Бродяга - Буянов Андрей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая

— Не переживай, оплату будем проводить по факту выполненных работ. Если что, разберемся.

Тер Тогот довольно ухмылялся. Еще бы, ему было абсолютно понятно, что я поплыл, и теперь контракт будет гарантированно подписан.

Договор подписали уже вечером по станционному времени, на ужине в ресторане. Куда мы, естественно, заглянули обмыть сделку. Это формально, в реале же ужином и всем к нему прилагающимся проставлялся я по сугубо собственной инициативе совсем не за это, а за дельный совет, который бонусом получил сразу, после того как поставил в договоре свою мнемоподпись.

А совет был простой и в то же время в какой-то степени гениальный. И заключался в следующем. Если уж «Макав» выставлен на продажу и это всем известно, значит, он своему хозяину не больно-то и нужен, а если так то почему бы мне не взять его, при посредстве Тера Тогота, в аренду на срок не менее месяца, но до самой сделки по продаже? И платить, скажем, восемь тысяч кредитов в неделю чистыми, при этом взять на себя все обслуживание вплоть до текущего ремонта, за что он, Тер Тогот, лично поручается. Конечно, таинственный владелец согласился, и часу не прошло, как мне на сеть контракт пришел, и не просто пришел, а в компании страхового полиса, в качестве бонуса от арендодателя. Который я незамедлительно и подписал.

И почему я сам до этого не додумался? Я своими леваками до трех тысяч в неделю поднимаю легко, вообще не стараясь, а то и отказываясь, да две мне по контракту шло. Думаю, что пять тысяч без учета затрат на топливо в плюс у владельца выходило. А топлива для внутрисистемных полетов особо много и не надо, даже для «Макава» с его феноменальной прожорливостью, думаю, не больше тысячи кредитов в неделю набегало. Таким образом можно было сразу поступить, и тысяч на семь в неделю в плюсе быть гарантированно, тем более все контакты с клиентурой в памяти корабельного искина заложены, маршруты отработаны, что еще надо для зарабатывания некоторой суммы денег. Только опыт прожитых лет за плечами и навык коммерческого выживания в местных условиях, которые у меня находятся еще в зачаточном состоянии, к сожалению. С другой стороны, как говорится, «многие знания — многие печали». Может, это и к лучшему, потому как в качестве бонуса Тер обещал полную переборку моему почетному грузовику сделать. И вообще, что-то чувство у меня, что именно его поручительство так положительно на нашей сделке сказалось.

«Макав» перебирать не стали, потому как работы там было недели на две, не меньше, и стоить она должна была не меньше сотни, за капремонт имеется в виду, а так за три дня подлатали от носа до самого глубокого уголка грузового трюма, по-быстрому. Ибо пора было начинать работать по-настоящему, а именно на себя.

За последнюю неделю я заработал не то чтобы очень много, но и не мало, и был в плюсе почти на восемь тысяч. И это с учетом того, что за все было заплачено, даже платеж по кредиту провел, и топлива было залито по полной программе.

Мой корабль разгонялся до минимально допустимой для прыжка скорости. Прыжковый контур работал стабильно, все системы в норме. Моей целью была известная под номером 22–24-ЗС система. Ничем не примечательная для всех, кроме меня.

Кстати, Тогот мне рассказал, откуда у него опыт строительства таких кораблей. Где-то пару лет назад, с похожей просьбой к нему обратился один из руководителей небольшого пиратского альянса, промышлявшего в пограничных секторах. Как и я, полагавший, что им это обойдется дешевле. Тер согласился. Так вот таким макаром они изготовили целую серию из шести универсальных малых рейдеров, на редкость удачных по функциональности и компоновке. Вообще, по-хорошему все верфи во фронтире такими делами грешили, и грешили капитально, только больше с упором на восстановление кораблей от состояния остова до вполне пригодного к эксплуатации судна. Заказчиков на такие работы, как строительство корпуса с нуля, было не слишком много. Что, впрочем, и правильно, далеко не всем такой геморрой нужен.

Вот точно такой проект малого рейдера, только куда более скромных размеров, он мне и предложил.

В прыжок вошел вполне штатно. Никаких нареканий по этому поводу у меня не возникло. Следующие восемь часов я провел в глубоком удовлетворенном и, несомненно, полезном для организма и нервной системы в целом сне. Уж не помню, что мне тогда снилось, но спалось очень хорошо.

Разбудил меня искин за час до обратного перехода. Чего вполне достаточно, чтобы привести себя в относительный порядок. Когда летаешь на корабле абсолютно один неделю за неделей и на станции показываешься от силы раз в десять дней и то не надолго, тогда понятие о порядке несколько меняется.

Я уже четвертый раз сюда летаю и каждый раз поражаюсь количеству загубленных здесь космических кораблей. Не то чтобы от них тут прохода не было, в космосе все-таки места гораздо больше, чем мы способны занять. Но вот на орбитах нескольких планетоидов от обломков уже становилось тесновато.

Привычно сманеврировав, выпустил захват, чтобы подцепить очередной остов, подтянул поплотнее к стреле грузового трюма, на место подвесных контейнеров, подождал, пока дроиды намертво заварят его к вынесенным креплениям силовых конструкций, неспешно направил корабль в сторону следующего.

Нагружаюсь я по максимуму, четыре остова от фрегатов, реже корветов, за один раз. Большего «Макав» не утащит, не хватит ни мощности движков, ни запаса топлива.

Помню, все удивлялся сначала, почему же это при таком количестве бесплатных запчастей по округе разбросанных большинство все же предпочитает готовые из Содружества гнать. Зато теперь я прекрасно все понимаю. За три предыдущих полета я перевез уже девять корпусов, семь из которых на верфи уже разобрали. Так вот, чтобы набрать необходимое количество материала, надо привезти еще как минимум пятнадцать корабельных трупиков. Пиратам в этом плане было, несомненно, проще. И все из-за огромных разрушений в силовых каркасах. Не представляю пока, какие должны быть усилия для таких повреждений, если они не термические, которых, кстати, тоже хватало, но уважением заочно проникся по самое не могу.

Зато бронеплит на складе скопилось, хоть продавай, их и продавали, только бизнес не особо шел, не сезон же, войны-то нет.

Дроиды закончили работы, протестили крепежи, и у меня на командном дисплее замигал сигнал готовности, продублированный на внутренний экран нейросети. Я отработал тормозными двигателями, заложив резкий разворот, перекладывая корабль на новый курс и, плавно ускоряясь, двинулся к следующему по плану планетоиду. Это, можно сказать, чуть ли не высший пилотаж, я ведь вел корабль в системе, не особо прибегая к помощи искина. Не могу сказать, что ему это нравилось, но и меня понять достаточно просто, что еще делать все это время? В прыжке в принципе ничего с управлением поделать нельзя, но там хоть присутствие на мостике необязательно. А тут, мне что по пять часов сидеть и тупо пялиться на экраны, наблюдая, как здорово мой искин корабль по системе водит да на орбиты астероидов выводит, подходящие корпуса отыскивая? А зачем я-то здесь тогда нужен, для нестандартных решений в стандартных ситуациях? Я, конечно, понимаю, что там высший командный и контролирующий орган, и бла-бла-бла… Местные в принципе так и летают, берутся за управление только в крайней ситуации, когда без резерва хитропопости человеческого мозга никуда. А все остальное время какой-то непонятной деятельностью заняты. Нет, я их нисколечко не осуждаю, даже наоборот, завидую, пусть и не черной, но и не совсем белой завистью. Я-то так не могу!!! Не могу еще сидеть без дела, медитируя с неясной целью на звездную панораму. Блин, я даже в машине, когда ездил с кем-то на переднем сиденье на более или менее дальние расстояния, — спать не мог.

А все чувство ответственности, вбитое в меня вначале в детском саду, потом в школе… в институте, конечно, ни о чем подобном речи не шло, но там оно уже начинало саморазвитие, потому как вуз я все-таки закончить умудрился, пусть и не с красным дипломом, но и не с «зеленым». Учился-то я на бюджете, а это, в то время когда в армии хронический недобор, превращает каждую сессию в борьбу за выживание. А регулярные сообщения в прессе об очередном возвращении на родину очередного призывника в цинковом гробу со следами огромного количества пыток на теле, переломанными костями и диагнозом, что, мол, умер он в теплой казарме от насморка, чуть ли не венерического, и все это в мирное время, очень, я скажу, стимулируют к проявлению усердия в учебе.

• Предыдущая
• 31/70
• Следующая