Охота - Фукуда Эндрю - Страница 7

• Предыдущая
• 7/59
• Следующая

Гепер вытаскивает следующий шар.

72.

Повисает оглушенное молчание. Затем головы начинают качаться из стороны в сторону, костяшки пальцев щелкать. Все без конца, как магическую формулу, повторяют следующее число в моем номере: 87. Кто-то бежит в соседний кабинет поделиться новостями. Я слышу звуки отодвигаемых стульев, и через несколько секунд меня окружает настоящая толпа. Сверху капает слюна — несколько одноклассников висят на потолке и смотрят на мой экран вверх тормашками. Новость распространяется по всей школе.

Мое сердце бьется, как напуганная крыса в клетке. Меня охватывает страх. Но сейчас на меня никто не смотрит, все не сводят глаз с экрана. С гепером что-то не так. Он трясет головой, и глаза у него широко раскрыты от страха. Он демонстрирует чувства так неприкрыто, что на это сложно смотреть. Неожиданно из маленького отверстия в потолке падает плод. Красного цвета. Гепер прыгает к нему и поедает за несколько секунд.

— Гадость какая, — произносит кто-то.

— Да. Смотреть противно.

Гепер делает несколько шагов к мешку, готовясь вытянуть последний шар, но неожиданно останавливается, роняет мешок и идет в дальний угол, где садится скорчившись, закрывает глаза и зажимает руками уши. На секунду он поднимает голову и смотрит на что-то за кадром. Его глаза вновь расширяются от страха, и голова начинает бешено дрожать. Он утыкается лицом в колени.

— Он не хочет вытягивать последний номер, — шепчет кто-то.

— Я же говорила вам, — вступает в разговор учительница, — эти геперы умнее, чем выглядят. Он каким-то образом догадался, что числа имеют отношение к Охоте.

Экран темнеет. В следующем кадре нам вновь показывают ведущих. Их это застало врасплох.

— Кажется, у нас технические проблемы, — произносит ведущий, быстро вытирая подбородок. — Мы скоро продолжим трансляцию.

Но проходит больше времени, чем они рассчитывали. Видео с гепером, достающим первые три шара, повторяют снова и снова. По школе распространяются новости обо мне — в наш кабинет набиваются все новые люди. Потом приходит следующее известие: кто-то еще в школе тоже участвует в гонке. Я заставляю порцию слюны стечь по подбородку и резко дергаю головой, производя при этом в уме кое-какие вычисления. Шансы, что я выиграю, — один к девяноста семи, чуть больше одного процента. Маловероятно, успокаиваю я себя.

— Смотрите! — восклицает кто-то, указывая на экран.

Трансляция переместилась из студии в какое-то место под открытым небом. Гепер-самец исчез. Вместо него нам показывают молодую самку. Она сидит на стуле под открытым небом, рядом с ней мешок и стеклянная чаша. Изображение странно бликует, как будто между камерой и геперкой — стеклянная стена. Позади виднеются далекие горы и несколько звезд над ними. В отличие от своего собрата геперка не поглядывает нервно куда-то в сторону, а смотрит прямо в камеру. С самообладанием, которого трудно ожидать от живущего в неволе гепера.

Несколько парней буквально ложатся на парты. Самки геперов, по слухам, — куда более лакомый кусочек, чем самцы. Плоть у них более пышная, более жирная. А молодая самка — вроде этой — обладает ни с чем не сравнимым вкусом.

Прежде чем шипение и пускание слюны успевают начаться вновь, геперка запускает руку в мешок. Она спокойно достает шар и держит его на вытянутой руке, демонстрируя в камеру. Но я смотрю не на шар, а ей в глаза. Она смотрит на меня так, будто видит сквозь объектив.

Мне не обязательно смотреть, чтобы увидеть, что на шаре написано «87». Все мои одноклассники испускают громкое шипение, за которым следует причмокивание. Начинаются поздравления: уши всего класса трутся о мои. Через минуту, между очередными объятиями, я опускаю глаза на экран. Поразительно, но геперка все еще держит шар в руке, на ее лице застыло выражение спокойной решимости. Картинка начинает таять. Однако прежде чем она исчезает, я замечаю, как увлажняются глаза геперки, и она опускает голову так, что пряди волос падают на лицо. Ее решимость неожиданно сменилась невыразимой печалью.

Проходит не так уж много времени, прежде чем появляются они. Одноклассники еще продолжают меня поздравлять, но я уже слышу их уверенные шаги в коридоре. К тому времени, когда они открывают дверь класса, все успевают сесть и поднимаются в знак приветствия. Все четверо вошедших одеты в безупречные шелковые костюмы простого элегантного покроя.

— Эф-три? — спрашивает главный, встав за учительский стол. Голос у него такой же, как костюм: дорогой, холеный, но не терпящий возражений.

Я поднимаю руку.

Четыре пары глаз впиваются в меня. Они не враждебны, просто делают свои работу без лишних эмоций.

— Примите наши поздравления, вы являетесь обладателем выигрышной последовательности чисел, — под нос себе бормочет главный. — Проследуйте с нами, Эф-три. Вас отвезут непосредственно в Институт исследований геперов. Транспорт ждет перед школой. Пойдемте.

— Спасибо, — отвечаю я, — у меня такое чувство, что везучей меня нет никого в мире. Но мне надо забрать из дома кое-какие вещи, одежду. — И бритву, и скребок, и маникюрный набор, и щетку для клыков.

— Нет. Одежду вам предоставят в Институте. Пойдемте.

Мне никогда раньше не приходилось ездить в экипажах, в которые запряжено столько лошадей. Это вороные жеребцы с блестящей черной шкурой, они буквально сливаются с темнотой. Когда я подхожу к экипажу, они поворачивают морды в мою сторону и принюхиваются. Я быстро забираюсь внутрь. Ученики и учителя выходят во двор посмотреть, и из восточного, и из западного крыла. Все они останавливаются на почтительном расстоянии и стоят неподвижно и молча.

Из-за тонированных окон внутри экипажа — непроглядная тьма, и я начинаю нервничать. Подавляю желание вытянуть руки или раскрыть глаза пошире. Опустив голову, медленно скольжу внутрь, пока мои колени не утыкаются в мягкое кожаное сиденье. Я слышу, что за мной следуют еще несколько человек, чувствую, как сиденье проседает под весом их тел.

— В первый раз едешь в таком экипаже? — спрашивает кто-то.

— Да.

Молчание.

Потом другой голос произносит:

— Подождем другого победителя.

— Другой ученик? — интересуюсь я.

Молчание.

— Да. Это не займет много времени.

Смотрю в окно, пытаясь не выдать того факта, что я ничего не вижу.

— Надо подписать кое-какие бумаги, — сообщает еще один голос, сопровождаемый шорохом бумаги. Щелкает зажим папки. — Вот, возьмите.

Продолжая смотреть на улицу, взмахиваю правой рукой и натыкаюсь на папку.

— Ох, я бываю таким неуклюжим.

— Пожалуйста, подпишите здесь и здесь. Там, где крестики.

Я опускаю глаза. Ничего не видно.

— Там, где крестики, — вступает в разговор еще один голос.

— Можно чуть-чуть подождать? Я так захвачен моментом…

— Сейчас, — теперь голос звучит твердо. Я чувствую, что на меня смотрят.

Но в этот момент открывается дверь экипажа.

— Еще один победитель, — шепчет кто-то.

Тусклый, серый свет с улицы проникает внутрь.

Нельзя терять ни секунды. Я быстро опускаю взгляд, нахожу крестики и царапаю свое имя. Экипаж вздрагивает от веса нового пассажира. Потом, прежде чем я успеваю заметить, кто это, дверь захлопывается, и все снова погружается во тьму.

Мне в голень врезается лодыжка.

— Смотри, куда ставишь ноги! — фыркает недовольный голос. Он принадлежит девушке и звучит знакомо.

Я смотрю в окно, даже не пытаясь повернуться к ней.

— Вы знакомы? — спрашивает голос.

Я решаю, что безопаснее всего будет пожать плечами и почесать запястье. Это можно понять как угодно.

В ответ раздается звук почесываемых запястий. Пока я в безопасности.

— Пожалуйста, подпишите эти бумаги. Здесь, здесь и здесь.

Пауза. Потом девушка говорит приказным тоном:

— Там, снаружи, мои друзья. Там, снаружи, вся школа. Это лучший день в моей жизни. Вы не могли бы открыть окна так, чтобы они могли меня увидеть? Если бы они могли разделить с нами этот момент, это было бы полезно для командного духа школы.

• Предыдущая
• 7/59
• Следующая