Имеющие Право (СИ) - Семенова Вера Валерьевна - Страница 64

"Он меня никогда не простит", — сказал неожиданно ясный холодный голос в ее голове. И Эстер закричала, срывая голос, которому и так за последнее время немало досталось, не чувствуя никакого облегчения, только стремление успеть, пока не рухнула окончательно на дно пропасти:

— Лафти! Уйди сейчас отсюда! Куда хочешь! Я тебя умоляю!

Тот покосился на нее с явным неудовольствием, но неожиданно послушно задрыгал ногами, пытаясь выбраться из глубокого кресла, и последовал к двери, громко бормоча себе под нос: "Не больно и хотелось здесь сидеть, в самом деле…"

— А выиграл опять я! — крикнул он торжествующе за секунду перед тем, как хлопнуть дверью, и Эстер невольно вздрогнула, а Вэл философски дернул плечом, не ответив.

Она сделала несколько неуверенных шагов и села на пол рядом — не потому, что хотела опуститься на колени, просто ноги подкашивались, и к тому же Эстер надеялась, что сможет заглянуть Вэлу в лицо, но внезапно поняла, что сама не сможет поднять глаз.

— Стелла… — произнес он, когда стук капель внезапно пошедшего дождя так долго был единственным звуком в комнате, что сделался оглушающим. — Ты думаешь, что нам все еще надо что-то друг другу объяснять?

Она вскинулась, ощутив его руки на плечах, но как только попыталась шевельнуть губами, Вэл накрыл их своими. Его умение целоваться Эстер всегда относила к владению многими другими виртуозными искусствами, такими, как шахматы и игра на рояле, но никогда не могла ни запомнить, ни повторить технику, потому что голова у нее начинала кружиться через несколько секунд, она прижималась к нему, словно хотела раствориться, притягивала его руки к своей груди, и поднимавшаяся в нем волна захлестывала их обоих. Но сейчас Вэл аккуратно держал ее за плечи и только медленно проводил кончиком языка по губам.

— Ну пожалуйста… — прошептала она невнятно, пытаясь потянуться вперед, обхватить его руками за шею, почувствовать запах его кожи. — Пожалуйста… Вэл… пусти меня…

— Можешь обещать, что сделаешь, как я тебя попрошу?

— Ты о чем?

— Если я имею для тебя какое-то значение, ты пообещаешь.

Если честно, сейчас Эстер не могла ни о чем задуматься как следует. Все, к чему свелось ее существование — это попытки пробить эту преграду, что удерживала в нескольких дюймах от его тела. У преграды был его голос и губы, значит, она могла биться об нее несчетное количество раз…

— Ты… тогда простишь меня?

Его губы слегка изогнулись, словно вместе с поцелуем он передавал ей улыбку, которую сейчас она не могла увидеть.

— Это ты о чем?

— Я сделаю, как ты хочешь… если ты сейчас сделаешь то, что хочу я.

— Вот видишь, — он говорил грустно, но Эстер уже не вслушивалась, потому что преграда наконец подалась, и они вдвоем упали на пол, — о чем беспокоиться, если наши желания совпадают.

Позднее, наверху, под скошенной крышей маленькой мансарды, он снова прижимался к ее губам в тщетной надежде хоть немного заглушить вырывающиеся крики. Эстер изогнулась, вцепившись руками в край узкой кровати, с зажмуренными глазами взлетая навстречу сладкой судороге, растекавшейся изнутри.

И в этот момент спокойный голос на краю ее сознания сказал:

— Запомни, ведь ты обещала.

Они двигались по кромке обрыва, один за другим, стараясь идти беззвучно. Только Эстер, плохо видевшая в темноте, постоянно спотыкалась, и потому Вэл держал ее за руку. Идущий впереди Риго то и дело укоризненно оборачивался, но единственный признак, по которому можно было догадаться о его присутствии — это светящиеся глаза, в остальном он напоминал качающуюся в сумраке тень, не отличимую от каменных выступов. Такими же, наверно, выглядели и остальные, растянувшиеся цепочкой впереди и сзади. Когда они повернули за край ущелья, засвистел ночной ветер, и Эстер порадовалась, что он скроет шорох камней под ее ногами. К тому же постоянное молчание Вэла можно будет объяснить — он просто не хочет перекрикивать шум ветра. Он идет рядом с ней, его пальцы держат ее ладонь. Пока ведь все хорошо, почему же ей кажется, что его рука — это последнее, что ее отделяет от темноты? Они передвигаются по нижней тропе, так что скалы нависают над головами, закрывая небо и пряча их тени от выглядывающей луны, откуда же вновь вернулось ощущение пропасти под ногами?

Эстер растерянно поглядела вниз и пропустила момент, когда из-за поворота стали видны дежурные костры у дверей Дома Бессмертия. Ничего не изменилось — только пламя сильнее пригибалось к земле, и расхаживающие взад-вперед фигуры натянули капюшоны и слегка горбились, защищая руки и лицо от налетающего ветра. Лагерь Сигфрильдура не спал.

— Когда Лафти подаст тебе знак, ты побежишь к дверям, — это были первые слова, которые Вэл произнес с момента их ночного похода, и Эстер слегка вздрогнула от неожиданности. — Меня уже рядом не будет, я только тебе помешаю. Теперь послушай, Стелла, ты мне обещала…

Она постаралась вывернуться и посмотреть ему в лицо, но он не выпустил ее руки и глядел в сторону.

— Ты войдешь в Дом Бессмертия… и ты согласишься… его принять. Ты станешь Бессмертной, Стелла, ты поклялась сделать то, о чем я попрошу!

Она недоуменно помотала головой — еще не в знак отказа, просто не понимая до конца смысла произнесенных слов. Но Вэл по-своему истолковал ее движение и вцепился ей в локти, с внезапной силой рванув к себе.

— Ты это сделаешь! Ты дала обещание! Это единственное, о чем я тебя прошу!

— Зачем?

— Иди, Стелла, не теряй времени!

— Сначала скажи, зачем? Ты все-таки хочешь избавиться от меня?

— Если ты начнешь поднимать шум, ты только все испортишь.

Он отворачивался так, чтобы она не могла разглядеть его глаз.

— Ты просила… чтобы я простил тебя. Это мое единственное условие. Ты должна его выполнить. Иди.

Эстер дернула ткань куртки, вырывая ее из пальцев Вэла и оступаяьс на камнях. На этот раз обернулись все, кто двигался впереди — словно тревожные огни закачались в темноте. Пара огней остановилась, помедлила и направилась в их сторону.

— Если ты не скажешь, зачем тебе это нужно… я устрою такой шум, что все надолго запомнят! Я скажу, что ты выполняешь поручение Аргацци — уговорить меня не разрушать Право Бессмертия! Что они обещали тебе за это? Спокойную возможность жить в свое удовольствие? Чтобы вытянуть из меня обещание, ты даже был готов пойти на страшную жертву и оказаться в моей постели! Противно, конечно, но ты ведь знал, что по-другому эта психованная не согласится!

— Стелла!

Лучше бы она его ударила — физическая боль в голосе звучала бы совсем по-другому и быстрее бы прошла.

— Ты в самом деле будешь так обо мне думать?

Эстер покачнулась — воображаемая, но казавшаяся вполне реальной пропасть под ногами тянула к себе все сильнее.

— Да! И нечего говорить в будущем времени — я сейчас так думаю! Я в этом уверена!

— Эй, — настороженно позвал из темноты голос Лафти. — Что у вас тут происходит? Киска, если ты вдруг решила его побить, давай дождемся утра. В темноте можно промахнуться, знаешь ли. Вдруг еще в меня попадешь?

— Я никогда не сказал бы тебе, — Вэл неожиданно сам разжал руки и шагнул назад. — Получается, ты во мне пробуждаешь не только лучшие, но и самые дурные качества. Это всего лишь мелкий эгоизм… постоянное стремление выглядеть достойно… почему я не могу перенести, чтобы ты обо мне так думала? Но ты ведь все равно узнаешь, рано или поздно… почему я не могу подождать, почему так тороплюсь, чтобы тебе стало плохо?

— Если ты не начнешь в следующую секунду выражаться яснее, — прошипела Эстер, отмахиваясь от Лафти, который, впрочем, не рвался подходить близко, — я закричу так, что меня услышат на луне!

— Ты на это способна, я не сомневаюсь. Не волнуйся, все равно уже поздно что-то менять. Я скажу, Стелла. Я недавно прошел очередное обследование… если честно, они мне уже надоели, потому что результат не меняется. Врачи дают мне всего пять лет жизни, да и то из утешения, я думаю. По моим прогнозам — не больше трех.