Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней - Рубель Виктор - Страница 18

Публикация в 1957 году брошюры Кирлиан «В мире чудесных разрядов» вызвала настоящую сенсацию в научном мире. Оказалось, что эффект Кирлиан может применяться для диагностики заболеваний, определения активности медикаментов, тестирования психологического состояния людей, поиска дефектов материалов и в десятках других областей. Не оказались исключениями военное дело, спецслужбы и криминалистика.

Например, научный сотрудник Ленинградского политехнического института Константин Коротков изучал по методу Кирлиан изменение характера светимости подушечек пальцев у умерших людей и пришёл к выводу, что этим методом можно с достаточной точностью определить, какой смертью умер человек – естественной или насильственной; было ли причиной смерти самоубийство или неправильно оказанная медицинская помощь. Этот метод оказался очень полезным в криминалистике и военной экстрасенсорике. Профессор Коротков на этом не остановился и продолжал изучать энергетическую активность органов человека в течение нескольких дней после смерти. На основании этих исследований он пришёл к выводу о существовании этапов посмертного пути человека и опубликовал свои результаты в книге «Свет после жизни».

Метод Кирлиан сначала завоевал широкое признание на Западе. В 60–70-х годах в Нью-Йорке прошли представительные международные конференции по эффекту Кирлиан, в США был создан институт по исследованию этого явления, и появилась специальная международная ассоциация. И лишь тогда в СССР Академия наук спохватилась и начала рекомендовать его к применению. Несмотря на опоздание, к началу 90-х в СССР уже было выдано около 50 авторских свидетельств и патентов на различные изобретения, основанные на эффекте Кирлиан, заметная часть из которых была связана с экстрасенсорикой, а некоторые и с военной тематикой.

Легенды, ходившие среди советских парапсихологов, рассказывали, что разрешил заниматься парапсихологией в СССР сам Никита Хрущев после поездки в Индию, где ему показали йогов. Там он увидел людей, которые произвольно останавливали деятельность сердца, людей, чьё тело как будто не знало боли: йог спокойно возлежал на щите, утыканном гвоздями. Хрущев решил, что если овладеть «чудесами» йогов, то КГБ и советская армия станут еще более боеспособными и неуязвимыми.

При всей симпатичности этой легенды нужно всё же признать, что основными стимулами к возобновлению работ по исследованию экстрасенсорики в СССР на рубеже 1950–60-х годов послужила информация об аналогичных исследованиях, проводившихся в военно-прикладных целях в проекте МК-УЛЬТРА, Управлении военно-морских исследований США, лаборатории профессора Райна и в ряде других фирм, институтов и университетов США и Западной Европы.

Далее сыграл механизм запугивания друг друга. Советский Союз ответил всё увеличивающимся количеством парапсихологических исследований и попытками разработать психотронное оружие. Хотя они и не имели единой программы, но к началу 70-х годов советские изыскания в области парапсихологии своими масштабами подтолкнули США к началу очередного витка Холодной пси-войны – к программе «Звёздные Врата».

Со времён начала моего участия в программе «Звёздные Врата» многие спрашивали и спрашивают меня, когда я в первый раз заметил у себя экстрасенсорные способности. Ответить на этот вопрос практически невозможно, потому что они были у меня изначально, по крайней мере, с того самого момента, как я начал себя осознавать, я уже ощущал их наличие в себе.

Детство

Я родился 10 января 1946 в Майами, штат Флорида, и, как говорила моя мать, это рождение не было лёгким. Я был одним из близнецов и первым, появившимся на свет. И я, и моя сестра Маргарет были недоношенными младенцами, пришедшими в мир семимесячными. В те времена шансы выжить у таких детей были весьма призрачными. Инкубаторы, помогающие выхаживать недоношенных детей, были тогда редкостью, и врачи ещё не знали, что излишек кислорода может вызывать полную слепоту ребенка.

Удивительно, что я был дома уже через несколько недель, в то время как моя сестра-близняшка, родившаяся на 18 минут позже, провела в больнице, борясь за свою жизнь, гораздо дольше. Но, в конечном счете, ей тоже разрешили присоединиться ко мне.

Мы росли вместе и всюду появлялись вдвоём, по крайней мере до того, как пойти в школу. Мы с сестрой были не разлей вода, понимали друг друга с полуслова и даже, казалось, без слов. Моя мать говорила, что временами ей казалось, будто мы сговорились свести её с ума. Я полагаю, что мы просто читали мысли друг друга.

Мы росли вместе и не могли не заметить, что оба обладаем некой уникальной способностью, которой не было у других людей, или же, обладая такой способностью, они просто не использовали её. Казалось, мы знали, что произойдёт прежде, чем это случалось. Эта наша особенность и мысленная связь между мной и сестрой были настолько примечательны, что учителя всегда пытались держать нас в классных комнатах разделёнными, никогда не сажали вместе. Я уверен, что они думали, будто мы их дурачим. Много раз получалось так, что мы набирали в тестах одинаковое количество баллов, причём отвечали правильно на одни и те же вопросы, и неправильные ответы у нас тоже были одинаковые.

Однажды, когда мы были ещё маленькими и спали в одной комнате, посреди ночи к нам пришла наша любимая тетя. Это была младшая сестра нашего отца, тетя Анна. Мы любили её, потому что она всегда была очень добра к нам во время наших приездов в гости. Мы никогда не слышали, чтобы тётя повышала на кого-то голос, своей добротой и мягкостью она походила на земного ангела. Так вот, однажды ночью, когда мы уже спали, она появилась перед нами. Её приход разбудил нас с сестрой, и мы увидели тётю во всём белом, с ног до головы окутанную мерцающим светом. Я никогда не видел, чтобы взгляд её был столь сияющим и прекрасным. Войдя, тётя села на край моей кровати и улыбнулась. Она выглядела очень счастливой, мы с сестрой сели перед ней, а тётя, гладя нас по волосам, спокойно сказала, что в скором времени мы услышим грустные новости о ней, но мы не должны волноваться: с ней всё будет хорошо. Люди будут говорить, что она умерла и ушла на небеса, все будут грустить и плакать, но мы не должны переживать, потому что она просто собирается присоединиться к ангелам, и будет следить за нами оттуда, сверху. Мы обрадовались её словам, и видно было, что она сама радовалась им. Именно этого ей и хотелось больше всего – быть среди ангелов.

На следующее утро мы решили рассказать об этом отцу, что я и сделал. Я просто сказал ему, что тетя Анна ушла, чтобы быть с ангелами.

Анна была любимой сестрой отца. Он всё время беспокоился о ней, и мы не могли понять почему. Когда я пересказал ему тётины слова, он очень рассердился и сильно ударил меня по лицу, так что я даже упал. Отец сказал, чтобы я никогда не смел больше так говорить о его сестре Анне. Я спрятался под кровать и прорыдал там целый час, но слова тёти твёрдо запечатлелись в моей памяти. Моя сестра пришла в комнату и тоже из солидарности со мной провела этот час под кроватью.

В тот же день моему отцу позвонили. Минувшей ночью его самая младшая сестра Анна умерла от рака легкого. Она только что отметила свой двадцать первый день рождения и никогда не курила. Отец так никогда и не извинился передо мной.

Много раз получалось так, что мы с сестрой знали, что произойдёт прежде, чем это случалось. Мы обсудили эту свою особенность и приняли решение никогда не говорить об этих вещах взрослым – это небезопасно. Довольно длительное время мы так и поступали, но в итоге моя сестра Маргарет, забыв наше соглашение, начала обсуждать эти вещи с матерью. Думаю, что это произошло, когда нам было лет по 14–15.