Выбери любимый жанр

Великий Черчилль - Тененбаум Борис - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Пытаться пробиться в журналистику его вынудила нужда. Денег не хватало просто отчаянно – служебное жалованье молодого офицера элитного полка не покрывало и половины того, что ему требовалось тратить для поддержания социального статуса. Решение зарабатывать деньги пером было весьма отважным – формальное образование было у Уинстона Черчилля если не нулевым, то весьма близким к этой печальной отметке.

По заведенным порядкам викторианского общества, юные аристократы должны были учиться в частных школах, где они жили на полном пансионе. Учился Уинстон отвратительно. В классе из одиннадцати учеников он занимал прочное одиннадцатое место.

Когда его забрали из школы и перевели в другую, он в классе из 21 ученика столь же твердо встал на 21-е место.

Oтчаявшийся лорд Рэндольф решил, что ни политика, ни юриспруденция его болвану-сыну не подходят, и предложил ему попробовать военную карьеру. В итоге Уинстон поступил в военное училище Сэндхерст, в кавалерию – экзамены туда были легче, чем в пехоту. Ну, в науках он и там не блистал, но хорошо занимался в классах истории и английского, даже стал, как ни странно, чемпионом училища по фехтованию. Честолюбие у него было бешеное, он всячески старался обратить на себя внимание, и в результате стал весьма непопулярен среди собратьев, гусарских офицеров, которые прозвали его «ловцом медалей». Он, можно сказать, лез на рожон и так норовил показаться на всеобщее обозрение в самом опасном месте, что это вполне можно было посчитать позерством.

В защиту юного гусара следует сказать, что под огнем он никаких героических истерик не устраивал, а, напротив, вел себя весьма разумно и хладнокровно. Когда в Судане, в сражении под Омдурманом, он оказался лицом к лицу с полудюжиной противников, он не стал полагаться на свои способности фехтовальщика, а попросту вытащил из кобуры револьвер и пустил eго в ход. Угодив вместе с остальными в Южной Африке в засаду, остановившую их бронепоезд, он занялся не стрельбой по невидимому противнику, а до последнего старался убрать препятствия с рельсов, чтобы бронепоезд мог попытаться уйти назад. А когда это не получилось, не сдался в плен вместе с остальными, а попытался бежать. Неудачнo – его поймали. Но поскольку в итоге молодому корреспонденту Уинстону Черчиллю бежать все же удалось и на волне этого успеха даже приобрести значительную известность, он решил немедленно превратить этот успех во что-то осязаeмое и попытаться пройти в парламент.

Он, собственно, уже пробовал это сделать в 1899 году, когда выставил свою кандидатуру на досрочных выборах на освободившееся в парламенте место, но проиграл. Oн вернулся на войну, сумел получить лейтенантский чин в полку Легкой Южно-Африканской Кавалерии, в числе первых ворвался в завоеванную наконец Преторию – и теперь твердо рассчитывал, что военный опыт улучшит его шансы у избирателей.

Так и вышло. В 1900 году Уинстон Черчилль получил место в парламенте и немедленно отправился в лекционный тур по Англии, США и Канаде.

Во-первых, ему тогда – как, впрочем, и всегда – были очень нужны деньги, а его лекции, как оказалось, собирали много народу.

Во-вторых, у него появилась основательная тема для бесед на политические темы – опыт бурской войны.

В отличие от обычных стычек по периметру колониальных границ Британской империи, в этот раз англичанам пришлось воевать с людьми, вооруженными на европейский лад.

Да еще и в условиях ссоры Англии c Германией.

Конец La Belle Epoque

(1895–1914)

«The French called the era from 1895 to 1914 La Belle Epoque. It was an epoch of beautiful clothes and the peak of luxury living for a select few – the very rich and the very privileged through birth».

«Французы называли эру между 1895 и 1914-м «Прекрaсной Эпохой». Это было время восхитительных костюмов и пика роскоши и комфорта для немногих избранных – очень богатых и очень привилегированных просто по праву рождения».

Из энциклопедии

Словно в зеркале страшной ночи

И беснуется, и не хочет

Узнавать себя человек,

А по набережной легендарной

Приближался – не календарный —

Настоящий двадцатый век.

А. Ахматова

I

Cсорa началась вроде бы с пустяка. Ну что, собственно, было такого в том, что император Германии Вильгельм II отправил телеграмму президенту республики Трансвааль? Император поздравил президента «с восстановлением законного порядка» в стране, не слишком заметной на карте Африки, – вот и все.

Рейд в Трансвааль, столь успешно отбитый бурами, вообще-то имел целью захват новооткрытых и весьма перспективных золотых приисков. Он был организован английскими подданными, среди которых были и весьма заметные люди, вроде знаменитого Сесиля Родса, но поддержки правительства не имел. В Англии неудача была встречeна вполне равнодушно, и идея, что «так разбойникам и надо», была выражена в Лондоне даже и полуофициально.

Однако телеграмма кайзера не просто поздравляла президента с тем, что с кризисом удалось справиться, а добавляла, что это удалось сделать «не прибегая к помощи дружественных держав».

Как следовало понимать это неосторожное выражение? Конечно, одна суверенная держава вполне может помочь другой суверенной державе. Однако Трансвааль был не вполне суверенной державой – Англия по договору с ним имела право утверждения его международных договоров, и Германия этого права вроде бы не оспаривала?

Если же оспаривала – то по какому праву? И в какой форме она была бы готова «оказать дружественную помощь» бурской республике?

Все это очень походило на угрозу, а Великобритания в 1896 году не привыкла к тому, чтобы ей угрожали.

Взрыв негодования в Англии был всеобщим. Королева Виктория сделала кайзеру Вильгельму – своему внуку – строгое письменное внушение. Он ответил ей письмом довольно покаянным.

Тем дело и кончилось, если не считать двух дополнительных обстоятельств.

Во-первых, британское Адмиралтейство сочло нужным отправить в Северное море собранную на скорую руку так называемую «летучую» эскадру.

Во-вторых, Германия в том же 1896 году направила в Китай небольшой отряд крейсеров.

Командовал отрядом адмирал флота Германской империи по фамилии Тирпиц.

II

Мир на пороге начала нового, двадцатого века имел центр. Центром этим была Европа. К вышеуказанному определению «центром мира былаЕвропа» не следовало даже добавлять особых дополнений вроде: весьма вероятно, скорее всегоили даже «бесспорно». Они только ослабляли бы ясный и неоспоримый для современников факт: центр мира – Европа. Все, что было связано с наукой, с технологией, с управлением, с государственными законами, с судом – все это имело один-единственный стандарт – европейский.

Термин «европейский» не обязательно замыкался в границах собственно Европы. Россия, чья территория простиралась от Балтики и до Тихого океана, уже двести лет как входила в европейскую систему, и сама Российcкaя империя была одной из великих европейских держав. Америка, отделенная от Европы Атлантическим океаном, была населена выходцами из Европы и управлялась по принципам, которые они принесли с собой. Театры в Бостоне и в Нью-Йорке показывали свежие постановки, привезенные из Лондона. Старина Джером, дед Уинстона Черчилля, завел у себя в Нью-Йорке, в «Доме Джерома», театр на 600 мест, и пела в нем шведская певица, которая нравилась ему не только своим пением и стоила, пожалуй, не меньше, чем весь театр.

В тысячах километров не то что от европейских, но даже и от ближайших больших американских городов, в глухом захолустье Скалистых гор, шахтерском городке Эспене, было выстроено здание оперы – и оно не пустовало. Китайские дипломаты носили сшитые в Париже фраки и изъяснялись по-французски. Мундиры турецких генералов копировались с европейских образцов.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело