Великие Цезари - Петряков Александр Михайлович - Страница 82
- Предыдущая
- 82/142
- Следующая
Словом, все это мы часто видим на своих телеэкранах, когда показывают очередной псевдоисторический голливудский фильм о Клеопатре. Кстати сказать, меня поражает, мягко говоря, вольное обращение создателей таких фильмов с историческими фактами. Недавно я купил диск с американским фильмом под названием «Империя». В аннотации сообщалось, что он посвящен событиям в Риме после убийства Цезаря, то есть того, о чем мы сейчас и рассказываем. Это просто кошмар. Переврано абсолютно все. Бедного Октавиана в этом фильме сценаристы не погнушались поместить в тюрьму, представить гладиатором и тому подобное. Не говоря о том, что все события после мартовских ид показаны настолько вольно, что утеряна вся последовательность событий. К примеру, Октавиана в то время в Риме вообще не было, но создатели фильма подвергают героя не существовавшим в действительности опасностям именно в столице и т. д. Это я к тому, какую информацию получают зрители о Древнем Риме и слепо доверяют ей, особенно те, кто далек от знаний о древней истории. Поэтому мне кажется просто удивительной та страсть, с какой знатоки и специалисты из-за запятой, образно говоря, рвут друг друга на части в научных дискуссиях или на форумах в Интернете по поводу неточной даты или неординарного толкования событий в какой-либо новой книге, причем без всяких признаков толерантности.
Но вернемся к Клеопатре. В тот же день она устроила пышный пир в честь Антония, который просто ошеломил его невиданной роскошью, блеском и утонченностью. Шевелящиеся блики света, ткущие по стенам и потолку всякие узоры, благовония и обилие цветов, изысканные цветные наряды придворных, воздушные туники танцовщиц, чарующая музыка – все это привело Антония в восторг. Ну а сама хозяйка бала, царица Клеопатра, умевшая подать себя во всей красе, показалась просто неземным божеством. Здесь уместно вновь вспомнить Пушкина:
Надо сказать, что Антоний был склонен к безудержному гедонизму. Еще при жизни Цезаря он вызывал много нареканий в невоздержанности к алкоголю и женщинам, тяге к пирушкам и сибаритству. Любопытно сейчас глянуть на его профиль на монете и скульптурный портрет. Перед нами властный сластолюбец с чувственным ртом и насмешливым выражением. Этот тип гордого, сильного, но порочного человека, который свои незаурядные способности использует не сполна именно по причине страсти к удовольствиям и развлечениям. Поэтому, когда он ступил на землю Азии и увидел, с какой роскошью и великолепием живут даже царьки крошечных государств, ему это пришлось по вкусу, и он с удовольствием принимал все знаки внимания, какие ему оказывали льстивые и хитрые восточные владыки. В Эфесе, например, Антония встречала карнавальная толпа, одетая сатирами и нимфами, плясавшая и певшая под разнузданную музыку вакхических праздников, и это ему весьма нравилось. Он чувствовал себя абсолютным повелителем, когда собирал дань и карал неосмотрительно примкнувших к Бруту и Кассию. Всесильный римлянин, перед которым все падали ниц, окружил себя огромной свитой льстецов, в его обозе ехали целые оркестры музыкантов, труппы актеров, шуты, огромный штат поваров, виночерпиев и так далее. Говорят, что угодивший ему повар получил в подарок целый дом. О его капризах и расточительстве еще при жизни ходили легенды.
Когда на другой день, по обычаю, Антоний принимал у себя египетскую царицу, стало очевидно, что ему не тягаться с роскошью и изобретательной утонченностью повелительницы Египта. Клеопатра, впрочем, не подала виду, она ведь жила в Риме в последние годы жизни Цезаря и знала вкусы столичных жителей и возможности римского гостеприимства. Именно на этом пиру легендарная обольстительница околдовала Антония, и ее чары оказались для него в конечном итоге в полном смысле роковыми. Этот сильный и гордый римлянин, властелин Азии, склонил голову перед египетской царицей. О контрибуции и прочих претензиях к Египту уже и речи не было. Он сам готов был отдать царице весь мир. Теперь не он, а она диктовала свои условия. Прежде всего Клеопатра заручилась его согласием на устранение своей сестры Арсинои, которая оставалась единственной законной претенденткой на египетский престол. Ее задушили прямо в храме Артемиды, где она укрывалась.
Зачарованный Антоний позволил увезти себя в Александрию, где пиры следовали за пирами, один роскошнее другого. Они вошли в историю как непревзойденные по размаху и пышности. Сохранилось много анекдотов и сплетен, которые служат теперь замечательным подспорьем голливудским сценаристам. Расскажем и мы парочку. Клеопатра пообещала Антонию, что очередное застолье превзойдет все прежние и обойдется в десять миллионов сестерциев. Он не поверил, и было заключено пари. На другой день он не увидел ничего особенного, что отличало бы этот пир от предыдущих, и сказал Клеопатре, что тут не пахнет десятью миллионами. Тогда она вынула из уха серьгу с огромной жемчужиной, стоившей целое состояние, и опустила ее в кубок с уксусом. Когда жемчужина растворилась, она выпила ее. Тот же самый сюжет мы встречаем в жизнеописании Калигулы. Он, чтобы физиологически ощутить свое богатство, в экстазе извивался обнаженным на грудах золота и, подобно Клеопатре, пил растворенные в уксусе жемчужины.
От безделья Антоний пристрастился к рыбной ловле. В один из дней не клевало, и он решил бросить это занятие, но тут подошла Клеопатра, и рыбак стал таскать крупную рыбу одну за другой. Оказалось, что добычу ему на крючок незаметно насаживали ловцы жемчуга, и на другой день царица решила подшутить над любовником и приказала вместо рыбы подцепить на крючок колбасу, которую и вытащил изумленный рыболов. Клеопатра сказала ему при этом, что пусть он удочки оставит египтянам, а сам бы ловил города и государства.
Но Антонию было не до того. Клеопатра устраивала не только пиры, но всенародные праздники и карнавалы, на которых они одевались Бахусом и Афродитой. Тысячи людей, одетых нимфами, сатирами, амурами и т. д., сопровождали их, и практически все жители Александрии принимали участие в этих развлечениях, переходивших в пьяный разгул с музыкой и непристойными танцами. Когда любовники пресыщались пирами, они одевались в одежду простолюдинов и отправлялись на поиски приключений в портовые кабаки, где Антоний участвовал в драках, если покушались на его подружку, и гордился, что всегда отбивал ее от посягательств пьяных собутыльников. Клеопатра, говорят, умела грязно и непристойно ругаться, так что и сама умела за себя постоять.
Напомним, что в это время Луций, брат погрязшего в пирах и сладострастии триумвира, был осажден Октавианом в Перузии, а его законная жена Фульвия принимала самое активное участие в этой войне. Но он был не в состоянии, как и Цезарь в свое время, оторваться от сладостных утех с царственной чаровницей. Но когда парфяне решили воспользоваться очередной в Риме гражданской войной и вторглись в Сирию, Антоний выступил в Финикию, где враги осадили город Тир. Но тревожные вести из Италии заставили его оставить Восток и двинуться на Запад. В Афинах он встретился с бежавшей туда женой Фульвией и своей матерью Юлией. Затем отправился в Брундизий, но о дальнейших событиях мы уже рассказывали.
Антоний женился, как мы уже знаем, на родной сестре нашего героя Октавии, и они стали жить в Афинах. Аппиан пишет: «Он сменил жизнь вождя на скромную жизнь частного человека, носил четырехугольную греческую одежду и аттическую обувь… беседовал с жителями, слушал лекции. И обед у Антония был греческий; празднества и развлечения он делили с Октавией. Сильна была в это время его страсть к Октавии, так как он вообще быстро увлекался любовью к женщинам». У них родились две дочери – старшая Антония и младшая Антония. Девочки в римских семьях получали родовое имя, поэтому все они, скажем, из рода Юлиев были Юлиями, из рода Клавдиев – Клавдиями и т. п.
- Предыдущая
- 82/142
- Следующая
