Страна радости - Кинг Стивен - Страница 23
- Предыдущая
- 23/57
- Следующая
К разочарованию Тома, для убийц в музее места не нашлось, нас встретили сплошь политики и знаменитости. Дверь охраняли улыбающийся Джон Кеннеди и Элвис Пресли в спортивном костюме. Игнорируя табличку «ПОЖАЛУЙСТА, НИЧЕГО НЕ ТРОГАЙТЕ», Эрин прошлась пальцами по струнам гитары Пресли.
– Не настр… – начала она и тут же отпрыгнула, потому что Элвис ожил и запел «Не могу не влюбиться в тебя».
– Попалась! – радостно воскликнул Том и обнял Эрин.
Из Музея восковых фигур дверь привела нас в зал Бочки и Моста, где угрожающе урчали невидимые (безобидные) машины и мигали разноцветные огни. Эрин прошла по трясущемуся и дрожащему мосту Козлика Билли, тогда как сопровождавшие ее мачо выбрали Бочку. Я миновал ее, качаясь, будто пьяный, и упал всего один раз. Том остановился на середине, растопырил ноги, вытянул руки и, напоминая бумажную куклу, сделал полный оборот внутри бочки.
– Прекрати, идиот, ты сломаешь шею! – крикнула Эрин.
– Не сломает, даже если упадет, – успокоил я ее. – Там все обито войлоком.
Том присоединился к нам, улыбающийся и покрасневший до корней волос.
– У меня пробудились клетки головного мозга, которые спали с тех пор, как мне исполнилось три года.
– А как насчет тех, которые это убило? – спросила Эрин.
Далее шла комната с наклонным полом, потом зал игровых автоматов, заполненный подростками, которые играли в пинбол и скибол. Эрин какое-то время понаблюдала за скиболом, скрестив руки на груди, с осуждающим выражением лица.
– Они знают, что это сплошное надувательство?
– Люди приходят сюда, чтобы их надули, – ответил я. – Среди прочего.
Эрин вздохнула.
– А я думала, что циник у нас Том.
На дальней стороне павильона, под светящимся зеленым черепом, висел плакат-предупреждение: «ЗА ЭТОЙ ДВЕРЬЮ ДОМ УЖАСОВ! БЕРЕГИТЕСЬ! ДЛЯ БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН И РОДИТЕЛЕЙ С МАЛЕНЬКИМИ ДЕТЬМИ ВЫХОД СЛЕВА».
Мы вошли в накопитель, из динамиков лились дикий смех и вопли. Пульсирующий красный свет отражался от единственного стального рельса и выхватывал из темноты горловину тоннеля. В его глубине тоже мерцали огни. Оттуда доносилось какое-то урчание и крики, уже настоящие. Издалека они не производили впечатления радостных, но, возможно, я ошибался. Кто-то наверняка веселился от души.
Эдди Паркс, хозяин «Дома ужасов» и капитан команды «Доберман», подошел к нам. На нем были кожаные перчатки и песболка, такая старая, что определить цвет не представлялось возможным (правда, при каждой световой вспышке она становилась кроваво-красной). Он пренебрежительно фыркнул.
– Похоже, у вас выдался чертовски скучный выходной.
– Просто захотели посмотреть, как живет другая половина, – ответил Том.
Эрин ослепительно улыбнулась Эдди. Ответной улыбки не последовало.
– Все трое вместе, как я понимаю. Вы этого хотите?
– Да, – ответил я.
– Ради Бога. Только помните, правила придуманы для всех. Держите свои гребаные руки внутри.
– Есть, сэр! – отсалютовал Том. Эдди посмотрел на него, как на диковинное насекомое, и вернулся к пульту управления, который состоял из трех рычагов с круглыми набалдашниками, торчавших из стойки высотой по пояс. На стойке также имелось несколько кнопок, освещенных лампой на шарнирном кронштейне, наклоненной очень низко, чтобы белый, не слишком призрачный свет не распространялся дальше пульта.
– Очаровашка, – пробормотал Том.
Эрин взяла Тома под правый локоть, меня – под левый.
– Его хоть кто-нибудь любит? – прошептала она.
– Нет, – ответил Том. – Даже команда терпеть не может. Он уже уволил двоих.
Начали подходить остальные члены нашей группы, и тут подъехал поезд, заполненный смеющимися кроликами (а также плачущими детьми, родителям которых следовало внять предупреждению и выйти из павильона игровых автоматов). Эрин спросила одну девушку, страшно ли было.
– Самое страшное – его бесстыжие руки, – ответила та и радостно заверещала, когда бойфренд сначала поцеловал ее в шею, а потом увлек к павильону игровых автоматов.
Мы забрались в вагончик, рассчитанный на двоих, так что внутри было тесновато. Бедро Эрин прижималось к моему, грудь касалась моей руки. Я почувствовал внезапное и весьма приятное шевеление к югу от экватора. Если отбросить фантазии, готов поспорить, что от подбородка и выше мужчина – моногамное существо. А ниже ремня обитает беспринципный охальник, который плевать хотел на моногамию.
– Руки держим вну-у-утри! – прокричал Эдди Паркс заунывно-монотонным голосом, прямая противоположность рекламной тираде Лейна Харди. – Руки держим вну-у-утри! Если рост ребенка меньше трех футов, сажаем его на колени или выходим нару-у-ужу! Сидим тихо и следим за по-о-оручнем!
Защелкнулись поручни безопасности, некоторые девушки вскрикнули. Можно сказать, прочищая голосовые связки перед поездкой в темноту.
Потом мы рывком тронулись с места и вкатились в тоннель.
Девять минут спустя мы вылезли из вагончика и вместе с остальными участниками нашего заезда вышли через павильон игровых автоматов. За нашими спинами Эдди инструктировал новых посетителей, убеждая держать руки вну-у-утри и следить за по-о-оручнем. Нас он не удостоил и взглядом.
– Подземная темница получилась так себе, потому что всех пленников изображали доби, – поделилась своими впечатлениями Эрин. – В пиратском прикиде был Билли Руджерио. – Ее щеки горели румянцем, волосы растрепались, и я подумал, что она чудо как хороша. – Но Кричащий череп меня пронял, как и Камера пыток… Господи!
– Действительно, круто, – согласился я. В старших классах я насмотрелся фильмов ужасов и думал, что меня ничем не удивишь, но когда по наклонному желобу скатилась голова с выпученными глазами, только что отрубленная гильотиной, я чуть в штаны не наложил. Понимаете, губы еще шевелились.
На авеню Радости мы заметили Кэма Йоргенсена из команды «Гончих», который продавал лимонад.
– Кто хочет стаканчик? – спросила Эрин. Она все еще бурлила от впечатлений. – Я угощаю!
– С удовольствием, – ответил я.
– Том?
Он рассеянно пожал плечами. Эрин вопросительно посмотрела на него и побежала за лимонадом. Я повернулся к Тому, но он наблюдал за описывавшей круг за кругом Ракетой. А может, смотрел сквозь нее.
Эрин вернулась с тремя высокими бумажными стаканчиками с ломтиком лимона на каждом. Мы пошли к скамейкам в парке Радости, рядом с детским городком Качай-Болтай, и сели в тени. Эрин говорила о летучих мышах, которые атаковали поезд в самом конце поездки: она, конечно, знала, что это игрушки на проволоке, но летучие мыши всегда вызывали у нее страх и…
Тут она замолчала.
– Том, ты в порядке? Ты не произнес ни слова. Может, у тебя схватило живот после колеса в Бочке?
– Мой живот отлично себя чувствует. – Том отпил лимонада, словно в доказательство своих слов. – В чем она была, Дев? Ты знаешь?
– Кто?
– Девушка, которую убили. Лори Грей.
– Линда Грей.
– Лори, Ларкин, Линда, без разницы. Какая на ней была одежда? Пышная юбка… длинная, до щиколоток… и блузка без рукавов?
Я пристально посмотрел на него. Мы с Эрин оба посмотрели, поначалу подумав, что это очередная шутка Тома Кеннеди. Но в тот момент он вовсе не напоминал шутника. Более того, теперь, приглядевшись к нему, я понял, что он напуган до полусмерти.
– Том? – Эрин коснулась его плеча. – Ты ее видел? Только давай без шуток.
Он накрыл ее руку своей, но голову не повернул. Продолжал смотреть на меня.
– Да, длинная юбка и блузка без рукавов. Ты знаешь, ведь Ла Шоплоу говорила тебе.
– Какого цвета? – спросил я.
– Трудно сказать, потому что огни постоянно мигали и менялись, но я думаю, синего. И блузка, и юбка.
Тут до Эрин дошло.
– Вот дерьмо, – выдохнула она. Румянец торопливо сходил с ее щек.
Был еще один штрих, который полиция долго держала в секрете, согласно миссис Шоплоу.
- Предыдущая
- 23/57
- Следующая
