Служба на купеческом корабле - Марриет Фредерик - Страница 16

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая

— Видите, капитан, это дома негров-работников; участки земли отданы им, и все, что они собирают с них, весь доход, который они получают от свиней и птиц, — их собственность.

— Но чем они питаются? — спросил Беркрофт.

— Они также регулярно получают порции, как ваши матросы на корабле; им дают пищи вволю.

— Они все холостые?

— Нет, большая часть из них обвенчались с невольницами. Их жены живут с ними, если только у них нет детей. Матерей переводят в детские.

— А какой работы вы требуете от них?

— Они работают по восемь часов в день, за исключением хлопотливого времени жатвы.

— Они откладывают деньги?

— Довольно часто негры накапливают столько денег, что могли бы купить себе свободу, если бы того желали.

— Если бы желали? — с глубоким изумлением спросил капитан.

— Да; может быть, вам будет странно услышать, что люди часто отказывались от свободы. Человек — опытный столяр или другой мастер — может без труда откупиться, потому что у нас ремесленники получают большую плату, но невольник, так сказать, обыкновенный землепашец, с трудом прокормится и ничего не отложит себе на старость. Все негры знают это. Я предлагал свободу нескольким старикам, но они отказались и теперь живут у меня в имении, имеют все и не работают или работают очень мало. Вы видели старика, который мел подъезд. Это его ежедневное занятие в течение последних пяти лет. Теперь, если угодно, мы пройдем через плантацию и посмотрим на наши сахарные мельницы.

Гости посмотрели на негров, которые весело работали в сахарном тростнике, и заметили, что они не возбуждают сострадания.

— Только, сознаюсь, бич в руках надсмотрщика мне не нравится, — проговорил Ньютон.

— Конечно, но обычай трудно изменить, — ответил плантатор. — Этот бич — знак власти, и его щелканье побуждает негров работать. У меня его почти никогда не употребляют.

Общество осмотрело все: жернова, конюшни для мулов, котлы, холодильники и наконец вернулось в дом.

— Что скажете вы теперь о рабовладельчестве, капитан? — спросил плантатор. — Правы ли ваши филантропы, осыпая нас упреками?

— Прежде уверьте меня, что на других плантациях все устроено так же хорошо, — ответил мистер Беркрофт.

— Если этого еще нет, то скоро будет; в интересах самих плантаторов поставить дело лучше.

— Но все же совершались большие жестокости, — возразил капитан.

— Конечно, — согласился плантатор, — и необходимо, чтобы люди уничтожили ужасы рабовладения,

На следующий день общество поднялось рано, чтобы насладиться прелестной свежестью утра, которая скоро испаряется от знойных лучей тропического солнца. К завтраку пришел доктор и объявил о рождении двух новых невольников. Гости навестили молодых матерей, и для новорожденных были выбраны длинные замысловатые имена.

После этого Ньютон прошел во двор, где сидело несколько женщин, занимаясь разной работой, а еще через несколько минут мистер Кингстон и его спутники простились с любезным старым плантатором и двинулись в обратный путь.

Не проехали они и четверти мили, как Ньютон, выезжая на небольшое взгорье, увидел, что за хвост его мула держится негр, помогая себе таким образом подниматься в гору.

— Как ваше здоровье, cap? — сказал чернокожий, усмехаясь широкой улыбкой.

— Отлично, сэр, — ответил Ньютон, — только я боюсь, что мне придется отстать от моих спутников, если мой мул будет тащить вас.

— О, cap, мул идти скорее. Масса не понимает! Мул упрямый, cap. Хотите, cap, ехать в одну сторону, мул идти в другую; если потянуть за хвост, он бежать вперед.

— Ну, если так, держитесь за хвост. Вы принадлежите к плантации?

— Нет, масса. Я свободный. Я работать тут; я плотник, cap.

— Плотник? Как вы научились вашему ремеслу, чтобы получить свободу?

— Научиться ремеслу на военный корабль. Военный корабль сделать мне свободу.

Мистер Беркрофт, слышавший этот разговор, вмешался в него и спросил:

— Вы родились здесь?

— Нет, масса, я ашантий.

— Как же вы попали сюда?

— Прийти очень великолепный корабль, взять меня, продать. Попасть на французскую шхуну, английский фрегат взять шхуну, послать Сарра Леон.

— А что вы там делали?

— Был учеником у масса Каулей, невольником; плохо там, много лихорадки, тут лучше.

— А как же вы выбрались из Сьерра-Леоне?

— Раз я спать в кустах; прийти воры, украсть меня, увести на берег, продать опять.

— Ну, а потом куда вы отправились?

— Опять на шхуна, cap. Новый фрегат взять шхуна в Вест-Индия; послать ее в плен. Меня и еще других оставить на палуба, потому что я говорить немного по-английски.

— А долго вы пробыли на фрегате?

— Четыре года, cap, и там научиться плотничать и столярничать; поехать Англия; много денег в Англия, много; приехать сюда на купеческом корабль. Англия хорошее место, только холодно, очень холодно, — негр вздрогнул от одного воспоминания.

— Теперь скажите, — спросил его Кингстон, — вы, конечно, помните вашу собственную родину. Где вам нравится больше, здесь или там?

— Ашанти — хорошая страна, Барбадос — хорошая страна. Ашанти не работать, денег не иметь; здесь много работать, много денег.

— Да; но где хотелось бы вам жить, здесь или там?

— Не знать, масса. Хотел найти страну, где не работать и много денег иметь. Здесь мужчины работать, а женщины только болтать. В моя страна — мужчины не работать, женщины делать все и кормить мужчин.

— А что же делают мужчины?

— Мужчины, cap, — гордо ответил черный, — сражаться, мужчины убивать.

— И только?

— Да, cap.

— Значит, если бы вы вернулись в страну ашантиев, вы остались бы там?

— Да, cap; не работать, спать целый день, заставить женщин кормить себя.

— До чего укореняются ранние привычки, — заметил Беркрофт. — Этот человек, свободный, живущий в цивилизованной стране, хотел бы вернуться к праздной, невежественной жизни.

— Да, то же самое скажет вам всякий невольник, не родившийся здесь. Нужно, чтобы прошло, по крайней мере, два поколения, чтобы уничтожить их дикость.

Ньютон пробыл в доме мистера Кингстона более трех недель. Наконец бриг был нагружен и, готовый, дожидался конвоирующих судов, чтобы снова уйти в Англию.

В это время произошло неожиданное событие. Капитан одного крупного судна, принадлежавшего тому же владельцу, что и «Элиза и Джейн», влюбился в богатую вдову, жительницу острова, женился на ней и покинул морскую службу.

Мистер Беркрофт был назначен командиром этого большого корабля, а капитаном судна «Элиза и Джейн» назначили Джексона. Это было ужасным ударом для Ньютона, так как Беркрофт не мог взять его с собой, потому что все места на том судне были заняты.

Сперва Ньютон хотел бросить бриг, но Беркрофт и Кингстон убедили его выполнить обратный рейс; тем более что он теперь занял место первого помощника капитана и, нарушив контракт, заплатил бы большую неустойку. Вдобавок Беркрофт уверил его, что на родине устроит ему место на том судне, капитаном которого сделается сам.

С тяжелым чувством вступил Ньютон на палубу брига и прежде всего увидел Джексона с большим брусом в руках, которым он только что свалил с ног матроса. Заметив Ньютона, Джексон с бешенством посмотрел на него и, осклабившись, заметил:

— Вот чего могут ждать непокорные на моем бриге. Ньютон ничего не ответил, а Джексон ушел на бак, где остальная часть экипажа поднимала из воды при помощи ворота якорь. Ньютон подошел к лежавшему моряку; железный брус пробил ему череп.

С помощью каютного слуги Форстер отнес раненого на его койку, а сам стал на руль, так как якорь брига уже подняли. Через четверть часа судно распустило паруса и шло вслед за военным фрегатом, который направлялся к другим островам, чтобы взять с собой купцов, поджидавших конвоиров.

— Если вы надеетесь, что место старшего помощника легкое дело, то ошибаетесь, — в тот же день сказал Ньютону Джексон. — Вы долго бездельничали, теперь вам придется работать вдвое больше или подчиняться последствиям. Не то… будь я проклят.

• Предыдущая
• 16/53
• Следующая