Персиваль Кин - Марриет Фредерик - Страница 50

• Предыдущая
• 50/58
• Следующая

Боб Кросс, стоявший возле меня, между тем как я смотрел в трубу, сказал:

— Капитан Кин, этот проклятый француз тотчас уйдет, если мы поднимем английский флаг, но, подняв французский, мы можем подойти к нему и овладеть им прежде, чем он узнает, кто мы.

— Мне кажется, ты прав, Боб, — сказал я. — Поднимите французский флаг; одним призом больше.

— Не прикажете ли выпалить пушку, капитан, чтобы привлечь их внимание?

— Пали, — отвечал я.

После выстрела мы продолжали идти к судам с попутным ветром. Около семи часов мы были от них в двух милях, и тогда я заметил, что английский корабль спустил флаг, и шкуна, подойдя к нему ближе, овладела им. Через полчаса мы также были возле нее. Я лег борт о борт со шкуною и взял ее на абордаж без большой потери, потому что почти половина ее команды была на ост-индском корабле, которым мы также без труда овладели.

Капитан сказал мне, что они около девяти часов сражались со шкуною и имели надежду отразить ее, но видя, что мы подняли французский флаг, считали дальнейшее сопротивление бесполезным. Шкуна имела четырнадцать пушек и была почти одной величины с моим бригом.

Между тем как часть пленных перевозили на бриг, капитан ост-индского корабля пригласил меня к себе в каюту, где собралось много пассажиров, преимущественно дам, которые не знали, как выразить свою благодарность. Через час все было готово. Я оставил часть матросов на ост-индском корабле, чтобы исправить его повреждения и, отдав шкуну под команду Дотту, продолжал свой путь.

Между тем как я ходил по шканцам, восхищенный успехом, Кросс подошел ко мне и сказал:

— Мне кажется, капитан, что вы прекрасно поступили, подняв французский флаг.

— Да, шкуна прекрасно ходит и могла бы уйти от нас.

— Я не то хочу сказать, капитан: это сделает для нас большую разницу в призовых деньгах.

Я все не понимал Кросса и, не отвечая, смотрел ему в глаза.

— Как же, капитан, если бы мы подняли английский флаг, то шкуна могла бы уйти, и даже если бы она осталась, то ост-индский корабль держался бы до нашего прихода; но так как он спустил флаг и взят был неприятелем, а мы отняли его, то за него нам придется более, чем за три таких шкуны, как эта.

— Это совсем не пришло мне в голову, Кросс.

— Да, капитан, но зато я об этом думал. Компания богата и может и должна заплатить нам. Кроме того, шкуна сильна, и мы напрасно потеряли бы только много людей.

— Ты прав, Боб, лучше невозможно было поступить.

Между тем западный ветер свежел, и мы, благополучно дойдя до Портсмута, на третий день стали на якорь у Спитгеда.

Было еще довольно рано, чтобы идти к адмиралу, и я не спешил на берег и поднял позывные вымпела своего брига; но, как я и ожидал, они не были еще известны брандвахте; и приход большого корабля, шкуны и военного брига возбудил общее недоумение.

Матросы только что кончили мытье палубы, когда Кросс, подойдя ко мне, заметил:

— Капитан Кин, мы стоим теперь на якоре возле того места, где стоял фрегат «Каллиопа», когда вас унесло в море вместе с Пегги. Какая разница между тогдашним положением вашим и настоящим!

— Да, Боб, — отвечал я, — я уже думал об этом одеваясь, и также думал о том, что ты, верно, хочешь ехать на берег, и потому позволяю тебе взять шлюпку.

— Благодарю вас, капитан; мне очень хотелось бы увидеться с бедною девушкою: надеюсь, что теперь дело пойдет на лад.

В семь часов я съехал на берег и, передав мои депеши адмиральскому секретарю, просил доставить их адмиралу. Через четверть часа он возвратился, прося меня подождать адмирала, и мы сидели несколько времени вдвоем, между тем как я рассказывал ему вест-индские новости.

Вскоре адмирал вышел и, взяв меня за руку, крепко пожал ее.

— Капитан Кин, — сказал он, — поздравляю вас с приходом. Мы хорошо знаем вас по депешам, и я очень рад лично с вами познакомиться. Последнее дело ваше еще более вас возвысит. Чарльз, прикажите сделать сигнал бригу «Трезубцу» и шкуне войти в гавань.

Адмирал расспрашивал меня о разных предметах и, прощаясь, пригласил к обеду. Выйдя от него, я отнес на почту два письма: одно к матушке, другое к лорду де Версли. Я писал к нему о своем счастье и послал копию с моей депеши адмиралтейству. Суда ввели в гавань, а я перебрался в отель «Джорж» и написал длинное письмо к Минне Вандервельт.

На другое утро пришел ко мне Кросс. По лицу его я отгадал, что у него есть приятные новости. Он нашел свою невесту, и старый смоглер, слыша о его успехах по службе, просил считать его дом своим.

На следующее утро я получил ответ лорда де Версли, который писал ко мне в самых дружеских выражениях. Он поздравлял меня с успехом и писал, что очень рад будет увидеться со мною в Лондоне и представит меня первому лорду адмиралтейства. Он советовал мне взять отпуск и заключил свое письмо словами: ваш искренний друг и доброжелатель де Версли.

Прочитав письмо, я почувствовал, что был прав, полагая, что лучшее средство привязать к себе лорда де Версли состояло в том, чтобы заставить его мною гордиться. До сих пор я действовал успешно, но долго ли мог я надеяться на успех? Не должен ли я был страшиться неудач и не заслуживал ли я их в некоторой степени, уверив его в смерти матушки? Мне казалось, что я могу потерять все, если он узнает об обмане; это заставило меня призадуматься. Я старался оправдать себя, но не мог; и, чтобы рассеять эти печальные мысли, стал писать просьбу об отпуске. Через несколько времени я выехал из Портсмута и, приехав в Лондон, остановился в лучшей гостинице в Альбемарльской улице.

На другой день утром я отыскал дом лорда де Версли и послал доложить о себе. Меня тотчас приняли. Лорд де Версли вышел ко мне навстречу и дружески взял меня за руку.

— Кин, я очень рад вас видеть. Я горжусь тем, что мой воспитанник приносит мне столько чести. Вы умели возвыситься своими собственными заслугами, и я уверен, что теперь вам не откажут в новых наградах.

Лорд де Версли подробно расспрашивал меня обо всем случившемся и потом поехал со мною в адмиралтейство. Он представил меня первому лорду, который обласкал меня и при первом случае обещал дать мне фрегат.

На другое утро я стал писать к матушке, но долго не знал, куда адресовать к ней письмо. Я долго думал об этом и на будущее время решился всегда писать на имя бабушки. Я уведомлял ее, что взял отпуск и нахожусь в Лондоне. Я писал, как добр ко мне лорд де Версли, и как высоко я ценю его благодеяния. Страница оканчивалась словами: чего бы не отдал я, чтобы носить имя человека, которого я так люблю и уважаю! О, если бы я мог быть Дельмаром! Я хотел перевернуть листок и продолжать, когда слуга доложил, что портной пришел, чтобы снять с меня мерку. Я вошел в спальню, и между тем, как портной примеривал мне платье, слуга вошел и сказал, что лорд де Версли дожидается меня в кабинете.

Оставя портного, я накинул свой сюртук и выбежал к лорду, который сидел на софе в ожидании моего прихода. Вдруг меня поразила мысль, что я оставил свое письмо на столе. Взглянув на него, я смутился и побледнел; я совсем забыл, что письмо было адресовано на имя бабушки, и, запинаясь, пробормотал, что никак не ожидал такой чести.

— Я пришел поздравить вас с прекрасным фрегатом, Кин, — сказал он: — я сейчас получил приказ из адмиралтейства и сам принес вам новости. Сегодня я жду вас к обеду.

— Я не знаю, как благодарить вас, лорд.

— Я верю вам, Кин, — сказал лорд. — Но вы так неосторожно оставляете свои письма, что всякому легко прочитать их. Я видел, что вы пишете к бабушке. Здорова ли старушка?

К бабушке! О, как я обрадовался, вспомня, что письмо адресовано было к бабушке. Я отвечал, что она наслаждается совершенным здоровьем.

— Если вам нужны деньги, Кий, то обратитесь ко мне.

— Благодарю вас, лорд, я ни в чем не имею нужды; я не смею задерживать вас, зная, что вас ожидают важнейшие занятия.

• Предыдущая
• 50/58
• Следующая