Великолепие шелка - Марш Эллен Таннер - Страница 101

• Предыдущая
• 101/111
• Следующая

– Но почему?

– Потому что Кварлз и я попросили его заняться вашими деньгами.

Чина нахмурилась.

– Моими деньгами? Но мы всегда имели дело с Чартерным заморским банком!

– Я вовсе не имел в виду счета Уорриков, даже если принять во внимание, что такие еще имеются, – произнес доброжелательно Тилер. – Я вел речь о тех деньгах, которые Кварлз выручил от продажи дома Этана и собирается теперь вам передать.

– Так вы знаете об этом?

– Я не мог не знать того, что мы с Кварлзом так долго обсуждали. Сказать, что мы с ним ничего не смыслим в некоторых тонких денежных вопросах, значит ничего не сказать. Поэтому-то вам и следует встретиться с Дансмором. У него сохранились самые благоприятные воспоминания о вашем отце, и он согласился помочь вам отшить всех коршунов и вымогателей – по крайней мере до тех пор, пока ваш новый урожай коконов не будет размотан и выткан.

– Но, право же, я не могу принять такого подарка, – начала было спорить Чина.

– Послушайте, девочка, это лучшее, что мы с Кварлзом можем сделать для вас, – проговорил Тилер с необыкновенной серьезностью. – Если бы Нэппи просто начал давать вам эти деньги, закон заставил бы вас использовать каждую рупию для оплаты долгов. В результате вы бы по-прежнему оставались с пустыми руками и не смогли, таким образом, сохранить за собой право владения плантацией «Царево колесо» и возобновить производство шелка. Так же у вас появляется определенный шанс уладить все свои дела.

– Но я же не могу прийти на прием к сэру Адриану в таком виде! – воскликнула Чина, немного растерявшись. Лондонский имперский банк? Он так же, как и остальные банки в городе, вежливо, но твердо отклонил Bee ее просьбы предоставить ей заем.

– Ну, это не так уж и плохо – быть в трауре, когда идешь на встречу с банкиром, – заверил ее Тилер с ободряющей улыбкой, воздержавшись при этом от замечания, что подобное напоминание о трагедии Адриан Дансмор воспримет непременно как непреложное требование во что бы то ни стало предотвратить крах уорриковской плантации.

– Просто не знаю, как вас благодарить, капитан.

– Подождите, пока не получите свои денежки, – ответил он ворчливо. – А уж тогда можете отблагодарить и меня, и Кварлза.

«Господи помилуй, да ведь она и в самом деле чертовски красива», – подумал он с удивлением, когда она признательно улыбнулась ему. Теперь он понимал, почему Этан Бладуил не мог, находясь рядом с ней, поступать благоразумно. И Тилеру внезапно стало ясно, совершенно неожиданно для него, что он бы действовал точно так же, как и сейчас, – пытался бы помочь избежать ей катастрофы, даже если бы не был втянут в это дело настойчивыми просьбами Нэппи и чувством долга по отношению к своему погибшему другу.

Поздно вечером, когда малиновые закатные лучи солнца высветили клубившиеся над малайскими горами облака и проложили на темной поверхности моря золотые дорожки, Чина Уоррик шла по благоухавшему саду к усадьбе плантации «Царево колесо», позволив себе впервые после кончины Этана думать о будущем. Сэр Адриан Дансмор заверил ее, что при определенной доле везения, упорной, кропотливой работе и безупречном планировании плантация имеет шанс выжить.

К ее глубокому облегчению, она и старый банкир сразу же понравились друг другу. Он сделал так, что половину всего того довольно продолжительного времени, которое пробыла она в его особняке, они провели в беседе об ее отце. Чина, не решавшаяся, находясь в кругу своей семьи, вспоминать вслух о Рэйсе Уоррике, теперь, когда банкир задал ей соответствующий вопрос, просто расцвела. Воодушевление, с которым девушка говорила о нем и которое буквально преобразило выражение ее лица, заставило сэра Адриана заметить с одобрением, что она, по-видимому, полностью унаследовала легендарные уорриковские обаяние и силу духа.

Тилер Крю сидел забытый в ближайшем кресле и слушал их с неослабным интересом. Капитан готов был признать, что глубоко заблуждался, когда приписывал Этану Бладуилу интерес к холодным женщинам: не мог же он ожидать, что маленькая Уоррик в состоянии воспламениться так при воспоминании о своем отце. Ему было известно, что это испытанное ею сейчас облегчение позволило столь теплым словам срываться с ее губ, ибо ей никогда не дозволялось оплакивать Рэйса,.. вследствие чего, как ни невыносимо сознавать такое, она вполне могла забыть со временем все, за исключением отдельных событий из ее счастливого детства.

Когда сэр Адриан вернулся наконец к главному предмету их разговора, то вынужден был большую часть времени объяснять Чине стратегию ее действий на будущее и терпеливо и с грустью отвечать на ее вопросы. Он снова вселил в нее надежду, которую, как ей казалось, она утратила навсегда. И в довершение всего она, покидая его дом, радовалась еще и тому, что он подарил ей на прощание имевшегося в доме котенка. Хотя среди выводка не оказалось рыжего, Чина была уверена, что Филиппа придет в восторг и от темно-серого, которого она выбрала в конце концов для сестры.

Пообещав предоставить сэру Адриану всю бухгалтерскую документацию плантации, она с чувством его поблагодарила и удалилась с маленьким теплым созданием в руках. И теперь, когда она шла среди усыпанных ярко-красными цветками бугенвиллей, а ночь опускала неспешно свой черный полог на окружающий ландшафт, ее посетила вдруг мысль, что прежде всего ей придется рассказать о своем визите к банкиру матери и Дэймону и только потом она сможет отправиться в свою комнату. Такая перспектива ее никак не радовала, потому что она понимала, что для начала должна будет объяснить им, откуда появились эти деньги и почему стюард со «Звезды Коулуна» счел для себя необходимым передать их ей.

А Чина вовсе не хотела беседовать с ними об Этане. Во всяком случае, не сегодня вечером: красота заката так болезненно напоминала ей о таких же вот вечерах, проведенных ею на «Звезде Коулуна», когда она почему-то воображала горячо, будто презирает капитана бригантины, тогда как на самом деле он ее зачаровывал и приводил в смятение. Странно, но получилось так, что его кончина заставила ее посмотреть на саму себя совершенно другими глазами, о чем она не могла даже себе представить. Она провела последние шесть лет своей жизни – фактически значительную часть детства – в тоске по дому, и только теперь ей стало ясно, что того, к чему она так стремилась, – того мира, который рисовался ей в по-детски романтических мечтах, – больше не существовало. Она смотрит ныне на жизнь глазами женщины, мимолетно пригубившей любовь и открывшей для себя, что без этого пьянящего вина она уже не может обходиться.

Уйдя с головой в дела, чтобы спасти от краха плантацию, она сознавала, что делает это исключительно для Брэндона и Филиппы, поскольку «Царево колесо» – это их будущее, а вовсе не ее, ибо ей не на что рассчитывать. Детство прошло, и миру, который простерся вокруг нее, она уже не принадлежит и не хотела бы принадлежать, потому что двух человек, которых она так любила, – ее отца и Этана Бладуила, – постигла кончина, и, таким образом, у нее в этой жизни ничего не осталось.

Ах, если бы только все было по-другому! Если бы ее отец не погиб и Ванг Тох не начал строить козни вокруг всего того, что создал Рэйс с таким трудом. И если бы Брэндон и Филиппа не попали в плен на пиратскую лорчу Хо Куанга. И не имела бы места эта ужасная цепь фатальных случайностей, повлекших за собой одно несчастье за другим. Тогда, возможно, Этан и не...

Внезапно Чина замерла. Ее рука словно застыла, так и не дотянувшись до прекрасного цветка дикорастущей орхидеи из рода цимбидиумов, который она собралась было сорвать. И хотя ночь и джунгли были до удивления спокойны, ей показалось, будто все вокруг взорвалось мощным криком. Ее сердце остановилось на минуту, а потом забилось в бешеном ритме, так что ей даже стало трудно дышать. Ну конечно! Почему она не подумала об этом раньше? Лорча!

Чина бросилась бежать, скользя по мокрой траве и путаясь в широких юбках. Приподняв их как можно выше, она устремилась к дому и, взбежав вверх по ступеням, начала громко звать Брэндона. Он выскочил из своей комнаты, и Чина, встретив брата на лестнице, сжала его руки своими дрожащими пальцами.

• Предыдущая
• 101/111
• Следующая