Эволюция личности - Чиксентмихайи Михайи - Страница 64

У мудрости три аспекта. Во-первых, это способ познания, или когнитивная способность. Во-вторых, это особый, одобряемый обществом способ действия, или добродетель. И, в-третьих, это личное благо, поскольку практика мудрости создает внутренний мир и радость.

Три особенности, отличающие мудрость от других когнитивных процессов, мы можем назвать «разум», «научное знание» и «гений». Первая заключается в том, что за изменчивыми внешними сторонами бытия мудрость старается разглядеть его основу — вечные, всеобщие истины. В прошлом основой всезнания считался Бог. Фома Аквинский писал: «Того, Кто считается абсолютной высшей причиной всей Вселенной, а именно, Бога, прежде всего следует называть мудрым»^{177}. Достигнув определенного возраста, многие ученые испытывают потребность в «мудрости». Они выходят за узкие рамки своей специализации и начинают задавать более общие вопросы о природе космоса. Именно в такой период своей жизни Эйнштейн отверг квантовую механику, поверив в то, что Бог не играет в кости со Вселенной. К сожалению, ученый, пытающийся сменить свою специализацию на мудрость, очень быстро утрачивает доверие коллег.

Однако поиск универсальной истины отнюдь не прерогатива великих ученых и философов. Все, кому не застят свет иллюзии майи, кто смотрит вглубь и не живет автоматически по указке инстинктов и общества, достигли некоей степени мудрости. Первый шаг к мудрости — понять, что мы не можем полностью положиться на свои чувства и верования, а должны стремиться к постижению реальности за пределами нашего восприятия. Это доступно не только выпускникам университета — как раз наоборот, поговорка «недоученный хуже неученого» относится ко многим из тех, кто, овладев узкой областью знания, полностью удовлетворяется этим и совершенно утрачивает желание двигаться вперед. Интеллектуальное самодовольство не способствует эволюции. Нести свет знания может лишь человек, подобный Сократу, который всю свою жизнь говорил о собственном невежестве.

В наши дни поиск истины, может, и не позволит вам, как Фоме Аквинскому, узреть Бога, но вы осознаете скрытые основы реальности, естественную связь различных сил и процессов Вселенной. Некоторые люди все еще предпочитают называть таинственную силу, объединяющую все это в невероятно сложное целое, Богом. Но какой бы ни была наша вера, нам необходимо как можно скорее осознать, как наши действия влияют на это изменяющееся во времени целое. Такова первая составляющая мудрости.

Следующий аспект — это добродетель (virture). Это слово происходит от латинского vir — «мужчина». В соответствии со своими сексистскими представлениями о мире римляне считали, что общественно ценное поведение являет лучшие черты мужского характера. Добродетель для них означала мужество, гражданскую ответственность, стоическое принятие неизбежного. И хотя практически любая культура видит в этих качествах добродетели, общество, в зависимости от своих потребностей, может выделять иные черты, например щедрость или религиозное благочестие. В целом это духовные ценности, поскольку они подчеркивают внутреннюю и межличностную гармонию. Их объединяет вера в то, что мудрый человек не только глубоко все обдумывает, но и действует на основании своих выводов. Именно поэтому Платон писал: «Первым из всех достоинств государства приходит на ум мудрость»^{178}. Аристотель, Фома Аквинский и Кант считали мудрость самым важным качеством судей и правителей.

Лишенные мудрости специалисты могут руководствоваться в своей деятельности знаниями, но, скорее всего, узость взглядов заставит их отклониться от верного пути. Мудрый человек действует гармонично, поскольку его направляет более широкое понимание общего блага. В этом смысле мудрость пропорциональна величине группы, о благополучии которой заботится мудрый человек. Тот, кто действует, ориентируясь только на ближайшие результаты, менее мудр, чем тот, кто думает о будущем: человек, интересующийся лишь собственным благополучием, менее мудр, чем тот, кто заботится о благополучии своей семьи и других людей. А человек, стремящийся только к одной цели, например к деньгам, здоровью или безопасности своей общины, менее мудр, чем тот, кто понимает, что деньги, здоровье и безопасность взаимосвязаны и они лишь часть условий человеческого благополучия.

Третий аспект мудрости — это, попросту говоря, ощущение блага. Не только древние греки верили в то, что, говоря словами Софокла, «мудрость — верховное счастье»^{179}. Два тысячелетия спустя Монтень писал: «Отличительный признак мудрости — это неизменно радостное восприятие жизни». Все культуры считали мудреца человеком, пребывающим в завидном состоянии безмятежного счастья. Когда обычный человек, подобно мудрецам, направляет свою психическую энергию на универсальные цели и стремится к общей гармонии, а не только к собственному благополучию, его личность выходит за пределы эгоцентричного механизма, унаследованного нами от далеких предков. Такая личность в процессе своего роста охватывает все более широкие пласты реальности вне ограниченной, смертной телесной оболочки, и по этой причине она менее подвержена тому, что делает других людей несчастными.

Мудрый наслаждается тем, что он часть могущественных сил, пронизывающих Вселенную и проявляющихся в своем временном аспекте в знакомой нам реальности, в данном нам в недолгое пользование теле. Понимая, что личность — это иллюзия, они не воспринимают ее слишком всерьез. Они наслаждаются жизнью, но понимают, что нам открыта лишь малая ее часть (та, за которую так отчаянно держится болыиин-ство людей). Поток — их обычное состояние, и неудивительно, что остальное человечество так им завидует.

Но зависть эта, как правило, смешивается с презрением. С тех пор как древнегреческая служанка подняла на смех философа, который увлекся изучением звезд и упал в колодец, не заметив того, что у него прямо под носом, мудрый вызывает насмешки тем, что, стремясь постигнуть реальность за пределами непосредственного восприятия, упускает из виду очевидное и конкретное. Разумеется, за мудрость приходится платить. Блага и удовольствия обычной жизни оказываются забыты, и, в понятиях иллюзорной реальности майи, жизнь мудреца проходит даром. Значит, как ни парадоксально, чтобы сбросить ярмо собственной личности, требуется изрядная доля уверенности в себе. Но те, кому это удалось, редко сожалеют об этом.

Нельзя увидеть новую возможность, не обладая некоторыми необходимыми навыками. Человеку, незнакомому с математикой, ничего не скажет строка ее символов, но те же символы могут представить интереснейшую интеллектуальную задачу тому, кто разбирается в основных математических концепциях. Отвесные скалы Эль-Капитан в национальном парке Йосемити— для большинства людей лишь впечатляющая серая каменная глыба, но для умелых альпинистов это обещание удовольствий на многие годы. В совершенно одинаковых ситуациях один человек будет скучать, потому что ему нечем заняться, другой придет в ужас от невероятной сложности стоящих перед ним задач, а третий с удовольствием выберет себе задачу по душе и по плечу.

Будет ли у человека возможность действовать и принесет ли ему это радость или заставит скучать, больше зависит от его душевного состояния, чем от объективных физических условий. Например, когда Сьюзи Вальдес встретилась в Сиудад Хуарез с голодными беспризорниками, она не стала делать вид, что ничего не замечает, но и не позволила увиденному подточить ее душевные силы. Она задалась вопросом, что можно сделать в этой ситуации, и, имея весьма ограниченные ресурсы, нашла способ улучшить, пусть поначалу совсем незначительно, положение бедных. Этот первый шаг дал ей уверенность в себе и знания, и она принялась за более серьезную задачу. Постепенно деятельность Сьюзи становилась все сложнее, а состояние потока глубже.