Как влюбиться без памяти - Ахерн Сесилия - Страница 42

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая

– Хорошо. Я так понимаю, это потому, что ты сумел заново покорить Марию?

Кажется, мой вопрос смутил его.

– Я спрашиваю в том смысле, готов ли ты двигаться дальше и решить остальные проблемы?

Он вздохнул.

– В больнице все прошло не слишком удачно.

На это мне нечего было ему сказать. Я переключилась с солонки на перечницу.

– А зачем ты встречался со своим кузеном, с Найджелом? Он говорил, что вы обсуждали возможность слияния.

– Я просто хотел с ним увидеться. Мы не встречались с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет, можешь себе представить? На мой взгляд, все разногласия между Бэзилами и Бартоломью касаются наших отцов. В завещании деда сказано, что, если я не возглавлю компанию, она переходит к Найджелу. Вот я и хотел узнать, каковы его намерения на такой случай, что он собирается предпринять.

– То есть ты хотел заключить перемирие.

– Да я и не думал, что между нами существует вражда. Говорю же, мне казалось, что это касается только наших отцов. Я искал какой-нибудь выход, Кристина. Надеялся, что он скажет: я буду управлять компанией как должно. А он вместо этого заговорил о слиянии, как будто мы встретились, чтобы заключить некую сделку.

– И ты ему отказал?

– Я его выслушал. В самом деле, что плохого, если компании «Бартоломью» и «Бэзил» объединились бы? Мы могли бы забыть все плохое, и слияние в принципе пошло бы на пользу обоим брендам. Если бы не старые распри, отец согласился бы на это с радостью. Но Найджел настроен так же жестко, как и мой дядя Лиам. Он хочет слить компании в одну, а потом продать. Говорит, что таким образом мы оба избавимся от бизнеса и до конца жизни сможем валяться на пляже, ничего не делая.

Адам выглядел так, будто собирался треснуть кулаком в стену, ярость захлестнула его с головой. Я положила ему руку на ладонь, чтобы немного успокоить.

– Но ведь и правда, если все продать, то и твои проблемы решились бы одним махом.

– Я не хочу управлять компанией, но я вовсе не желаю ее уничтожить. От меня зависят сотни людей. Я бы хотел отдать дело в надежные руки и быть за него абсолютно спокоен. Уж такую малость я точно должен и своему деду, и отцу.

Он нервно провел рукой по своим вьющимся волосам.

– А твоя сестра – она бы продала компанию?

– Сначала, по условию завещания, Лавиния должна была бы десять лет руководить компанией. А потом… потом она продала бы ее тому, кто предложит лучшую цену, и ей без разницы, кому именно. Но, чтобы это сделать, ей пришлось бы вернуться на родину, где ее тут же арестовали бы. И правильно бы сделали после всего, что она натворила.

– Адам, – мягко спросила я, – а если бы ты прыгнул с моста, если бы это все же случилось, что стало бы с компанией?

– Если б я прыгнул, Кристина, то мне не пришлось бы волноваться обо всей этой гребаной лабуде, в этом-то все и дело, черт подери.

Он бросил на стол деньги, встал и вышел из ресторана.

Я сидела напротив отца в его офисе. Он как-то неопределенно смотрел на меня и молчал. Потом попросил:

– Ты бы не могла повторить еще раз?

– Что именно?

– Все.

– Папа, да я уже десять минут тебе это втолковываю!

– Да, именно так. Ты говоришь, говоришь – слишком длинно, слишком утомительно, мое внимание рассеивается. И, кстати, не могла бы ты заодно объяснить, почему у нас в саду валяются разбитые яйца?

Я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и потерла переносицу, чтобы успокоиться.

– Это входит в его терапию.

– Но ты же не психотерапевт.

– Да, я знаю, – сердито кивнула я.

– Так почему же он не пойдет к настоящему специалисту?

– Я его просила, он не хочет.

Папа помолчал и наконец стал серьезен.

– Ты взяла на себя большую ответственность, Кристина.

– Да. Но, при всем уважении, я пришла сюда не для того, чтобы мне читали лекции о том, что я должна и чего не должна делать по отношению к тому, кому я пытаюсь помочь. Пожалуйста, давай вернемся к теме нашего разговора.

– Вот я и думаю – что же это за тема?

– Пап, перестань ее бесить, – предупредила его Бренда откуда-то из дальнего угла.

Я обернулась и увидела, что обе мои сестры, оказывается, незаметно проскользнули в комнату.

– В этой семье секретов нет? – сердито спросила я.

– Конечно нет, – подтвердила Адриана и уселась рядом с нами. Тут же подошла и Бренда.

– Кристина, дорогой мой ребенок, – начал папа, нежно взяв меня за руки. – Ты знаешь, что, когда я покину свою фирму и этот мир, я не оставлю тебя у кормила власти. Фирмы, не мира. – Он заглянул мне в глаза. – Я беспокоюсь о тебе. Ты всегда была из тех, кто думает, а мы с твоими сестрами – из тех, кто действует. Но в последнее время ты чрезвычайно много действуешь и совсем мало думаешь.

Я вздохнула.

– Папа, ты утерял нить. Мы говорим не обо мне. И я знаю, что мне не придется возглавить твою фирму.

– Она говорит о том суицидальном парне, – сказала Бренда, открыв пакетик с чипсами.

– Его зовут Адам, – отрезала я. – Будь немножко повежливее.

– О-хо-хо! – хором воскликнули все трое.

– Вы уже целовались? – спросил папа.

– Нет, – нахмурилась я. – Я помогаю ему вернуть его девушку. А еще мне надо уладить его проблемы с работой. Мне нужна ваша помощь, что тут непонятного, ребята? Вы можете мне помочь? Я не разбираюсь во всей этой законодательной тягомотине.

Все трое пожали плечами.

– Никакого от вас толку! – Я встала из-за стола. – А ведь есть люди, которые обращаются к своим родным за советом, и те, что характерно, им не отказывают.

– Это только в голливудских фильмах, – безапелляционно заявил папа. – Тебе надо поговорить об этом деле с юристом.

– Ты и есть юрист.

– Нет, тебе нужен другой.

– Такой типа неравнодушный? – рассмеялась Адриана.

– Я тоже неравнодушный, – усмехнулся папа. – Тебе нужен не такой занятой. Ладно. – Он встал, подошел к полке с папками и достал одну из них. – Значит, у него имел место форс-мажор. По закону от тысяча девятьсот девяносто восьмого года, в который были внесены поправки в две тысячи шестом году, работник имеет право на краткосрочный оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствам. В случае, если в связи с травмой или болезнью близкого родственника требуется присутствие вышеуказанного работника, ему предоставляется единовременный отпуск на три дня. Но не чаще чем раз в год. Или на пять дней – тогда не чаще чем раз в полтора года.

У меня упало сердце. Адам уже больше двух месяцев в отпуске. У него нет никаких законных оснований требовать вернуть ему работу.

– Если между твоим приятелем и его нанимателем возник какой-то спор по поводу форс-мажора, то можно обратиться к инциденту, изложенному вот в этой папке. – Он взял ее с полки и положил на стол. – Не говори, пожалуйста, что я ничем тебе не помогаю. Что касается завещания его деда, то здесь совета дать не могу, поскольку я его не видел. Достань мне копию, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти решение. Если это правильно.

– Что значит правильно? Конечно, правильно, – смущенно сказала я.

– На самом деле ей необходимо найти психотерапевта. – Папа смотрел на моих сестер.

– Она всегда может поговорить с нами, – сказала Бренда. – Не забывай об этом, Кристина.

– Да не мне – он говорит о психотерапевте для Адама.

– А как насчет твоего бывшего клиента, он вроде бы психотерапевт? – предложила Адриана. – Как его, Лео… не помню фамилию. Ну, сексуально помешанный.

– Лео Арнольд. Он вовсе не сексуально помешанный. – Я усмехнулась, понимая, что Адриана хочет меня развеселить.

– Какая досада.

– Он хотел бросить курить, и я дала ему несколько советов, вот и все. А еще я устроила его на работу, он мой клиент, так что проходить у него курс психотерапии было бы непрофессионально.

– А жить с клиентом в одной квартире – профессионально? – поинтересовался папа.

– Это совсем другое дело.

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая