Великолепие шелка - Марш Эллен Таннер - Страница 71
- Предыдущая
- 71/111
- Следующая
– Этан, подожди! – крикнула Чина, бросаясь за ним к двери. – А как же насчет меня? Когда я смогу поехать домой?
Он остановился, и во взгляде его промелькнуло нечто, очень похожее на нетерпение.
– Моя милая крошка, ты можешь отправиться домой в любое удобное для тебя время: ты же здесь не в тюрьме. – И ей показалось, что перед ней теперь не Этан, а совершенно чужой ей человек – не очень-то приветливый и к тому же язвительный.
– Понимаю.
– Сейчас около полуночи, – заметил Этан, взглянув на свои часы. – Если хочешь, я хоть сейчас попрошу Нэппи или Раджида проводить тебя домой. Впрочем, может, ты считаешь, что я должен лично принести извинения твоей матери и брату? В таком случае тебе следует дождаться утра.
– Наверное, так действительно будет лучше, – согласилась Чина и сама удивилась тому, насколько мысль о возвращении домой ввергла ее в уныние. Она почувствовала, что ей крайне трудно заставить себя снова взглянуть на него, а тем более задать вопрос, который вертелся у нее на языке, – о женитьбе после всего того, что между ними произошло. С грустью напомнив себе, что только деньги заставили его решиться на сватовство и больше ничего, Чина все же постаралась спокойно посмотреть ему в лицо. Она молила Господа, чтобы он придал ей смелости спросить Этана о том, что так волновало ее, и вместе с тем страшилась очевидного, как ей казалось, ответа. В течение долгой минуты в комнате стояла напряженная тишина, нарушаемая только журчанием фонтана и отдаленным шумом прибоя. Ну а затем Этан отвесил ей с насмешливым видом поклон и молча удалился из комнаты.
Чина постояла некоторое время, прислушиваясь к его удалявшимся шагам, а потом встала на колени и принялась с остервенением рыться в сундуке. Она решила не оставаться больше ни минуты в этом доме и не разрешать Этану провожать ее домой: ведь получалось так, будто он просто возвращал некий одолженный на одну ночь предмет. Ей гораздо легче встретиться с Дэймоном и матерью одной, поскольку в этом случае она сможет объяснить им, что у нее нет намерения выходить замуж за Этана Бладуила ни теперь, ни когда-либо в будущем. Хотя, как она полагала, капитан, несомненно, будет настаивать на женитьбе на ней: не отказываться же ему от богатства, которое он успел подсчитать!
– Я сама заплачу ему все, что должна, – поклялась себе Чина. – Даже если для этого мне придется украсть или кого-нибудь облапошить, или... или убить!
Когда несколько минут спустя она появилась на нижнем этаже дома, то на ней были уже не только упомянутые выше наряды, но и пара золоченых шлепанцев, которую она нашла на самом дне другого сундука из тика. Наброшенное на голову покрывало удачно скрывало черты ее лица. Разумеется, трудно было ожидать, что она встретит в такое время на улицах кого-нибудь из знакомых, и все же она решила не рисковать, опасаясь, что кто-то вдруг узнает ее, ибо тогда ей не избавиться от позора.
Диковинный костюм производил ужасное впечатление, что не укрылось, судя по всему, и от Лала Шри, встретившего ее в холле, когда она пыталась справиться с тяжелыми запорами входной двери. Обнаружив, что она собирается покинуть дом в таком виде, он начал просить ее одуматься.
– Для мисси появляться в это время на улице небезопасно. Там темно и полно плохих людей. Лучше подождать, пока вернется Бладуил-капитан.
– Нет, – ответила Чина твердо. Решив немедленно отправиться домой, она не собиралась позволять кому бы то ни было переубеждать ее. Прекрасно, однако, понимая, что Лал Шри совершенно прав, говоря, что ее костюм непременно привлечет внимание сингапурского темного люда, девушка спросила, не будет ли он столь любезен, что проводит ее. На это он в ответ покачал отрицательно головой.
– Мне приказано не покидать дом до тех пор, пока не вернется хозяин, – сказал он ей с сожалением. – Сайд Раджид Али также ушел, а мистер Нэппи спит, и никто не сможет его разбудить. Он стал злым, когда Бладуил-капитан привел мисси сюда. И выпил, наверное, слишком много. Теперь никому не добудиться стюарда.
– Очень остроумный выход из положения, когда надо избежать чего-то неприятного, – заметила Чина едко. – А капитан Бладуил не говорил, как долго он будет отсутствовать?
– Он сказал, что скоро приедет назад. Он отправился навестить друга на улицу Джейланг.
– В такое время? – удивилась Чина.
– О да, мисси! Он часто уходит по ночам. В этот раз он пошел к своему другу Джулю.
Чина едва не задохнулись.
– Другу Джулю? Может быть, ты имеешь в виду Джулию Клэйтон?
Лал Шри просто просиял.
– Да-да, именно Джуль Клэйтон. Она послала ему письмо, чтобы он пришел.
И Этан пошел – без всяких объяснений, без колебаний. По-своему истолковав смысл этого поступка, Чина сперва судорожно вздохнула, а потом ощутила ком в горле.
– Этого не может быть! – прошептала она едва слышно, прекрасно понимая, что все это очень даже может быть и что Этан, без сомнения, был способен и не на такое. Она сознавала также, что должна смело встретить правду такой, как она есть, поскольку отрицай ее, не отрицай, а легче ей все равно не будет.
– Да, он пошел к ней, – повторил Лал Шри для пущей убедительности. – Он сам мне это сказал. Бладуил-капитан не в первый раз ходит туда, мисси.
С трудом сдерживая рыдания, Чина бросилась к двери и выскочила в ночь, совершенно не обращая внимания на испуганные крики Лала Шри и на приветствие, последовавшее со стороны изумленного охранника у ворот, который, к счастью, не сделал никаких попыток ее остановить. Если бы даже темные улицы просто кишели темными людьми, а изо всех тускло освещенных притонов ей угрожали страшные тени, Чина все равно ничего не заметила бы. Она, словно слепая, бежала по улицам, не видя, что творится вокруг. Мысли ее были в полном смятении.
Когда она прибежала на пристань, в глазах ее стояли слезы. Перед ней предстало зрелище тысячи темнеющих силуэтов кораблей, которые дружно покачивались в этот час прилива на волнах. Чина присмотрелась повнимательнее, и ее сердце замерло от неожиданности: там, среди едва различимых громад и белеющих парусов, стояла «Аврора Д.» – принадлежавшая Уоррикам шхуна.
Чина, пронзительно крича, побежала вдоль пристани, и тотчас на палубе судна показалось несколько человек, привлеченных ее воплями. Послышался полный удивления и недоверия голос, который она тотчас узнала:
– Боже мой, да это же Чина!
Запыхавшись от быстрого бега и всхлипывая от облегчения, она кинулась в сторону говорившего и благополучно угодила в объятия Дарвина Стэпкайна, который, робко схватив ее за плечи, начал бормотать какие-то нежные слова и рассказывать ей попутно о том, что в данный момент не представляло для нее особого интереса. Так, например, он говорил, что скоро они отплывают. И что на «Темпусе» из-за неожиданного порыва ветра, налетевшего на судно, когда оно шло через пролив, сломалась мачта, и отлетевшая перекладина повредила Дэймону руку, так что ему пришлось вернуться на Бадаян, где Дарвин ждал нетерпеливо, пока починят «Аврору Д.», что и произошло через три часа. И что он только собирался покинуть судно и отправиться на ее поиски, как вдруг она сама, совершенно фантастически, появилась в темноте.
Все это и множество других деталей не задерживались в сознании Чины. Казалось, что они, отскакивая от нее, разлетались в разные стороны, словно брызги на ветру. И только когда Дарвин спросил ее хриплым голосом об «этом грязном ублюдке», она вдруг очнулась и поняла, что он обращается именно к ней.
– Прошу прощения, Дарвин, – произнесла она отстраненно, – что вы сказали?
– Я спросил, не причинил ли он вам зла, – проговорил Дарвин запальчиво, хотя, обозрев ее заплаканное лицо, не нашел на нем никаких свидетельств того, что ее изнасиловали. Но вот костюм ее действительно был несколько странноват и вызывал тяжелые подозрения, и чем дольше он в него вглядывался, тем больше он напоминал ему о всяких гаремах и гинекеях и о загадочных восточных женщинах, которые проводят жизнь в аморальных и страшных поступках.
- Предыдущая
- 71/111
- Следующая
