На всех парах (ЛП) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 50

• Предыдущая
• 50/83
• Следующая

Подозреваю, она будет весьма дотошной, или смешной, или, надеюсь, и той, и другой. А кроме того, вдова, которая въезжает в Анк-Морпорк в золотом кольце с бриллиантом и уезжает из Анк-Морпорка все еще в нем же, явно далеко не глупа. И разговаривает она не хуже леди Сибиллы – результат Щеботанского колледжа. Знания! Разве мы не этого хотим? Мы хотим, чтобы поезда расширяли горизонты, да, но чем плохи путешествия одного дня? В Анк-Морпорке полно людей, которые даже в Сто Лате ни разу не были. Путешествия расширяют кругозор, а также наши доходы».

Образец прекрасной работы, написанной на ароматизированной бумаге, появился неделей позже.

Трухлявые высоты, что в Равнине Сто, могут похвастаться прекрасными ваннами с соленой водой, проистекающей из приятных теплых источников. Желающим насладиться дополнительными услугами владелец ванн и его жена предлагают гигиенические массажи. Разумеется, дам обслуживают отдельно от господ; здесь нет ничего предосудительного или способного оскорбить даже самые деликатные чувства.

Поблизости расположен Отель Континенталь, предлагающий жилье для троллей, людей и гоблинов. В данный момент свободно 50 комнат. Тех, кто захочет посетить эту местность, может заинтересовать Священная Поляна Пинающего Колена, которая заслуживает упоминания благодаря своему удивительному эху. Недалеко располагается храм Анойи – богини-покровительницы тех, у кого возникли проблемы с вещами, застрявшими в кухонных ящиках.

Прекрасный отдых на выходные, с отменным питанием. Настойчиво рекомендуется.

Мокрист сделал отметку не забыть встретиться с мистером Томасом Готбергером, когда в следующий раз вернется в Анк-Морпорк. Насколько он мог судить, издатель руку себе откусит, лишь бы урвать свой кусочек железнодорожного волшебства.

Когда Мокрист вернулся в Анк-Морпорк в следующий раз, вопрос дороги на Убервальд значительно обострился.

Взволнованный Гарри мерил шагами комнату, в которой они с Диком Симнелом председательствовали над своими графиками, отчетами и чертежами.

— Итак, Мокрист, раз уж нас здесь никто не услышит, должен признать, что у меня поджилки трясутся. Мы снимаем бригады с других линий, мы все больше и больше вкладываем в эту дорогу на Убервальд, это чертово адское предприятие. Я по колено в дерьме буду чувствовать себя уютнее, чем в этом кабинете, если что-то пойдет не так, уж поверь.

— Да, - признал Мокрист, - но не забывай, что добраться до Убервальда значит добраться до уймы других мест по дороге – мест, которые тоже хотят железную дорогу. Это тут же поможет покрыть расходы. Да, у нас проблема с тоннелями и мостами, но плюс в том, что они не требуют новых технологий. Сотни каменщиков могут построить для нас хорошие мосты, а что касается тоннелей – тролли уже начинают копать их при условии, что они могут выкопать себе дом неподалеку.

Гарри только проворчал в ответ.

— А плюс троллей в том, - добавил Мокрист, - что с собой они приводят целые семьи, даже детей. Это их дело. Ты не тролль, если не знаешь свои камни. И они прямо-таки обожают менять ландшафт. Один из них спросил у меня на следующий день, может ли он быть топографом, и я уже открыл рот, чтобы ответить «нет», но потом подумал: а почему нет? Он производил впечатление смышленого парня – медленного, да, но смышленого. Так что я поручил ребятам подучить его немного, прямо в процессе.

— Собираешься вручить ему одну из раздвижных штуковин Симнела? – улыбнулся Гарри.

Мокрист засмеялся:

— Почему бы и нет, Гарри? Я могу это сделать! Не вижу никаких причин не нанять топографа достаточно сильного, чтобы поднять гору и посмотреть, что под ней.

Он воспользовался тем, что атмосфера немного разрядилась, чтобы подтолкнуть Гарри к обсуждению более приятных вопросов, и попросил ввести его в курс последних достижений.

Каждое утро стол Гарри Короля оказывался теперь завален письмами от людей, которые не хотели поездов, не хотели некоторых из поездов, или неистово желали приобщиться к поездам прямо сейчас, или давали прочие чрезвычайно полезные комментарии и предложения. Мистер Снори Снориссон, например, жаловался, что под часами на станции договорилось встретиться такое множество людей, что его друг был вынужден разыскивать его четыре часа…. Не собирается ли железная дорога внедрить использование складных лестниц для невысоких граждан….? Требовалась помощь пассажирам с тяжелым багажом, или пожилым, или неживым… Учитывая всю опасность механизмов, не стоит ли учредить какую-то стражу – не Городскую Стражу, разумеется, а кого-то, наделенного здравым смыслом, – чтобы охранять поезд и пассажиров? А это значит форму, шляпы, флаги, свистки и прочие завораживающие принадлежности.

Учитывая весь ажиотаж, казалось закономерным, что редактор Анк-Морпорк Таймс решил обзавестись железнодорожным корреспондентом, мистером Рэймондом Шаттлом – бесстыжим и самовлюбленным трейнспоттером. Блеск в его глазах не оставлял никаких сомнений.

Помимо непосредственно железнодорожного бизнеса, Гарри вынужден был признать восхитительным энтузиазм, с которым люди тратили доллары на сувениры вроде маленьких механических моделек, которые изготавливались искусными умельцами по лицензии и приносили немалых доход[62]. А еще более искусные умельцы, находящиеся в вечном поиске новых возможностей заработка, постоянно выпускали дополнения к этим детским забавам: маленькое депо и четыре крошечные фигурки в ожидании поезда, сигнальная будка с гоблином – сигнальщиком, и даже миниатюрный поворотный круг – такой же, как на фабрике. Некто, повернутый на поездах, мог заполучить собственную миниатюрную Железную Герду и петлю железной дороги с кучей поворотов, и даже миниатюрных железнодорожников, включая миниатюрного Гарри Короля.[63]

Мокрист в который раз восхитился силой мечты.

А потом они отправились в пропитанный машинным маслом мир фабрики, чтобы посмотреть, чего добился гениальный мистер Симнел с тех пор, как Мокрист видел его в последний раз.

В одном он был уверен: несмотря на то, что Дик Симнел вечно являлся с новыми чертежами следующих локомотивов, он каждый день продолжал трудиться над Железной Гердой. И потому в каждый новый визит Мокриста она выглядела немного по-другому: новый котел здесь, новые колеса там, новая покраска и, скорее всего, туча существенных вещей, которых Мокрист не мог заметить. Она была гордостью Дика, его первой паровой любовью, и – Мокрист старался не ляпнуть этого вслух - экспериментальной установкой для каждого новшества. Ни один локомотив не сиял так, как Железная Герда. Ни один локомотив не удостаивался усовершенствований прежде Железной Герды. Она была первой ласточкой железной дороги, а Дик Симнел был ее добровольным рабом.

Пока Мокрист выяснял, где ему искать Симнела, Эмили Король, в изящном белом ситцевом платье, беспечно проскользнула через хозяйственный двор к святилищу депо, будто вовсе не замечая окружающей грязи и жира. С другой стороны, она, должно быть, выросла рядом с бизнесом своего дяди, в сравнении с которым железная дорога была садом свежести и удовольствий.

И вот она пропорхнула мимо, а вот – Железная Герда, и у Мокриста мороз пошел по коже, и зазвенели сухожилия. Он готов был грызть ногти, пока девушка продолжала двигаться к локомотиву в своем первозданно белом платье.

Со скоростью молнии Мокрист бросился через двор к Эмили, как раз добравшейся до Железной Герды. Он взглянул на Симнела, чье лицо приобрело занятный серый оттенок даже под слоем грязи и жира, и приготовился к любому развитию событий, когда Эмили похлопала локомотив и произнесла:

— Привет, Железная Герда. Ну, как ты сегодня, красотка?

И пока Мокрист таращился на нее с раскрытым ртом, достала носовой платок и принялась шлифовать латунную табличку «Железная Герда», пока та не засияла ослепительнее, чем солнечный свет. И пока Эмили болтала с Железной Гердой о том, как славно та сегодня выглядит, Симнел повернулся к Мокристу и очень, очень тихо сказал:

• Предыдущая
• 50/83
• Следующая