Украденные сердца - Мартин Мишель - Страница 17

• Предыдущая
• 17/74
• Следующая

— Вы гоните меня, потому что вам надоело мое общество? — без обиняков поинтересовалась Тесс. — Я была недостаточно остроумна?

— О чем ты говоришь? Нам было очень интересно с тобой побеседовать, но двадцать минут назад я заметила, что ты устала, и решила больше не мучить тебя расспросами. Иди спать, Тесс.

— Слушаюсь, мэм.

Тесс попрощалась и с удовольствием покинула гостиную, избавившись таким образом от пытливого взгляда своего главного противника — Люка Мэнсфилда. День был длинным и напряженным, думала Тесс, медленно поднимаясь по ступенькам на второй этаж. Поэтому она так устала. В такой ситуации лучше не вступать в бой с противником, а спастись бегством. Хороший отдых и долгий сон помогут ей восстановить силы, вернуть душевное равновесие. «А вот тогда, дорогой мистер Мэнсфилд, я с удовольствием встречусь с вами в поединке, и мы еще посмотрим, кто кого».

Она открыла дверь в комнату Элизабет и тихо застонала. Боже, ничего не изменилось! Возникшее днем странное ощущение никуда не исчезло и по-прежнему давало о себе знать. Перед обедом она распаковала свои вещи, а в ее отсутствие кто-то разобрал постель и включил настольную лампу. Если бы она была пятилетней девочкой, то быстро забралась бы в кровать, чувствуя себя при этом счастливой и безмятежной, — одним словом, как в раю.

Но Тесс была двадцатипятилетней женщиной, которая, не жалея себя, трудилась в течение последних лет, чтобы сотворить рай в своей собственной душе, которым она не собиралась ни с кем делиться. Но эта комната действовала на нее странным образом, ее личность как бы раздваивалась, и это было не очень приятно. Однако Тесс пришла к мысли, что, может быть, это не так уж и плохо — надо лишь попытаться извлечь из этого выгоду. После долгих раздумий Тесс решила, что стоит проникнуться духом этой комнаты и на некоторое время вообразить себя настоящей Элизабет.

Она неторопливо разделась, затем натянула на себя большую белую пижаму, мягкую и удобную, провела щеткой по волосам и поискала глазами книжку, которую можно было бы почитать на ночь, чтобы поскорее уснуть. Ее взгляд остановился на ящике с игрушками. Медленно, как во сне, она пересекла комнату и, присев около него, приподняла деревянную крышку. Многочисленные игрушки, книги, игры, плюшевые звери были аккуратно уложены внутри. Когда-то все это принадлежало Элизабет. Книжки, естественно, были детскими. Сначала ее взгляд остановился на «Приключениях Винни-Пуха», затем она равнодушно скользнула глазами по глянцевой, яркой обложке «Волшебника из страны Оз». Она не читала эти книги в детстве, не собиралась она читать их и сейчас. Вспомнив о том, что Джейн разрешила ей брать любую книгу из библиотеки Кушманов, Тесс захлопнула крышку ящика и поднялась.

Чтобы не шуметь и не беспокоить Люка и Джейн, Тесс отправилась в свое путешествие босиком. Она спустилась по задней лестнице и осторожно открыла дверь библиотеки. Люк стоял у камина, выложенного из мелких камней, держа в руке стакан с бренди. Он пристально вглядывался в него, словно хотел найти ответы на мучившие его «верные» вопросы.

— Ой! Простите, — проговорила Тесс, входя в комнату как ни в чем не бывало, будто бы это зеленоглазое исчадие ада ее абсолютно не интересовало. — Я не хотела потревожить вас. Я только хотела взять что-нибудь почитать — например, «Памелу» Ричардсона. Еще раз — извините за вторжение. Я только на пару минут и сразу же уйду.

Пристальный взгляд Люка пригвоздил ее к месту.

— Вы ищете «Памелу»? Зачем? Вы ведь буквально засыпали за ужином над чашкой шоколада.

Тесс отвернулась от Люка и стремительно прошла к шкафу, надеясь отыскать книгу и побыстрее исчезнуть из библиотеки.

— Уверена, что Ходжкинс добавляет в горячий шоколад кофеина. Я просто убеждена в этом, — преспокойно ответила она Люку.

— Он ненавидит жестоких людей и грязные игры даже больше, чем я. Но это и понятно, поскольку он долго работает у Джейн и желает ей только добра.

— К счастью, Джейн больше полагается на свое собственное мнение, чем на суждения дворецкого или своего сторожевого пса. Ой, простите, я оговорилась. Хотела сказать — своего адвоката.

— Пустяки. Этот сторожевой пес будет оберегать Джейн от ваших махинаций до последнего вздоха.

— Ничего иного я и не ожидала, — заметила Тесс, отыскивая на книжных полках злосчастную «Памелу».

— Кто вы такая на самом деле, Тесс Алкотт?

— Ну, вы меня окончательно достали. Я непременно сообщу вам, когда узнаю наверняка.

— Итак, вы намерены до конца разыгрывать эту историю с амнезией?

Тесс буквально задохнулась от ярости и, резко повернувшись к Люку, спросила:

— Вы помните свой день рождения, когда вам исполнилось пять лет?

Люк несколько опешил от столь внезапной атаки.

— Конечно, помню.

— Вы помните, как выглядела ваша детская комната?

— Ну конечно.

— А вы помните, какое у вас тогда было любимое блюдо?

— Да.

— Ну а я ничего этого не помню! — резко бросила ему Тесс. — Вы, возможно, очень ловкий адвокат, Мэнсфилд, но выведать у меня что-нибудь конкретное обо мне вы не сможете. Игрок-то из вас никудышный!

Она снова повернулась к книжным полкам, пытаясь взять себя в руки. В библиотеке воцарилась тишина. Казалось, она длилась вечность.

— Я начинаю думать, что вы правы, — мягко заметил Люк, — я не столь искушен в выведывании и выпытывании всяческих секретов и не умею втираться в доверие так успешно, как вы, но я все равно помешаю провернуть вам эту грязную авантюру. Вам меня не победить.

— Я знала, что вы начнете спорить. Мужское самолюбие не может признать свое поражение, — сказала Тесс, привставая на цыпочки, чтобы прочитать корешки книг на верхних полках. Как ей хотелось чувствовать себя спокойно, но даже сейчас она не могла расслабиться. — Но тем не менее вы правы, Мэнсфилд. Я не смогу победить, потому что я не могу проиграть. Я ищу свое прошлое, если вы не забыли. Не знаю, как насчет Джейн, но вас-то в моем прошлом точно не было. В конечном счете я сама проведу свое собственное, очень тщательное расследование, чтобы восстановить истину. Так зачем сейчас тратить силы на пустую болтовню? Я бы на вашем месте, Мэнсфилд, поберегла горло для пламенных выступлений в суде.

За ее спиной послышался сдавленный смех. Даже не оборачиваясь, она знала, что Люк стоит, облокотившись о каминную полку, и изучает ее с головы до пят.

— Вы забавно выглядите в этой пижаме, — заметил Люк.

Тесс заставила себя непринужденно рассмеяться и, взяв найденную «Памелу», повернулась к нему. Его руки на этот раз не были заняты стаканом, и от этого он казался еще опаснее.

— Мне она тоже нравится — очень удобная. Я считаю, что предпочтение всегда надо отдавать целесообразности, нежели внешнему виду, — спокойно, еле сдерживая кипевшее в ней раздражение, ответила Тесс. — В моей работе бывают непредвиденные случаи, когда необходимо быстро исчезнуть, а это означает, что не остается времени на то, чтобы одеться, особенно если ты спишь раздетой догола…

Широкая улыбка озарила лицо Люка, на мгновение сбросив с него привычную маску цинизма.

— А вот на это я бы с удовольствием посмотрел.

— Шесть французских жандармов имели такую возможность, правда, для них все это закончилось плачевно, поскольку начальство устроило им взбучку. — Тесс направилась к дверям. Ей казалось, что этот путь никогда не закончится. — Шок, испытанный при виде обнаженной девушки, бегущей по крыше здания Национального банка, удержал бедных парней от стрельбы, и я смогла улизнуть невредимой. Позже я слышала о некоем грабителе Американского банка, который работал в голом виде. Что ж, авторитетно могу заявить, что, если вы видели кого-то только в раздетом виде, вы никогда не узнаете этого человека в одежде.

— В вашем случае это не сработало бы, — пробормотал Люк, и его взгляд заставил девушку замереть. — Вам повезло, что вы не встретили этих жандармов на следующий день — они бы вас узнали. Одежда не в состоянии скрыть вашу великолепную фигуру.

• Предыдущая
• 17/74
• Следующая