Великие Цезари - Петряков Александр Михайлович - Страница 134
- Предыдущая
- 134/142
- Следующая
И трудно перечислить все те меры и усилия, какие предпринял Август ради ее достижения. И тут напрашивается сравнение героя этой книги с гениальным, как это утверждают почти все историки, Цезарем, для которого государство было средством для достижения своих амбициозных личных целей. Развязав войны в Галлии, а затем и гражданскую войну, он потратил (применим такой глагол) миллионы человеческих жизней ради захвата и удержания верховной власти. Все свои недюжинные способности полководца и политика он направил ради достижения этой цели. Установив режим единоличного правления, он, вместо того чтобы залечить раны истощенного войнами государства с больной экономикой, решил осуществить свой план очередного похода на Восток с целью достижения честолюбивой мечты о мировом господстве.
Нам могут возразить, что Август, пожалуй, сделал больше, нежели его приемный отец, для упрочения монархического режима и ради этого также вел гражданские войны, но цели у него и Цезаря были разные. Август воевал с целью объединения государства и безопасности его границ, чтобы затем установить мир и сделать все возможное для благосостояния римского народа. И ему было не столь важно, какую внешне форму будет иметь государство – монархическую или республиканскую. Главным для него было держать в своих руках все нити управления, не давая возможности честолюбцам нарушить мир и стабильность. Не случайно он неоднократно отказывался от внешних признаков верховной власти. В своих «Деяниях», написанных в конце жизни и запечатленных на бронзовых досках, установленных возле его Мавзолея, он говорит, что не принял даже многих заслуженных триумфов, одобренных сенатом, не написал своего имени на построенных или реставрированных им общественных зданиях, храмах и театрах. Вспомним, что он не одобрял религиозного поклонения своему культу, хоть и разрешал это делать в провинциях наравне с богиней Рима с целью романизации и объединения покоренных народов.
Все это говорит не только о его скромности, но и о мудром понимании того, что «первый среди равных» обязан служить примером честного и бескорыстного служения государству как для своих соратников, так и для каждого гражданина великой страны.
Правление императора Августа является, на наш взгляд, редким в истории примером удавшегося во многом реформирования государства и общества. При этом надо помнить, что верховенство ему пришлось завоевывать в кровавых гражданских войнах, а после победы залечивать смертельные раны. И только после этого, со свойственной ему упрямой последовательностью, он укреплял государственный строй в условиях экономической и политической стабильности теми средствами, какие, как ему казалось, исправят погрязшее в безнравственности общество, способное, избавившись от своих грехов и пороков, само себя привести к процветанию. Посыл, согласитесь, идеалистический, и это странно, если иметь в виду, что он идет от практичного и во всем рационально мыслящего человека, каким был наш герой.
Но это странно лишь на первый взгляд. Возделывать ниву общественного сознания нельзя только по формуле «бытие определяет сознание», и это хорошо понимал Август. Помните, есть такие строки, не помню сейчас автора: «Если к правде святой люди путь отыскать не сумеют, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Август, разумеется, был не безумцем, а, наоборот, разумным и трезвым политиком, который понимал необходимость внедрения в сознание современников идеи золотого века. С этой целью и была совершена, если можно так сказать, культурная революция. Им было создано нечто подобное министерству образования и культуры, во главе которого был поставлен Меценат. В этом своеобразном ведомстве не было, конечно, обычной бюрократической структуры, оно работало, можно сказать, на общественных началах. Создавались литературные кружки, где наиболее достойные и талантливые, работавшие в нужном направлении, получали деньги и награды. Они не только прокладывали русло общественного сознания в сторону прославления добрых старых нравов и ценностей, но и одновременно внушали, что золотой век уже наступает благодаря заботам императора Августа.
Какие моральные и культурные ценности извлекались из прошлого и как они сопрягались с личностью императора, потомка богов, от которых зависит судьба каждого гражданина великого государства, мы уже знаем. Мы помним также, что знаменитые римские поэты в своих поэмах с эпическим размахом повествовали о героических подвигах легендарных предков и ставили Августа в один с ними ряд.
В очередной раз скажем, что древние обладали мифологизированным сознанием, и для них обитатели Олимпа и связанные с ними родовыми узами мифические цари и правители являлись такими же реальными персонажами истории, как, к примеру, Гай Юлий Цезарь, душа которого кометой вознеслась на небо.
И это стало одной из причин политического долголетия Августа. Большинство людей, к какому бы сословию они ни принадлежали, поддерживали его потому, что видели в нем если и не небожителя, то посланца богов, наконец-то усмиривших ярость Марса. И разве не посланец богов установил в стране мир, дал людям веру в завтрашний, полный бытовых забот день, надежду на дальнейшее улучшение жизни и постоянный достаток, мечту о вечном процветании государства?
И все же это не главная причина. Вспомним, что у убийц Цезаря легко поднялись руки на потомка Венеры, несмотря на то что большинство населения верило в его божественность и неуязвимость. И хоть они смогли расправиться с ним с помощью кинжалов, но не сумели занять его политическую нишу. Народ отвернулся от них, как от святотатцев, убивших божественного носителя славы римского народа, способного покорить весь мир. А такие планы, как известно, и вынашивал Цезарь, идя по стопам Александра Македонского.
Эту нишу не случайно занял Август. Он, как опытный шахматист, выигрывал позицию за позицией у своих соперников во многом благодаря тому, что сохранил и упрочил те институты власти и гражданские законы, которые привнес в жизнь государства Цезарь. Памятуя о мартовских идах сорок четвертого года, он пошел во многом по стопам Помпея, маскируя абсолютную власть в догматические республиканские лозунги. Он не стал домогаться диктатуры, не присваивал себе громких титулов, оставаясь лишь «первым среди равных», несменяемым лидером Республики, живущей по имперским законам. Своим скромным и непритязательным образом жизни и неприятием роскоши и безнравственности он напоминал ярого республиканца Катона, моралиста и блюстителя строгих древних нравов. Вот это сочетание революционного и архаичного и оказалось в тот период наиболее приемлемым, потому что являлось балансом сил и интересов в обществе.
Все это вместе взятое говорит о сильном отличии правления Августа от методов его предшественника. Он прекрасно понимал, что еще сильнее укрепит свою единоличную власть, если сохранит все институты республики, придав им видимость властных полномочий. Казалось бы, это парадокс, но Август верно рассудил, что для остатков сенатской аристократии уже не важна суть республиканского режима, а только лишь форма, поэтому, а начал это Цезарь, сохранил всю мишуру знаков и регалий высших магистратов (одежда, специальные на обуви пряжки, ликторы и прочее) и давал им после консулата или претуры возможность набить свои карманы в качестве наместников в провинциях. Ну а своя рубашка, если она к тому же расшита золотом, как известно, всегда ближе к телу. Сановникам стало неважно, как они попадут на вожделенное теплое местечко, – с помощью ли выборов, когда вечно голодный столичный пролетариат всегда готов отдать свой голос за тысячу ассов, либо оказаться среди льстецов в ближнем окружении императора, который в порядке очереди даст синекуру. Дальновидный Август прозревал, что в будущем эти назначенцы будут верной опорой новому режиму, они привыкнут к подачкам с царского стола и загрызут всякого, кто посмеет отталкивать их от кормушки.
Он был чрезвычайно осторожен, любил повторять «спеши не торопясь», всегда присматривался к возникшей обстановке и принимал взвешенные и верные решения. Если он чувствовал, что внешнее оформление его власти в виде пышных церемоний, игр, праздников имеет политическое значение и оно ко времени и укрепляет ее суть, император не жалел на это средств и стараний. А если внешние атрибуты так называемого принципата слишком уж раздражали противников, он уходил в тень, надевал на себя вместе с домотканой одеждой маску добропорядочного простолюдина с его вечными ценностями домашнего очага. Что тоже служило опять-таки укреплению его власти.
- Предыдущая
- 134/142
- Следующая
