Легко ли стать фотомоделью? - Мартин Нэнси - Страница 3

• Предыдущая
• 3/26
• Следующая

Хенк выплюнул изо рта пыль.

— Это глупый жеребец понес!

— Я говорила тебе. Надо было показать ему, что ты его хозяин!

— Я пытался! — огрызнулся Хенк, тяжело приподнимаясь на локте. — Но ты же знаешь, как я ненавижу лошадей. Они, наверное, тоже меня терпеть не могут. Из твоей затеи ничего не выйдет, Бекки!

— Так не пойдет, Генри. Мне нужны деньги.

Хенк аккуратно ощупал ребра, убеждаясь в их целости.

— Поверить не могу, что ты все-таки втравила меня в это, — пробормотал он. — Я поклялся, что никогда не вернусь на это Богом забытое ранчо. И представление, которое ты хочешь разыграть, с каждой минутой становится все более нелепым. Я не ковбой, пойми!

Бекки присела рядом с ним на корточки и усмехнулась.

— Но ты ведь хочешь мне помочь? Послушай, мы еще завтра потренируемся с Грозовым Облаком. Целый день. Обещаю, что больше он не будет срываться в галоп. Когда приедет леди из «Солнечных календарей», ты будешь выглядеть как настоящий ковбой!

Хенк упрямо тряхнул головой.

— Даже если я буду тренироваться до конца жизни, это ничего не изменит. Кроме того, эта леди приедет уже сегодня. — Хенк взялся за протянутую руку сестры.

Ее пожатие было твердым и уверенным. Сестра легко, одним рывком, подняла его на ноги.

— Ты о чем?

Хенк со стоном разогнулся и попытался отряхнуть пыль с кожаных накладок и джинсов.

— Я встретил ее, Бекки!

— Господи, о чем ты говоришь?

— Этот твой призовой жеребец едва не врезался в ее джип. Как только я отъехал от тебя подальше, он понес и остановился в метре от ее машины. Каким-то чудом я с него слез. И даже приземлился на ноги.

— Где это было? — тревожно спросила Бекки.

— На южной дороге. Я сказал ей, как добраться до дома. Она будет здесь с минуты на минуту.

— С минуты на минуту? — вскричала Бекки. — Ты шутишь! Ты ничего не перепутал, нет?

— Не беспокойся, первая встреча прошла на «ура»!

— Вы разговаривали? Что ты сказал?

— Ничего заумного. Как ты и просила. После того как этот четвероногий локомотив протащил меня по холмам и полям, я был так вымотан, что отделывался только короткими фразами.

Бекки застонала:

— О, нет! Я думала, у тебя будет хотя бы неделя, чтобы войти в роль.

— Месяц, неделя — какая разница? — удрученно вздохнул Хенк. — Это не поможет, Бекки. Я никогда не привыкну.

И это было правдой. Несмотря на то, что первые пятнадцать лет жизни Хенк, или Генри, как его на самом деле звали, провел с родителями на ранчо в Южной Дакоте, он так и не привык к сельскому существованию. Он был изначально задуман горожанином. Хотя по настоянию отца он учился ездить верхом, сгонять коров и есть у костра вареные бобы. Генри Фаулер сбежал из вольных прерий при первой возможности. И эту возможность ему предоставила подготовительная школа на восточном побережье.

После школы он провел благословенные годы в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Окончив университет, постоянно переезжал с места на место, работая журналистом. Легко бросал работу в одном городе, чтобы тут же устроиться в другом. Он проводил на одном месте ровно столько времени, чтобы хватило насладиться местной культурой, ресторанами и ближайшими горами. Хенк любил горы: альпинизм был его страстью. У него заводились друзья в каждом крупном городе, но, уезжая, он редко оглядывался назад. И уж никогда не думал о том, чтобы хоть ненадолго вернуться на родное ранчо.

Пока его сестра, Бекки, не предложила ему сумасшедший план…

— Думаю, пора играть отбой, все равно она нас раскусит. — Хенк наклонился за шляпой, закатившейся под ограду. Шляпу они одолжили на время у одного окрестного фермера. — Никто не поверит, что я ковбой.

— Не говори так! — Бекки подхватила брата под локоть и повела к сараю. — У нас все получится, Генри. Мне нужны деньги. Если я не получу их, то потеряю ранчо!

— Я думал, мы договорились звать меня Хенком. Ты сама сказала, что так лучше звучит. Более мужественно.

— Так и есть, — поспешно согласилась сестра. — Кроме того, если дама приехала из Лос-Анджелеса, то могла слышать о Генри Фаулере.

— То есть как это — могла? — возмутился Генри. — Моя колонка популярна по всему восточному побережью. Она должна быть отшельницей вроде тебя, чтобы не слышать обо мне!

Обосновавшись в Сиэтле, Генри снискал славу как автор объединенной колонки в нескольких газетах. В ней он помещал короткие статьи. Большинство из них были резкими и критичными и состояли из материалов, собранных из бесед с так называемыми знаменитостями. Он приглашал их на прогулки в горы. В основном это были местные политики, которых он огорошивал неожиданными вопросами и заявлениями, ловя их реакцию. Один из кандидатов в президенты тоже не избежал подобной встречи. В результате после разгромной статьи бедняге пришлось забыть о предвыборной кампании. Это и к лучшему, решил тогда Генри. Человек, который оставляет мусор в горах, не заслуживает быть президентом.

За последнюю пару лет у Генри появились свои корреспонденты. Теперь он получал по почте больше материалов, чем мог обработать. Каждый день приходилось просматривать целую кучу писем, которые повествовали о чем угодно: от бездарно размещенной в городском автобусе рекламы лифчиков до последнего политического скандала, в котором был замешан один болван депутат. С помощью этих материалов Генри мастерил веселые заметки, которые нравились читателям.

— Ты отличный журналист. Никому лучше тебя не удаются эти статьи, — сказала ему одна из подружек. — Ты ненавидишь всех и все, кроме своих любимых гор. И надо всем потешаешься.

— Но тебя-то я не ненавижу, — ответил он тогда.

— Пока нет, — предсказала она. И была права. Вскоре ее привычка постоянно жевать жвачку довела Генри до белого каления, и они расстались.

Затащив брата в сарай, Бекки принялась энергично его отряхивать.

— Сейчас тебе лучше казаться сильным и молчаливым. Ковбои всегда сильные и молчаливые, — наставляла сестра.

— Ты что, следуешь киношным стереотипам? — Не говори так! Держи рот на замке, и все будет хорошо.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы я держал рот на замке?

— Придется постараться!

— Послушай, Бекки, эта женщина ищет смазливое личико. Или, в моем случае, романтично-обветренную рожу. Ей плевать, умею ли я скакать на лошади или упражняться на трапеции! Поверь мне, я знаю этих голливудских фотографов. Им нужен только квадратный подбородок. Если она настолько сумасшедшая, чтобы выбрать для этой цели меня…

— Она сказала, что ей нужен фермер. И за десять тысяч долларов она его получит! — Бекки завела большого черного коня в стойло и начала расседлывать его. — Просто веди себя как можно» естественнее. Ты можешь хоть что-нибудь вспомнить о жизни на ранчо?

— Последние двадцать лет я пытался все это забыть.

Бекки раздраженно вздохнула и покачала головой:

— Иногда я сомневаюсь, что ты — мой брат!

Хенк обнял худенькие плечи сестры, чувствуя, как она напряжена.

— Успокойся, Бек!

— Это важно, черт возьми! Я могу потерять дом! — Ее голубые глаза наполнились слезами. — Мне действительно нужны эти деньги, Генри.

— Не плачь, — мягко сказал Хенк, сожалея, что расстроил ее. — Я же сказал, что помогу, разве не так?

Бекки немного успокоилась и снова взялась за седло.

— Это была глупая идея. Не надо было просить тебя приезжать сюда. — Она всхлипнула.

— Не расстраивайся, мы все уладим. Объясню этой леди, что я не тот, за кого она меня принимает. Уверен, ей все равно, кем я работаю.

— Нет, ей не все равно! Она ищет настоящую личность. Именно так она и сказала по телефону.

— А я и есть настоящая личность.

— Я имею в виду живого ковбоя-фермера.

— Неважно, кто я на самом деле. Ей нужно поместить кого-то на обложку календаря. Если мое лицо подходит…

— Дело не только в лице, Генри, — прервала его сестра.

— А в чем?

• Предыдущая
• 3/26
• Следующая