Упрямица - Марш Эллен Таннер - Страница 72
- Предыдущая
- 72/105
- Следующая
– Ч-ч-то-о-о? – Рэйвен во все глаза смотрела на кузена.
Она вдруг поняла, что совершенно не знала этого человека. На нее с ухмылкой смотрел Филипп Бэрренкорт, но таким Рэйвен видела его впервые. Голубые глаза кузена горели каким-то безумным фанатичным огнем, зрачки казались огромными, волосы были растрепаны; и он улыбался, скаля острые хищные зубы.
– Поговорим позже, – сказал Филипп, подталкивая ее в сторону столовой.
– Я не пойду туда! – выкрикнула Рэйвен, в ужасе глядя на стоявшего перед ней монстра. Что происходит? Филипп сошел с ума? Глядя в его безумные глаза, Рэйвен все больше убеждалась в этом. – Я сейчас все им расскажу. Скажу, что это бессовестная ложь!
Заметив, что девушка близка к истерике, Филипп схватил её в охапку, отнес в спальню и опустил на кровать.
– Останешься здесь! – приказал он. – Ахмед покараулит у дверей, и если ты посмеешь только пикнуть…
– А какие басни вы расскажете гостям на этот раз? Чем объясните мое отсутствие в столь «счастливую минуту»?
Филипп с угрожающим видом шагнул к ее кровати. Рэйвен в испуге отпрянула, так как была уверена, что кузен лишился рассудка.
– Я объясню им, что танцы оказались слишком утомительными для тебя. И предупреждаю, Рэйвен, ни звука.
Он резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тяжелый ключ с лязгом повернулся в скважине дверного замка.
Рэйвен была в отчаянии. «Неужели все это происходит наяву?» – думала она.
– Нет, нет, – простонала она, – все это лишь кошмарный сон!
Филипп наверняка напился, и у него белая горячка! Но зачем ему этот жуткий розыгрыш? Зачем? Если бы только Шарль не умчался, она смогла бы… Шарль!
Рэйвен метнулась к окну, но на лужайке перед домом не было ни души. Трепетавшие на ветру факелы по-прежнему горели вдоль подъездной дороги. И по-прежнему стояли в карауле гурки. Она разрыдалась, закрыв ладонями лицо.
– Мисс Рэйвен!
Она вздрогнула и прислушалась. Шепот доносился из-за запертой двери.
– Дэнни?! – спросила Рэйвен, вскочив с кровати.
– Мистер Филипп сказал, что вы почувствовали себя плохо. Что с вами?
– Дэнни, ты не могла бы отпереть дверь?
– Не могу. Мистер Филипп унес ключ с собой. Мисс Рэйвен, что происходит?
Не успела девушка ответить, как послышался низкий голос Ахмеда. И тотчас же последовала сердитая отповедь Дэнни. Ахмед что-то проворчал в ответ. И вдруг воцарилась тишина.
– Дэнни, – прошептала стоявшая у двери Рэйвен, но не услышала в ответ ни звука.
Она отвернулась, пытаясь удержаться от слез. Все это, конечно, очень напоминало ночной кошмар, но запертая дверь, охрана в лице Ахмеда и синяки на запястьях от рук Филиппа были устрашающе реальными.
Рэйвен час за часом расхаживала без устали по комнате. Наконец она поняла, что в доме все стихло. Музыка, смех, голоса гостей больше не доносились из-за запертой двери. Снова подбежав к окну, она успела заметить последнюю отъезжающую карету.
В двери лязгнул ключ. Рэйвен вскрикнула, когда на пороге возникла рослая фигура Филиппа Бэрренкорта. В мерцающем свете единственной свечи, стоявшей на ночном столике, он выглядел устрашающе: сверкающие глаза покраснели, светлые волосы были взлохмачены, губы кривились в усмешке.
– Я рад, что ты проявила благоразумие и последовала моему совету, – проговорил он запинаясь, и Рэйвен поняла, что кузен до безобразия пьян.
– Пожалуйста, прекратите ваши шутки, – прошептала она, со страхом глядя на Филиппа. – И объясните мне, чего вы от меня хотите?
– Конечно, объясню. Все очень просто. Я полный банкрот, Рэйвен, ни фартинга в кармане. Мне, бедному ублюдку, не на что даже возвратиться в Бомбей.
– Но сэр Хадриан…
– Не смей напоминать мне о нем! Это его вина, что я вынужден заживо гнить в Индии!
– Но он устроил вас в весьма прибыльное дело, – возразила Рэйвен. – И сказал, что вы добились успеха.
– Так оно и было, пока… – Он замолчал и нахмурился. – Причина не столь важна. Важно то, что я оказался в безвыходном положении и не мог добиться от этих… мерзких крыс никакого снисхождения! Они отказывались продлить мне кредит или предоставить еще один шанс… И вот появилась ты. Ты, Рэйвен, стала моим спасением.
– Н-не п-понимаю, – прошептала Рэйвен, отступая за кровать.
– Разве? А ведь они были так откровенны сегодня вечером! Они пускали слюни! И я не сомневаюсь, что из-за моей очаровательной женушки даже эта жаба сэр Джулиан Крейвен начнет ко мне подлизываться! Ты, Рэйвен, станешь моим оружием! Стоит мне лишь поманить их возможностью побарахтаться с тобой в постели, и эти похотливые козлы сделают все, что я захочу!
– Да вы сошли с ума! Как только сэр Хадриан мог так ошибаться на ваш счет?! Он говорил о вас с такой любовью и теплотой!
– Мой отец – старый маразматик! А тебе, дорогая, лучше раз и навсегда смириться с тем, что ты станешь моей женой. Как только мне удастся заполучить сюда священника, мы совершим свадебный обряд.
– Никогда! Вы не посмеете! Капитан Сен-Жермен…
Филипп метнулся к Рэйвен и схватил ее за горло.
– Твой разлюбезный капитан и пальцем не пошевелит, чтобы помешать мне. – Филипп злорадно ухмыльнулся. – Судя по выражению его лица после объявления о нашей помолвке, он навсегда вычеркнет тебя из своего сердца!
Рэйвен пыталась разжать цепкие пальцы, сжимавшие ее горло. Она с ненавистью смотрела на своего мучителя.
– Вероятно, этот капитанишко что-то для тебя значил, – продолжал Филипп. – Иначе ты бы не позволила ему столь страстно целовать себя, не так ли? – Он нахмурился. – Полагаю, тебе следует направить свою страстность на меня, моя соблазнительная Рэйвен, поскольку наш брак не будет обычным браком по расчету.
Убрав руки с ее шеи, Филипп с силой притянул девушку к себе. Рэйвен задрожала, увидев, что он склоняется над ней. Его жесткая курчавая борода царапала ей лицо, в ноздри ударил перегар из винных паров. Она царапалась и отбивалась, точно тигрица, которую хотели посадить в клетку. Наконец один из её острых ноготков до крови расцарапал его щеку. Филипп отпрянул.
– Ах ты, маленькая сучка! – выдохнул он, сверкая своими безумными глазами.
Сдернув со стены шелковый батик, он выдернул из него одну из бамбуковых палок, на которых он был закреплен. Затем размахнулся… Палка просвистела в воздухе, прежде чем обжечь обнаженное плечо Рэйвен.
Сначала она пыталась кричать, но это еще больше взбесило Филиппа. Он яростно наносил удар за ударом по ее судорожно вздрагивающим плечам и спине. Внезапно он остановился, пристально глядя на нее и тяжело дыша. Рэйвен с трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания. Ее спина и плечи были покрыты ссадинами, из которых сочилась кровь, и отвратительными синяками.
– Это тебе первый урок послушания, – прошипел Филипп. – Если станешь упрямиться, то вряд ли он будет последним. – Он прошел к двери и с угрозой в голосе добавил: – И попробуй только пикнуть об этом своей гувернантке! Ты же не хочешь, чтобы и с ней случилось нечто подобное, а? Наверняка не хочешь. Так вот, я обещаю, что не трону её, если ты проявишь благоразумие.
Бросив последний взгляд на Рэйвен, лежавшую на кровати, он расхохотался и вышел. И снова запер дверь на ключ.
Весь следующий день Рэйвен пролежала в постели. Она через запертую дверь сообщила Дэнни о якобы разыгравшейся мигрени, втайне надеясь, что отлежится и кровоподтеки и синяки исчезнут раньше, чем Дэнни заметит их. Девушка решила, что не должна подвергать Дэнни опасности.
Рэйвен часами думала о безумных планах кузена. Как он умудрился лишиться всего своего состояния и достойного положения в компании? И почему его отец даже не подозревал об этом? В конце концов она решила, что ей, вероятно, не хватает фактов, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.
В течение всего этого дня только Лил появилась у нее в комнате. Она молча, не поднимая глаз, поставила на столик поднос с едой. Рэйвен знала, что бесполезно просить ее о чем-либо. Она была даже благодарна молчаливой девчушке, когда та наконец удалилась, оставив её наедине с ее болью и тяжкими думами. Ближе к вечеру раздался громкий стук в дверь. Филипп спросил, не спит ли она. Рэйвен тихо лежала в кровати с лихорадочно бьющимся сердцем. Она чуть не разрыдалась от облегчения, когда он так и не зашел к ней и оставил ее в покое. Вспомнив, с какой яростью он избивал ее палкой, вспомнив о его обещании – о том, что он непременно будет спать с ней, как только они поженятся, она не смогла сдержать слезы и проплакала до тех пор, пока наконец не забылась тяжелым сном.
- Предыдущая
- 72/105
- Следующая
