Нам, живущим - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая

— Давай-ка я возьму тебя за руку. Меня чуть не унесло.

Он посмотрел на ее лицо и понял, что она пытается дипломатично помочь ему, но ему было все равно. Он крепко сжал ее руку.

— Что ты хочешь увидеть, Перри?

— Господи, я даже не знаю. Может быть, ты меня повыгуливаешь немного? А если мне что-то придет в голову, я тебе скажу.

— Давай так.

Они направились по широкому переходу к улице. Переход заполняли ярко освещенные магазинчики. Перри разглядывал витрины на ходу. Большинство вещиц, похоже, ручной работы, любопытные и красивые штучки, некоторые были ему знакомы, другие — совершенно непонятны. Наиболее понятными оказались китайские, японские и индийские магазины. В некоторых случаях на вещицах присутствовали ценники. Цифры показались Перри неожиданно большими. Он спросил об этом Диану.

— Естественно, что они дорогие, Перри. Их же делают руками. Они стоят того, что за них просит художник, — если ты достаточно сильно хочешь их получить, чтобы заплатить эту цену. Правда, многие из художников — чудаки. Если тебе понравилось что-то, что они сделали, и ты не можешь себе позволить это купить, они иногда просто дарят это тебе.

— И как эти рукодельные товарищи конкурируют с фабричными товарами?

— Они не конкурируют. Их работы адресованы людям, которые ценят индивидуальность вещей. Ценность создаваемых ими вещей никак не связана со стоимостью материалов или приносимой пользой. Их ценность в эстетике, а это невозможно стандартизировать.

— А что, если люди не захотят оплачивать работу художника?

— В таком случае он волен делать, что захочет, — продолжать творить и оставлять результаты себе, или раздаривать свои творения, или же прекратить эту деятельность и заняться чем-то другим.

— Я недостаточно ясно выразился. Как он может продолжать творить, если люди не покупают?

— Он живет на свое наследство или же работает часть времени за деньги, а часть времени над искусством.

Перри умолк. Они прошли мимо ряда публичных видеофонов и добрались до Мейсон-стрит. Перри впервые увидел вблизи трафик самодвижущихся дорожек, и от этого вида у него слегка закружилась голова. Толпы пешеходов перед ним двигались с различными скоростями, причем быстрее перемещались люди, находившиеся от него дальше. Это зрелище напомнило ему о моментах на танцплощадке, когда он кружил проворную партнершу, а затем резко останавливался. В поисках равновесия он обернулся к ближайшему зданию. Затем вновь посмотрел на улицу. Движение постепенно упорядочивалось у него в голове. Он увидел, что каждая лента примерно двух с половиной метров в ширину. Всего он насчитал шесть полос до середины улицы. На дальнем краю последней ленты стояла непрерывная скамья. На скамье сидели люди, лицом к нему, — они читали, болтали и наблюдали за жизнью вокруг себя.

Между их головами Перри увидел мелькающие в противоположном направлении головы пассажиров на другой стороне улицы. Над их головами стеклянный полог протянулся от одной стороны улицы к другой, начинаясь на уровне окон второго этажа и достигая примерно шести метров в высоту. Слева от Перри, поверх движущихся полос, изящно изгибался пешеходный мостик. Из-под лент доносились шепот и мурлыканье механизмов. Диана сжала его руку.

— Прокатиться хочешь?

— А то! Ребенок хочет на карусель. — И он занес ногу над внешней полосой.

— Нет-нет, Перри. Смотри против движения полосы. И ступай той ногой, которая стоит ближе к полосе. — Перри успешно справился с первой лентой. — Давай, Перри, отойди от края. Сразу внутрь красных ограничителей. А то столкнешься с кем-нибудь, кто идет на пересадку.

Перри посмотрел под ноги и обнаружил, что средние полтора метра полосы ограничены красными линиями. Пока Диана произносила наставления, несколько человек оглянулись на них, но быстро отвели взгляд — все, кроме одного «ежика» примерно лет шести, который продолжал наблюдать за Перри спокойно и без предубеждения. Они без проблем преодолели следующие четыре полосы и уселись на подушках скамьи.

— Порядок? — улыбнулась Диана.

— Все легко, когда разберешься. Просто Элиза бежит по льду.[12]

Диана издала булькающий звук. Перри с интересом разглядывал других пассажиров. «Ежик», почтивший его своим вниманием, теперь смотрел на встречный трафик, прижав нос к стеклянному ограждению, поднимавшемуся за спинкой скамьи. Его мать одной рукой придерживала мальчика, ведя при этом беседу с другой женщиной. Движение было довольно плотным, и Перри также с интересом посматривал на встречных пассажиров. Затем его внимание привлекла полноватая женщина средних лет в ярком фиолетово-белом плаще. Она держала на руках мохнатого ясноглазого терьера, который крутил хвостом и пытался вырваться. Женщина смотрела через плечо и болтала со спутницей. Она столкнулась с мужчиной, переходившим с пятой полосы, потеряла равновесие и очень резко опустилась на свой широкий зад, ровно на линии примыкания четвертой и пятой полос, и теперь медленно вращалась, визжа и не в силах подняться. Терьер ускакал на шестую полосу, где принялся бегать взад-вперед, облаивая пассажиров на скамье. Когда его хозяйка постепенно стала скрываться из виду, несколько других пассажиров помогли ей встать и отряхнуться. Перри посвистел собаке, которая моментально отозвалась на увертюру, запрыгнула на скамью рядом с ним и принялась вылизывать подбородок и шею Перри своим теплым и мокрым языком.

— Тихо, мальчик, сидеть! Уже достаточно. — Перри схватил собаку за ошейник. — И что нам теперь делать? У нас прибавление. — Он ухмыльнулся.

Диана погладила собаку. Затем поднялась со скамьи.

— Идем, и прихвати своего дружка.

Она быстро перешла на пятую ленту — Перри последовал за ней, — а затем сразу на четвертую и на третью. Остановилась она на второй.

— Скоро мы ее увидим.

Через некоторое время на четвертой ленте показался фиолетово-белый плащ. Диана, Перри и собака переместились на третью полосу, а затем на четвертую — в тот момент, когда женщина приблизилась. Она обрадованно закричала:

— Шушу! Мамина дорогушка потерялась! Мы испугались? — Она поцеловала собаку в нос и обняла ее. Собака проявила терпеливую снисходительность. — Скажи спасибо хорошим людям, Шушу. Они тебя спасли. — Она повернулась к Перри и Диане. Диана покосилась на Перри и потянула его за пояс. Они запрыгнули на пятую ленту и затем сразу на шестую. Диана села и глубоко вздохнула.

— Наконец-то мы в безопасности.

Некоторое время они сидели, разглядывая проплывающие мимо здания. Через несколько минут Диана ткнула его локтем в ребра.

— Посмотри-ка слева, — прошептала она. Фиолетово-белый плащ приближался и был уже всего в нескольких метрах от них. — Думаю, она нас ищет. Идем. Мы здесь сходим. — Они заторопились через толпу к внешней полосе и вскоре уже стояли на неподвижном тротуаре. — Пронесло.

— Зачем она нас искала?

— Может и не искала, но я не люблю рисковать. Не выношу, когда меня слюнявят.

— Чем займемся теперь?

Они стояли у входа в крупное приземистое здание из синтетического мрамора.

— «ПОЧТОВЫ ОФФИС СОЕДИНЕННЫХ ШТАТ, — прочел Перри вывеску над входом. — Пневмопунт А».

Диана проследила за его взглядом.

— Хочешь увидеть, как работает пневмопочта?

— Конечно.

Они вошли, пересекли обширное фойе и преодолели лестничный пролет, ведущий в бельэтаж. Диана подвела Перри к дальнему краю балкона. Они перегнулись через поручни и смотрели вниз на огромную и глубокую комнату, уровень пола которой, как понял Перри, находился ниже уровня улицы. Диана указала вниз и вправо.

— Вон там они приходят, видишь. Затем они попадают на конвейер, и их сортируют.

Цилиндры различной длины, но одинакового диаметра (примерно 45 сантиметров) потоком выходили из круглого отверстия и падали один за другим на ленту конвейера. Каждые пару метров над лентой нависал механизм. Время от времени реле щелкали, и широкий крюк снимал цилиндр с ленты, чтобы положить его на другую ленту, проходившую уровнем ниже, поперек первой. С поперечных лент цилиндры рассортировывались направо и налево.

• Предыдущая
• 24/57
• Следующая