их и читают. Только «Я» обретает моцартовскую искренность и силу, подслушанную Пушкиным. Сальери еще интересует, «как» сделано искусство. И это «как» тоже обладает силой и притягательностью, но это сила неизмеримо меньшая, и тем же Пушкиным уже неучитываемая. Александру Пушкину, который сам преодолел в это время путь от своего сальери к собственному «я», казалась такой свежей эта тема! такой по-моцартовски легкой! так ясно, казалось бы, выраженной.

Но, как Куприн однажды сказал, что здесь от века подлецы играют на жизнь человеческую краплеными картами, а это и есть тема фильма «Игла» и «Игла-ремикс», так и тема «героя» – образ «я» в действии – стал художественным наполнением фильмов режиссера Рашида Нугманова. В сознании зрителей и поклонников творчества Цоя образ главного героя Моро, по характеру сходного с Виктором, неделим. Песни из фильма стали культовыми:

Группа крови на рукаве,

Мой порядковый номер на рукаве –

Пожелай мне удачи в бою,

Пожелай мне –

Не остаться в этой траве!

 Поэтому новая лента «Иглы» дополнена, в частности, документальными кадрами из жизни реального поэта, музыканта Виктора Цоя. Об этом фильме и о трактовке образа Моро мне рассказал нечто новое режиссер Рашид Нугманов после первой презентации фильма в Москве.

О.А. – То, что фильм снова стал фильмом Виктора Цоя, – это было сделано принципиально?

Р.Н – Да. Поэтому был сделан ремикс, а не римейк.

О.А. – В чем разница для непосвященного зрителя?

Р.Н – Римейк – вариант старого фильма с новыми актерами на главные роли. Ремикс – это версия, обновленная иными средствами, – дополнениями, доступными режиссеру.

О.А. – Мое впечатление от фильма: перемонтаж был произведен ювелирно. Р.Н  – Во всех новых кадрах – только сам Виктор или те же люди, пусть и постаревшие, которые играли в

первой «Игле». Участвовали все те же самые Александр Баширов, Марина Смирнова, Петр Мамонов.

О.А. – Дублеров нет?

Р.Н. – Дублеров никаких у них нет, да они и невозможны. Только новую песню на слова Виктора Цоя «Дети минут» поет Вячеслав Бутусов, так как авторской версии с голосом Цоя не осталось.

Видимо, рукописи и впрямь не горят, так как текст этой песни сохранился у Александра Липницкого, московского приятеля Цоя,  души столичной рок-тусовки

В картину включена зато документальная видеозапись песни «Дальше действовать будем мы», которую Цой поет в полутьме котельной. Слушатели, которых наберется едва ли два десятка человек, подпевают словам, которые станут вскоре всем хорошо известны:Мы хотим видеть

Дальше, чем окна

Дома напротив:

Мы хотим жить,

Мы живучи как кошки.

И вот мы пришли

Заявить о своих правах:

Дальше действовать

Будем мы...

Эту песню по смыслу и дополняют слова о действии: «это дети минут ломают дверь!» – ту дверь, которую надо увидеть и в которую надо войти, для того чтобы остаться, как остался Цой и как осталась «Игла» Рашида Нугманова, которая была насыщена смелой романтикой тусовки 80-х, – так она  оказалась метафорой вневременной.

О.А. – Что же это все-таки за персонаж такой – Моро? У него были прототипы?

Р.Н. – Дело в том, что я изначально, с юности принадлежал к тусовке так называемого «Бродвея» в Алма-Ате. В каждом крупном городе, как известно, был свой «бродвей».Там тусовались и музыканты, и мажоры, и люди отсидевшие, и»братишки».Эту протестную тусовку помню и я, и мой старший брат Мурат, оператор. Про эту тусовку я написал в юности повесть, «Король брода», с которой потом поступал во ВГИК. Эту вещь и Цой читал.

О.А. – И что, дрались на Бродвее?

Р.Н. – Кто не умел постоять за себя, вообще не имел никакого шанса там быть.

О.А. – А имя Моро – откуда?

Р.Н. – Был такой на алма-атинском "бродвее", реальный персонаж, музыкант Моро, еще до того, как я там появился. Он умел играть на банджо. Так вот, судьба его была трагичной: он просто пропал. Отсюда и появилось имя героя – Моро. Легендарный персонаж.

О.А. – Был ли какой-то кастинг на роль главного героя в фильме?

Р.Н. – Я хотел снимать только Цоя, меня «зацепило» его творчество с того момента, как я услышал егопесни и познакомился с ним. Никого другого в этой роли я себе не представлял. Сначала была «Йя-Хха», тоже с ним, потом представилась возможность запуститься с полноценным метром. Мурат Нугманов был оператором фильма, а актерами стали рокеры и колоритные тусовщики из Москвы, Питера, Алма-Аты.

За основу был взят сценарий наркотриллера двух сценаристов, работавших с режиссером, Баранова и Килибаева, который органично соединился и с героическим образом рок-кумира Виктора Цоя, и со стилистикой его песен. Никто на съемочной площадке не предполагал тогда, что жизнь Цоя трагически рано оборвется. Что фильм навсегда станет символом поколения 80-х. И что через 20 лет Рашид Нугманов снова отдаст дань таланту Виктора Цоя и всех тех, кто был тогда с ним.

 Но «Игла Ремикс» – это не просто возвращение на экран культового фильма Рашида Нугманова. Путем переозвучки, ретроспективных документальных кадров с Цоем, некоторых внесенных изменений в первоначальный сценарий фильма «Игла» взгляд режиссера подчеркнул и заострил конфликт открытого молодого взгляда на мир с той глумящейся над ним мошеннической, полууголовной средой, встреча с которой здесь неизбежна и по-прежнему актуальна.

Моро в новой версии – подпольный музыкант с питерской «камчатки»,Спартак – предтеча новорусских аферистов, хирург Артур, изучавший «сексопатологию», – «телезвезда» от медицины, а время, в котором действуют герои, благодаря компьютерной графике, стилизованной под комикс, показано еще более далеким от эпохи 90-х. В этой среде происходит возвращение Виктора Цоя:

Доброе утро, последний герой,

Доброе утро тебе и таким, как ты!

Доброе утро, последний герой,

Здравствуй, последний герой!

----------------------------------------------------------------------------

Ольга Адрова

ДООС – рок-стрекоза

Летчик Гофман

Летчик Гофман,

Бомбивший Берлин,

Мы не знаем, куда летим.

Мы не скажем, куда глядим...

Улицы, улицы вверх и вниз.

Мы вылетаем где-нибудь из.

Я не знаю, когда же вниз.

Лежа на ветре каждого дня,

Вспомни меня, помни меня:

Я не знаю, когда земля!