Эволюция личности - Чиксентмихайи Михайи - Страница 62

Психологи, занимающиеся человеческим развитием, считают, что на разных этапах человеческой жизни присутствуют разные наборы целей. Иными словами, приоритеты распределения психической энергии со временем меняются. Дети обычно предпочитают свои непосредственные физические потребности, любят безопасность, пищу и комфорт, и их личности организованы так, чтобы удовлетворять эти запросы. Некоторые люди задерживаются на этом этапе, продолжая вкладывать всю свою психическую энергию в обслуживание потребностей тела. Но хотя и эти потребности жизненно важны, у большинства людей постепенно формируется и даже выходит на первый план новый набор ценностей, основанный на потребности в принятии, любви и уважении других людей. Человек начинает следовать правилам своего окружения, даже если это не приносит немедленной отдачи, и старается стать надежным и ответственным членом общества. Однако если он признает лишь эти ценности, возникает опасность того, что в его жизни воцарится бездумный конформизм. Со временем для некоторых людей эти социальные ценности, в свою очередь, порождают новые, подлинные цели — стремление к независимости и автономии. Люди, достигшие этого уровня развития, — особенные, редкие, интересные индивиды. На последнем этапе человек, отделивший (дифференцировавший) себя от других, направляет свое внимание на достижение более общих целей и радуется возможности быть сопричастным и содействовать тому, что превосходит его собственную личность. И не по принуждению или из конформизма, а вследствие обоснованной убежденности.

Эту модель более или менее независимо друг от друга описали многие ученые, исследовавшие то, как меняется человек в течение жизни. Вот некоторые примеры: психолог Абрахам Маслоу, рассмотревший преобразование основных потребностей в ценности; Ларри Колберг, исследовавший развитие нравственности; Джейн Ловингер, изучавшая формирование эго, а также Джеймс Фаулер, стремившийся понять становление веры. Каждый из этих представителей общественных наук описывает диалектическое движение между дифференциацией и интеграцией, между вниманием, направленным внутрь и наружу, между приданием ценности личности и общественной группе. Это не круговое движение, возвращающееся к своему началу. Оно, скорее, подобно восходящей спирали, где интерес к себе становится все менее эгоистическим, а интерес к другим все более индивидуализируется и обретает личный смысл. Именно этот процесс духовного роста может привести к появлению человека, подобного Альберту Швейцеру, философу, великолепно исполнявшему на органе Баха и посвятившего большую часть своей жизни организации бесплатной больницы в Габоне, на территории бывшей Французской Экваториальной Африки, или людей вроде поэта Фалуди и Сьюзи Вальдес.

Это направление жизненного развития характерно не только для США или Запада. Мы видим то же восходящее движение, попеременно проходящее через полюса личных и общественных ценностей, и в других культурах. Идеальный жизненный путь мужчины-брамина^{173} пролегает между теми же полюсами: сначала он должен быть послушным сыном, затем теологом, в середине жизни он благополучный фермер и семьянин, а в старости, оставив активную жизнь ради уединенных размышлений вдали от людей, становится монахом. Но, пожалуй, самое интересное заключается в том, что модель изменения целей отдельных людей в течение жизни соответствует эволюции личности в истории человеческого рода.

Ученые, исследующие биологическое развитие человека, любят говорить о том, что процесс от зачатия до окончательного формирования плода в утробе матери напоминает эволюцию всего вида, длившуюся миллионы лет. Утверждение «онтогенез повторяет филогенез» опирается, например, на тот факт, что человеческий эмбрион в матке сначала напоминает рыбу, затем лягушку, потом поросенка и другие эмбрионы млекопитающих. Словно каждый ребенок в «ускоренной перемотке» за несколько месяцев воспроизводит весь долгий процесс эволюции человечества.

Возможно, тот же принцип верен и в отношении развития личности. Не исключено, что выживание и безопасность были единственными важными целями на первых этапах человеческой эволюции, когда для женщин главной была плодовитость, а для мужчин — смелость. Затем, по-видимому, долгие тысячелетия высшими ценностями считались те, что способствуют сплочению общества, в основном религиозные. Можно предположить, что сейчас мы находимся в конце этой фазы. Однако поскольку большинство людей, даже в такой индивидуалистической культуре, как американская, превыше всего ставят следование общественным нормам, в будущем могут возникнуть даже более жесткие системы социального контроля, чем те, что смогли представить себе Хаксли, Оруэлл и Кестлер, которые описали в своих романах, как постоянное наблюдение и наркотические препараты держат людей в бездумном подчинении^{174}. Вполне возможно, что нас еще ждут тысячелетия подчинения усиливающемуся диктату власти.

И все же с тех пор как греки стали ценить независимость и индивидуальный взгляд на мир, все больше людей стремятся реализовать свой личный потенциал. Светский гуманизм, выросший из представлений мыслителей Возрождения об индивидуальной автономии, на место подчинения коллективной воле поставил творческое устремление отдельного человека, самостоятельно определяющего свои приоритеты. И лишь немногие из этих людей нашли способ направить свою с трудом добытую уникальность на общие цели, то есть достижение того, что мы здесь называем трансцендентной личностью. Не исключено, что пройдут еще миллионы лет, прежде чем эти ценности станут достоянием большинства. Но времени может и не хватить, так что нам стоит поискать способы ускорить этот процесс. Теперь, когда для человечества с каждым годом возрастает риск уничтожить себя и природу, эгоизм, конформизм и даже стремление к уникальной индивидуальности уже не могут дать нашей жизни значимую цель.

Дети учатся говорить, потому что им нравится задавать вопросы, и учатся ходить, чтобы попасть туда, куда им хочется. Учиться так здорово! Восторг ребенка, сумевшего удержаться в седле вихляющего велосипеда, или малолетнего правонарушителя, впервые стянувшего кошелек у прохожего, — вот типичные примеры потока в полном смысле слова.

Каждое переживание потока вносит свой вклад в развитие личности. Чтобы оставаться в состоянии потока, человек должен формулировать свои намерения и уметь оценить свое продвижение к цели. Личность состоит преимущественно из информации о целях и обратной связи. Поэтому каждое новое пережитое нами состояние потока немного изменяет нас. В наше сознание поступает свежая информация о том, что это такое — наша личность. Например, ребенок, выучившийся кататься на двухколесном велосипеде, вечером ложится спать, гордясь тем, что сегодня стал чуть взрослее, а юный карманник засыпает с осознанием того, что наконец-то стал профессионалом.

Концепция сложности поможет нам лучше понять, каким образом поток воздействует на личность. Как мы уже говорили, сложность организма определяется степенью его дифференциации и интеграции. Это равно применимо и к моллюску, и к компьютеру, и даже к личности. В опыте потока участвуют оба эти аспекта.

Чтобы войти в состояние потока, мы прежде всего должны выявить некую возможность действия, или задачу. Для этого, в основном, и необходима дифференциация. Чтобы поставить себе задачу, необходимо отказаться от старого доброго и проверенного, быть открытым необычным возможностям, стремиться к новому, быть любознательным, готовым рисковать и экспериментировать. Обычно мы находим задачи, соответствующие нашему темпераменту или врожденным способностям. Спортивного ребенка привлекают физическая активность и соревнования, а того, кто особо чувствителен к звукам, — музыкальные инструменты. Каждый человек находит немного иные возможности действовать и благодаря этому постигает ограничения и способности своей личности. Тем самым он приближается к реализации своей уникальности.