Погашено кровью - Март Михаил - Страница 80

• Предыдущая
• 80/111
• Следующая

Ольга хмыкнула, вышла из машины и огляделась.

— Эй, послушай, мне здесь не нравится.

— Никто и не собирался удивлять тебя дворцами. У ментов работа подвальная и грязная. В свое время их звали мусорами. И не зря. Идем.

Чижов знал, что этот неприятный момент настанет. Он обошел машину, взял девушку за руку и повел ее к одноэтажному длинному корпусу из красного кирпича. Битые окна, ободранная крыша, под ногами грязь со снегом, в которой утопали светлые замшевые сапожки молодой модницы, но она терпела и шла. Куда ее вели? Предчувствие говорило ей, что этот парень не опасен и на маньяка он не похож. Они зашли в подъезд и спустились по пыльной лестнице в подвал. Здесь он включил фонарь и достал ключи. Железная дверь была заперта на висячий замок.

Когда Чижов открыл ее, то из темноты пахнуло сырым теплом, как из бани.

Он взял девушку под руку, провел вперед и включил свет. Тусклая лампочка осветила часть подвала, который уходил в глубь здания и растворялся в темноте. Под ногами валялись ящики с кукольными головами, руками и ногами.

Здесь же пылилась сломанная мебель, доски и тюки с ватой.

— Под нами проходит теплоцентраль, так что здесь с холода не сдохнешь, — деловым голосом произнес Чижов, ставя спортивную сумку на ящик.

— Послушай, мужик, мне твоя хаза не понравилась. Лучше, если мы отметим нашу историческую встречу у меня дома. Там тоже тепло. Убедила?

— Нет, для разнообразия поживи здесь пару деньков.

Ольга выставила ногу вперед, а кулаки уперла в бедра, откинув дубленку назад.

— Ну, прикажешь раздеваться? — В ее голосе слышалась дрожь. Чижову нравились ее дерзость и смелость. Он ждал истерику, слезы и крик. Еще немного, и из ее голубых глаз брызнут слезы, но она держалась с достоинством и независимо.

— Вот что, Ольга. Меня ты можешь не бояться. Я скажу тебе то, что есть. Твой отец взял моего кореша. С учетом, наших взаимоотношений я вынужден был взять тебя. Я думаю, мы договоримся и произведем обмен. Ты уж извини, но другого выхода у меня нет.

— У тебя, бедняжки, денег нет. Дал бы папаше на лапу и получил бы своего дружка. Я-то тут при чем?

— Меня не интересует твой отец. Его друг Ефимов замешан на этих дрожжах. Тебе не понять.

— Куда там. Сложная международная политика с дипломатическими вывертами. Урки сели за стол переговоров с ментами, а московская школьница должна сидеть в подвале с крысами. Рыцари «круглого стола»! Дешевки!

— Ты права. Я ощущаю себя дешевкой. Вот только сделать ничего не могу. Ты завтра выйдешь, а мне жизнь человеку спасти надо. Таким волчарам, как твой отец, доверять нельзя. — Чиж постучал по спортивной сумке. — Здесь харчи, пиво. Не скучай. Я положил тебе плейер с наушниками, дополнительные батарейки и десяток кассет. Музыка разная, я твоего вкуса не знаю, подбирал на свой.

С этими словами он вышел. Скрипнула тяжелая дверь, лязгнул засов, и все стихло.

Оля осмотрелась. Она могла сидеть только на уроках и в библиотеке, остальное время ей хотелось двигаться. Места в подвале хватало, и темнота девушку не пугала. В таком возрасте любопытство побеждает страх, что нередко приводит к трагедиям. Ольга начала свое заточение с осмотра содержимого оставленной сумки.

Белый кормил больную с ложечки, как мать ребенка. Она глотала бульон и смотрела на него сумасшедшим взглядом, откинувшись на кучу подушек, заботливо подложенных ей под спину. Вряд ли девушка понимала, что с ней происходит. Белый превратил комнату в реанимационную палату, где установил капельницы, кислород и прочие необходимые детали, положенные в таких случаях.

— Ну вот, апельсиновая голова, сегодня ты молодец. Целую чашку осилила. Теперь я не сомневаюсь, что ты выкарабкаешься. Только бы сердце выдержало ломку.

— Апельсиновая голова, — тупо повторила Марго.

— Усвоила. У тебя апельсиновые волосы и зеленые глаза, как два листочка. Очень смахиваешь на апельсиновую голову.

— Ты кто? — тихо прошептала девушка, пытаясь сфокусировать сидевшего на табурете парня.

— Я? Бывший медик, а ныне беглый зек в розыске. Тебя выкинули на помойку, а я подобрал, почистил и теперь хочу починить. Ты у нас завидной невестой станешь.

— Где я?

— Обычная халупа на окраине Москвы. Здесь мы с другом маемся.

Времянка. Теперь ты присоединилась. Втроем веселей.

— Я могу уйти?

— Можешь, если встанешь. Держать тебя никто не будет. Пока без героина ты не выживешь. Но вскоре мы сведем дозу к нулю. К тому же я колю тебе витамины и другие препараты. Но это мелочи.

Марго смотрела на худого, чуть сутулого доктора и не могла понять, сумасшедший он или блаженный.

— Зачем тебе это надо? — спросила она, напрягая голосовые связки.

— Я не умею отвечать на такие вопросы.

Он пересел к столу, налил в чашку чай и, обняв ее ладонями, начал делать мелкие глотки. Теперь она видела сама, что он зек. Марго осмотрела комнату, диван, на котором лежала, и себя. Ее руки были забинтованы выше локтя, и от них пахло какой-то мазью. На ней была надета мужская байковая рубашка, а под ней ничего.

— Это ты меня раздел?

— Скорее, наоборот. Ты мне досталась в чем мать родила. Извини, что не купил тебе женский гарнитур, я в них ничего не понимаю. И потом, мне нужна твоя нижняя задняя часть оголенной. Как-то я должен делать тебе уколы. На руках не осталось живого места.

— Где ты меня нашел?

— В багажнике машины. Не лучшее место для молодой леди.

— Я хочу уйти.

— Иди.

— Голая?

— Что ты от меня хочешь?

— Купи мне одежду. Любую. Джинсы.

— Ладно. Но только после того, как закончу лечение.

— Я знаю, что это такое, лекарь. Меня нельзя вылечить. О наркоманах я знаю не понаслышке. Не будь идиотом, не трать на меня времени. Я не хочу лечиться.

— У тебя на удивление сильный организм, рыжая. Хорошая свертываемость крови и сопротивляемость к ядам. Очевидно, при жизни ты была волевым человеком. С такими данными я через месяц поставлю тебя на ноги. Только после этого я добровольно куплю тебе одежду и провожу до автобусной остановки.

— Ты из казино? — неожиданно спросила Марго.

— Казино? Нет, я из зоны, ИТК-13, Красноярский край.

В комнате воцарилась тишина. Тело женщины начало холодеть, ее прошибал озноб. Лицо покрылось испариной.

— Ну что сидишь, урод? Не видишь, что со мной творится?

— Ничего страшного. Придется потерпеть еще сорок минут.

— Оборзел, гнида! Я же сдохну.

— Но ты об этом мечтаешь.

— Так пришей меня, и дело с концом. Ты же уркаган, чего тебе стоит?

— Врачи-убийцы жили в воображении параноика, который царствовал пятьдесят лет назад. А чтобы не выслушивать весь твой словарный запас, я удалюсь на кухню. Здесь ты ничего не найдешь. Не трать попусту силы.

Белый встал и вышел из комнаты. Марго металась по кровати, но все попытки встать ни к чему не приводили. В конце концов она поднялась и, шатаясь из стороны в сторону, подошла к окну. Слишком низко, только ноги переломаешь. С каким бы удовольствием она бросилась в омут головой, но ее сдерживал Цезарь.

Ублюдок, который грелся под крышей МВД и продавал бандитам всю важную информацию. Она должна сообщить о нем своим. Но сейчас это нереально. Уркам такое не доверишь. Промаха быть не должно.

Жилистые руки схватили ее плечи, и тихий голос сказал:

— Успокойся, апельсиновая голова. Выдержала? Я же говорил, что ты сильная.

Ирина Саранцева не раз просила Глеба не выходить с ней на улицу после работы и не садиться за один стол в столовой. Люди всегда замечают больше, чем им положено. Но Глеб, как дикий бычок, не мог сдерживать своих эмоций и лез на рожон. Он даже обрадовался, когда Ирина сказала, будто муж начал подозревать неладное.

— А чего подозревать? Пусть знает! — возмутился Глеб. — На черта на молодых жениться. А уж коли женился, то дай ей все, что она хочет.

Глебу, как и мужу Ирины, подполковнику Саранцеву, нечего было предложить женщине, но он обладал красотой, молодостью и ненасытностью. По его мнению, этого должно хватить, остальное добавит женщина.

• Предыдущая
• 80/111
• Следующая