Приключения в Африке - Марриет Фредерик - Страница 39

• Предыдущая
• 39/54
• Следующая

— Надо полагать, что не только средства целительные были известны в древние времена, но также и разрушительные, т. е. в искусстве отравления древние люди были сильнее наших современников, — сказал майор.

— Во всяком случае они не были знакомы с химией, которая ведет нас в настоящее время ко всевозможным открытиям, — возразил Суинтон. — Но смотрите, Александр, на берегу лежат три гиппопотама. У вас не является желания испробовать свое искусство над ними?

— Не скажу, — ответил Александр. — С меня достаточно гиппопотамов. Кстати, река стала гораздо шире, чем была.

— Да, по моим расчетам, нам следует с завтрашнего дня уже изменить направление нашего пути. Мы должны теперь повернуть прямо к Желтой реке. Вероятно, дня два нам придется пробыть без воды и корма для скота, но он настолько оправился и отдохнул, что этот недостаток не будет особенно чувствителен для него. По пути встретится река, которую нам придется перейти около верховья, но воды в ней, вероятно, будет очень мало. И вообще вряд ли мы где-нибудь найдем ее, кроме главной артерии, к которой направляемся.

— Я тоже так думал, Суинтон, — сказал майор, — когда рассматривал карту, лежа сегодня в своем фургоне. Итак, с завтрашнего дня нам предстоит некоторая перемена, мы будем в пустыне.

— Да, за исключением берегов больших рек, мы не увидим нигде зелени в это время года. Но в следующем месяце мы должны будем, наоборот, ожидать больших дождей.

— Бушмены, кажется, ушли, — сказал Александр.

— Да, они отстали, вероятно, чтобы доесть льва.

— Как могут они есть отравленное мясо?

— Они этого не разбирают. Они только вырезывают места около ранок и затем едят все мясо. Так делают они со всеми животными, убитыми их отравленными стрелами. По-видимому, это не приносит им вреда. Вообще, кажется, нет ничего, чего не ели бы бушмены. Прилет саранчи праздник для них.

— Не думаю, чтобы саранча была вкусна.

— Я никогда не пробовал ее, — сказал Суинтон, — но, думаю, что невкусна. Но они не едят ее в том виде, в каком она есть. Они отрывают крылья и ножки, высушивают тело и превращают его в муку.

— А как вы думаете, верно ли, что Иоанн Креститель питался саранчой и диким медом, как мы находим в некоторых переводах Священного Писания?

— Не знаю, но мне кажется, что это неверно. В стране, где жил Иоанн, есть дерево, которое называется саранчовым деревом и дает большие сладкие бобы, похожие на обыкновенные сладкие рожки, но в фут длиной. Они очень вкусны и питательны. Теперь ими откармливают скот. Я думаю, что в Священном Писании говорится именно об этих бобах или акридах, как называют их многие толкователи и переводчики Священного Писания. Как вы полагаете, не достаточно ли мы прошли для сегодняшнего дня? Мы могли бы здесь остановиться. Намерены вы охотиться, майор? Я вижу вдали каких-то животных.

— Я сказал бы нет, — заметил Александр. — Если нам предстоит завтра пересекать пустыню, то не следует утомлять лошадей сегодня.

— Разумеется. Нет, Суинтон, мы будем сегодня хладнокровны, если даже дичь будет проходить мимо нас.

— Да, и будем наблюдать за тем, чтобы горели костры ночью и чтобы были наполнены все бочонки водой, — сказал Александр. — И надеюсь, сегодня мы не получим нового урока от льва.

Караван остановился у подножия холма. Позаботившись о том, чтобы готтентоты наполнили бочонки и запасли достаточно топлива, путешественники сели у костра и поужинали жареной ветчиною и сыром. Готтентоты уничтожили все мясо буйволов и потребовали, чтобы для них была зарезана овца. Требование это было исполнено, но обычную порцию табаку они не получили в наказание за небрежное выполнение обязанностей.

Пока готтентоты устраивали лагерь, Александр, майор, Суинтон и Омра гуляли по берегу речки. Суинтон, по обыкновению, был занят пополнением своей коллекции. Вдруг Омра приложил к губам палец в знак молчания и остановился. Все тотчас же замолчали и остановились. Омра указал на что-то, лежащее на самом берегу под кустом. Затем он знаком попросил ружье у майора, прицелился и выстрелил. Послышался сильный плеск воды и, пройдя по траве через кусты, путешественники увидели на песке животное, извивающееся в предсмертных судорогах.

— Крокодил! — вскричал майор. — Вот уж не ожидал встретить его здесь. Их, говорят, очень много в устьях рек у восточных кафров, но о здешних я не слыхал.

— В кого вы стреляли? — спросил Суинтон, подойдя ближе.

— Убили крокодила. Боюсь только, что он не годится для еды, — сказал майор.

— Это не крокодил, майор, но это для еды годится, и очень вкусно. Это большая ящерица из породы игуан, которая водится в здешних реках. Это пресмыкающееся, но совершенно безвредное, питающееся растениями и насекомыми. И я вас уверяю, что ящерица очень вкусна, несмотря на свой безобразный вид. Она уже умерла, вытащим ее из воды, и пусть Омра отнесет ее Магомеду. Ящерицу, в которой было четыре фута длины, вытащили за хвост из воды, и Омра отнес ее в лагерь.

— Я в самом деле принял ее за маленького крокодила, — сказал майор, — но теперь вижу, что ошибся. Какие разнообразные виды ящериц водятся здесь!

— Всевозможные, начиная от хамелеона, — сказал Суинтон. — Кстати, говорят, есть один вид ящериц очень ядовитых. Я слышал из верных источников, что укусы этих ящериц не только опасны, но и смертельны. В моей коллекции есть образец этой ящерицы. Здесь называют ее геитже.

— Странно, в Индии водится маленькая ящерица, которую местные уроженцы называют гекко, и которая, говорят, также очень ядовита. Я думаю, что это один и тот же вид, только здесь несколько иное название. Мне не приходилось видеть отравления от укуса этой ящерицы, но я знаю, что однажды целый отряд сипаев3 сбежал из своих квартир от этой ящерицы. Они услыхали ее крик в соломе на крыше. Говорят, она неожиданно сваливается с крыши на людей и кусает их.

— Весьма возможно, что это один и тот же вид. И, вероятно, слухи о ее ядовитости основаны на фактах.

— А ведь вот, если приехать в Лондон и рассказать о ядовитой ящерице, так, пожалуй, и не поверят.

— Многие и не поверят. Люди мало сведущие, конечно, не поверят. Факт несомненный, что от полной доверчивости, от готовности верить решительно всему, люди перешли в настоящее время к полному скептицизму. В пятнадцатом столетии, во времена Марка Поло, сэра Джона Мандевиля и других, когда путешественников было вообще немного, они могли говорить что угодно, и им все верили. В последнее время путешественникам не верят совершенно. Ле-Вальян и Брюс, путешествовавшие по Северной и Южной Америке, были объявлены лгунами, когда опубликовали отчет о том, что видели во время путешествия. А между тем впоследствии, когда его удалось проверить, все до мельчайших подробностей оказалось правильно. Чем образованнее человек, тем менее решителен он в своем отрицании, потому что отличает возможное от невозможного.

— Каким образом?

— А вот, например, если кто-нибудь мне скажет, что он видел сирену с телом женщины и с чешуйчатым хвостом рыбы, я не поверю ему. Почему? А потому что это не согласуется с законом природы. Не может существовать животное, состоящее из двух таких несоответствующих друг другу частей, как верхняя часть высшего теплокровного млекопитающего и нижняя — низшего хладнокровного животного. Такое соединение невозможно. Но несомненно есть многие животные, может быть, неизвестные европейцам, в рассказы о существовании которых они не верят. Так, многие баснословные и сказочные животные происходят от подобных им животных, несомненно существующих и в настоящее время. Даже рассказы о драконе, которые всегда считают несомненными выдумками, основаны на существовании особой летающей ящерицы, которая водится в северной Африке и напоминает маленького дракона.

— Так вы думаете, Суинтон, что следует верить безусловно всему, что рассказывают путешественники?

— О, не вполне, конечно, но нельзя отбрасывать все их описания и рассказы только потому, что не видели этого собственными глазами. Самым блестящим примером такого недоверия является отношение к аэролитам и метеорическим камням, которые падают на землю из межзвездного пространства. Около столетия тому назад рассказы о них считались несомненными выдумками. Когда во Франции услыхали о падении такого камня на землю, была снаряжена ученая экспедиция на место падения камня для исследования его. Там рассказывали о шуме воздуха и движении темного тела, которое упало с такой силой, что врезалось в землю и было некоторое время горячее, потом начало постепенно остывать. Ученые объявили тогда, что ничего подобного не могло быть, и только через большой промежуток времени было признано наукой это явление природы. Теперь же это всем известно, и ни один образованный человек не выразит в этом сомнение. Но и в настоящее время многое в природе остается еще вполне таинственным и неразгаданным, оправдывающим слова бессмертного Шекспира: «На свете есть много, друг Горацио, чего не снилось нашим мудрецам».

• Предыдущая
• 39/54
• Следующая