Русак - Протоиерей (Торик) Александр Борисович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая

Сергейуселся перед столом на раскладном стульчике, отрезал от буханки плоский широкийкусок хлеба, ножом положил на край его большой кусок тушёнки и, с удовольствиемоткусив, начал жевать этот незамысловатый бутерброд.

Началотемнеть.

Холодныйдождь лил уже как из ведра.

—Ну что друг собака, — Сергей доел бутерброд с тушёнкой и обтёр горбушкой стенкиконсервной банки, — рыбалка у нас с тобой не задалась, ну и ладно! Сегодняотсыпаемся, а завтра с утреца по коням и домой! По дороге надо будет настроительный рынок заехать, прокладки для кранов на кухню купить и леску длятриммера, уже и траву покосить вдоль забора пора! План одобряешь?

Нелливнимательно смотрела на хозяина.

—Ну, молчание — знак согласия! — Сергей убрал со стола посуду. — Сейчас чайкугоряченького для сугреву, и в мешок!

Сергейвыключил горелку и снял крышку с закипевшего чайника. Под крышкой было глубокоетонкое ситечко. Сергей вынул это ситечко, поддев кончиками пальцев за ободок,насыпал в него заварки из железной с рифлёными розочками банки и вновь погрузилситечко в закипевшую воду. Подождав пару минут, он вынул ситечко сраспарившейся заваркой, подержал его над раскрытым чайником, чтобы слилось, и,отложив его в сторону, закрыл чайник крышкой и налил из него густой ароматныйнастой в нержавеющую кружку-термос, с открывающейся щелью для питья впластиковой крышке.

—Чай, собака, это вещь! — Сергей с наслаждением отхлебнул из кружки горячегонапитка. — В такую погоду просто спасение! И греет, и бодрит, и настроениеподнимает! Жаль, ты в этом ничего не понимаешь…

Собакавдруг подняла уши и насторожилась.

—Ну ты чего? — Сергей благодушно отхлебнул из кружки. — Лежи, отдыхай,наслаждайся мирной жизнью!

Собакаподнялась на ноги и, прислушиваясь к чему-то сквозь шум дождя, тихонькозарычала.

—Зверь, что ли, какой? Лиса, небось! — зевнув, потянулся Серёга. — До чего жетакая погода в сон размаривает! Да успокойся ты! Всё в порядке!

Собакаявно не хотела успокаиваться, она подошла к краю тента, высунула нос наружу ипредупредительно гавкнула. Затем ещё и ещё раз. Так она лаяла только начеловека.

—Нелли, место! — скомандовал Сергей. — Ну ты что, старая, откуда здесь люди втакую погоду! Стареешь, пенсионерка!

Нелли,беспрекословно послушавшись, легла на свою подстилку, продолжая не сводитьвзгляда с тёмного проёма за палаткой и тихо, настороженно рыча. Уши собакистояли торчком, изредка напряжённо вздрагивая.

Сергейприслушался. Нет — только шум проливного холодного дождя заполнял всёпространство за пределами его временного жилища!

Ивдруг!

—Па-па-магите! — раздался негромкий, с нотками бессильного отчаяния, какпоказалось Сергею, детский тонкий голос.

Сергейвскочил со стула, вглядываясь в темноту. Собака, снова встав, залаяла.

—Молчи! Тихо! — скомандовал собаке Серёга.

—Па-па-памагите! — ещё тише и ещё отчаяннее послышалось совсем близко.

Сергейподошёл к краю тента, на всякий случай взяв со стола нож.

Внезапно,в зоне пространства за палаткой, слабо освещаемой сквозь дождь подвешенным подтентом галогеновым фонарём, возникла странная, похожая на привидение, фигурка —тощая, вся дрожащая крупной дрожью, облепленная насквозь мокрой одеждой иохватившая сама себя руками в тщетной попытке согреться.

—Лежать! Свои! — крикнув собаке, Сергей быстро шагнул под дождь, сцапал своимикрепкими руками трясущееся существо и вдёрнул его под тент. Существо громкостучало зубами. На вид это была девчонка лет четырнадцати.

—Ты кто? — вглядываясь сквозь облепившие осунувшееся лицо светлые волосы врасширившиеся от холода и страха глаза девчонки, спросил Сергей.

—Я Д-д-даша! — простучала зубами пришелица и рухнула без сознания на руки едвауспевшего её подхватить Серёги.

—Ба-лин! — выругался негромко Сергей, затаскивая лёгонькое мокрое тело вглубьпалатки. — Ну и рыбалка в этот раз! Ну и улов, однако!

Девчонкане подавала признаков жизни. Сергей прижался ухом к мокрому платью на её груди— сердце слабенько, словно с трудом проталкивая застывшую кровь, всё-такибилось. Сергей быстро потрогал девчонкины руки и ноги выше колен. Они былихолодны как камень. Переохлаждение уже явно вступило в опасную стадию, счётжизни девчонки пошёл на минуты.

—Так! Переохлаждение! — лихорадочно вспоминал медицинские наставлениясанинструктора бывший спецназовец. — Растирать сильно нельзя, алкоголем поитьнельзя, можно горячий сладкий чай с каплей коньяка, отогревать медленно, видеале в ванне с тёплой водой… Ба-лин! Где ж её, эту ванну, тут взять!

—Так! Сперва раздеть и вытереть насухо! — вполголоса скомандовал он самому себеи начал стаскивать с неподвижного тела прилипшие к нему ледяные промокшиетряпки: платье, парусиновые шлёпанцы, дешёвенький лифчик и трусики. Зрелищеобнажённого синеватого безжизненного тела напомнило Сергею фотографии жертвнемецких концлагерей времён Второй мировой войны.

Онвытащил из сумки своё большое махровое полотенце и начал быстро и осторожновытирать это холодное лёгкое тельце, стараясь мягко — чуть-чуть массируя —оживить под пупырчатой кожей движение крови. Вытерев тело девчонки, Сергейраспахнул одним быстрым движением застёгнутый замком-молнией спальный мешок,переложил внутрь его бездыханную гостью, вновь застегнул мешок почти до верхаи, подложив один край полотенца под голову незнакомки, другим начал тщательноосушивать её длинные склеившиеся волосы и мраморно-бледное лицо.

Когдаон, высушив, насколько это было можно сделать, полотенцем голову девчонки,слегка потрепал её по щекам, та медленно открыла глаза, одновременно потянув всебя воздух глубоким шумным вздохом. Её вновь начало колотить крупной дрожью.

—Слушай, Даша! — сказал Сергей, глядя в широко раскрытые полубезумные отпережитого глаза. — Сейчас я дам тебе горячего чаю, постарайся егосколько-нибудь проглотить!

Девчонкабеззвучно открыла рот и согласно моргнула глазами.

Сергейбыстро долил в свою кружку остатки ещё горячего чая из чайника, сыпанул в неё иразмешал щедрую порцию сахара, влил несколько капель коньяка из НЗ-шной фляжкии поднёс напиток к тонким обескровленным губам пришелицы.

Она,еле-еле раздвигая стучащие в судороге зубы, с усилием попыталась проглотитьнемного горячего сладкого напитка, с трудом ей всё-таки удалось сделатьнесколько глотков. Её голова вновь обессилено откинулась навзничь, глаза начализакрываться, дрожь продолжалась.

—Что делать-то с тобою, блин! — вслух размышлял Серёга, глядя, как вернувшеесябыло к девчонке сознание, вновь покидает её. — Как бы ты, сестрёнка, здесьсейчас не померла! Вроде я всё правильно сделал, по инструкции: растиратьсильно нельзя — я и не растирал, горячего чаю, сколько получилось, влил! Ознобпродолжается, как бы не наступила кома… Что там, блин, ещё можно сделать?

«Врезультате опытов над заключёнными в концлагерях, немецкие врачи пришли к выводу,что наиболее эффективным способом отогревания пострадавших от переохлаждения,которое было главной причиной гибели попавших в холодную воду немецких моряковс потопленных союзной авиацией судов, является тепло человеческих тел, которымиплотно обкладывали пострадавшего. В немецкой армии стали для этого привлекатьуличных проституток. Аналогичный способ — отогревание женскими телами обмёрзшихв тундре охотников — использовали и используют до сих пор многие северныенароды — чукчи, алеуты, якуты и другие…» — вспомнились Серёге слова старенькогополковника медицинской службы, проводившего в их группе занятия по оказаниюпервой медицинской помощи в условиях военных действий.

—Понятно! — принял решение Сергей. — Я, правда, не немецкая проститутка и неалеутская женщина, но, похоже, ничего другого не остаётся!

Онскинул с себя одежду, оставшись лишь в одних плавках, открыл замок спальногомешка и осторожно лёг рядом с холодным, вздрагивающим от судорог теломдевчонки, бережно обхватив его руками и постаравшись максимально большейповерхностью прижать его к себе.

Девчонкавновь открыла глаза и слабо пошевелилась, попытавшись освободиться отСерёгиного крепкого объятия.

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая