Ни о чем не жалея - Мартин Кэт - Страница 5

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая

До сих пор никаких следов затонувшего судна обнаружено не было, и Рэнд не мог доказать, что оно не затонуло, а благополучно причалило к какому-то берегу. Однако Эфрам был убежден, что судно вовсе не пошло ко дну, а судя по количеству денег, которое ловкая троица сняла со счетов в Английском банке, Рэнд не мог с ним не согласиться.

– Понимаю, почему ты так хочешь докопаться до сути этого дела, – проговорил Ник, качая головой. – Если Джонатана обвели вокруг пальца и обманом выудили у него все оставленное ему наследство, то его смерть можно считать убийством.

– Совершенно верно, – подтвердил Рэнд.

– Как-то во все это не верится. Донован Хармон – близкий друг мужа моей сестры. Если бы Трент не был о нем самого высокого мнения, он вряд ли пригласил бы его в свой дом.

Рэнд повернулся к поверенному.

– А вы что скажете, Эфрам?

Вновь опустив очки на нос, тот ответил:

– Трудно сказать. Я послал запросы в Гарвардский университет, где профессор ведет занятия по Древнему Египту, и нанял в Америке частного сыщика, чтобы тот узнал о нем как можно больше, но ответ придется ждать не одну неделю. Профессиональная характеристика Хармона безупречна. В научных кругах, занимающихся исследованием Древнего мира, он пользуется глубоким уважением. Но что касается его финансового положения, здесь картина совсем иного рода.

Рэнд резко выпрямился.

– Что вы имеете в виду?

– После смерти жены Хармон принимал участие в различных экспедициях, обычно требовавших его отъезда из страны. Он путешествовал по Египту, бродил по развалинам Помпеи, учился в Гааге. И каждое из этих его предприятий и множество других кончались финансовым крахом. Очевидно, Хармон не умеет обращаться с деньгами. В течение многих лет он сделал массу важнейших научных открытий, но всякий раз возвращался в Америку, испытывая ужасные финансовые затруднения.

Рэнд перевел взгляд на Ника.

– Этот человек нуждается в деньгах – значит, у нас есть все основания предполагать, что профессору точно известно, чем занимается Талмидж.

Ник покачал головой:

– Не следует делать поспешных выводов. У профессора есть дочь, Кейт Хармон. Я встречал ее всего несколько раз, но она мне понравилась. Она умна и прямолинейна, и мне не верится, что она знала о делах профессора и барона – если, конечно, таковые имелись – и молчала.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Рэнд. – Ты всегда отличался хорошей интуицией. Потому-то я тебя и позвал.

– Самое лучшее сейчас для нас, – прибавил Эфрам, – попытаться выяснить как можно больше, а уже потом делать выводы.

– В общем, слушать и наблюдать, – подытожил Рэнд. – Ник, я был бы тебе весьма благодарен, если бы сегодняшний разговор остался между нами. И твоя сестра, и жена – близкие подруги Кейт, и обе они не умеют притворяться.

– И слава Богу, – усмехнулся Ник.

Рэнд тоже улыбнулся: ему нравились обе женщины. Бросив взгляд на богато украшенные фамильные часы, стоявшие в кабинете, он поднялся.

– Спасибо вам обоим за то, что потратили свое время и приехали ко мне. Я пытаюсь оставаться объективным во всей этой истории, и вы двое очень помогли мне.

– Что ты собираешься предпринять дальше? – спросил Ник, подходя к двери и придерживая ее для Рэнда и Эфрама.

Выйдя в холл с мраморным полом, Рэнд улыбнулся. Он попытался убедить себя в том, что с нетерпением ждет лекции в Британском музее вовсе не потому, что ее должна читать Кейтлин Хармон, но это ему не удалось.

– Я слышал, сегодня утром в Британском музее будет очень интересная лекция. Быть может, если мне повезет, я узнаю что-нибудь полезное.

Ник недоверчиво воззрился на него.

– А эту лекцию, случайно, читает не наша ли общая знакомая, мисс Хармон?

Улыбка Рэнда стала еще шире.

– Никогда не знаешь, кого можно встретить в бесчисленных залах музея.

Стараясь ступать неслышно, что для мужчины его комплекции и роста было нелегко, Рэнд прошел к самому дальнему ряду небольшого лекционного зала, где Кейтлин Хармон рассказывала о своей работе на острове Санту-Амару, и уселся на стул. Он вовсе не думал, что лекция его заинтересует, но когда Кейтлин начала рассказывать о том, как ее отец занимался поисками легендарного ожерелья Клеопатры, сам того не замечая, увлекся.

Он очень хотел остаться незамеченным, но поскольку оказался единственным мужчиной среди почти трех десятков женщин, понял, что на это можно не надеяться. В конечном итоге его присутствие сказалось и на Кейт, что Рэнду было даже приятно. Щеки ее сделались розовыми от смущения, она запнулась и на несколько секунд, похоже, забыла, о чем идет речь. Впрочем, ее замешательство продолжалось недолго. Очевидно, Кейт Хармон была настоящим профессионалом. Быстро просмотрев свои записи, она продолжила лекцию с того самого места, где остановилась, и повторила и легенду об ожерелье, и те факты, которые удалось выявить ее отцу.

А Рэнд поймал себя на том, что постоянно думает, что из сказанного Кейт правда, а что – ложь и может ли вписаться в ее рассказ Филипп Радерфорд.

– До недавнего времени практически не было доказательств того, что ожерелье действительно существует, – продолжала Кейт. – Однако слухи о его необыкновенной красоте не утихали. Говорят, что это ожерелье, украшенное бриллиантами величиной с яйцо, огромными изумрудами и рубинами, Клеопатре преподнес в дар Антоний. В целом ряде египетских документов описывается невероятно искусная работа ювелиров, сумевших вплести драгоценные камни в тончайшие золотые цепи. К сожалению, ожерелье было украдено, и никто его больше никогда не видел. По крайней мере в течение нескольких сотен лет.

Оглядев собравшихся, Кейт улыбнулась.

– Здесь я не могу не рассказать о находке моего отца. Несколько лет назад, занимаясь исследованиями в архивах Гааги, он случайно наткнулся на целый ряд документов: письменные показания, подтвержденные под присягой, некоего матроса по имени Ганс Ван дер Хаген, сделанные им почти восемьдесят лет назад. В документах упоминается о существовании ожерелья. Ван дер Хаген служил матросом на борту голландского невольничьего судна «Серебряная монета».

Он утверждал, что во время взятия в плен рабов у Берега Слоновой Кости среди культовых предметов одного племени они нашли ожерелье, явно представлявшее огромную ценность. По описанию это ожерелье точь-в-точь подходило под знаменитое ожерелье Клеопатры, но как оно из Египта пропутешествовало через весь континент, никто не знает.

На секунду в зале воцарилась гробовая тишина.

– А что случилось с ожерельем после того, как его нашли голландские матросы? – спросила одна из женщин.

– Вот здесь-то и начинается самое интересное. Очевидно, его взяли на борт судна «Серебряная монета», но у берегов острова Санту-Амару судно попало в шторм. По свидетельству голландских официальных документов, судно исчезло без следа, однако Ван дер Хаген клянется, что его выбросило на скалистый берег острова и что спаслись три члена экипажа: первый помощник капитана Леон Метц, матрос Шпритенберг и, естественно, он сам.

Согласно документам, обнаруженным моим отцом, всех их в конечном итоге погубила жадность. Первый помощник капитана так хотел завладеть ожерельем, что попытался убить остальных двоих. Ван дер Хаген выжил, ему каким-то образом удалось добраться до материка и в конце концов вернуться в Голландию. Он заявил под присягой, что первый помощник капитана был тяжело ранен в схватке, и он считает, что ему вряд ли удалось покинуть остров.

– Но если ожерелье осталось там, почему этот Ван дер Хаген не вернулся туда и не забрал его? – спросила женщина в соломенной шляпке.

– Он пытался это сделать. Многие годы Ван дер Хаген потратил на то, чтобы раздобыть денег, вернуться на остров и заняться поисками ожерелья, но никто ему не верил.

– Кроме вашего отца, очевидно, – сухо заметил со своего места в самом дальнем ряду Рэнд, и три десятка женских голов повернулись в его сторону.

• Предыдущая
• 5/78
• Следующая