Плененная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер - Страница 56

• Предыдущая
• 56/57
• Следующая

Он твердо отодвинул эту мысль. Ему лучше не отклоняться от заданного направления. Девушка поправится. Рафик получит то, чего он хочет, и тогда Калеб освободится от своих обязательств. После, он освободит девушку, и возместит ей ущерб.

Да, кивнул он; так будет лучше, для всех них, даже для девушки. Ливви.Нет. Ее имя - Котенок.

Калеб нашел то, что искал - одежду для Котенка.

Когда он направился в занимаемую им спальню, он, в очередной раз, прошел мимо своих заложников на кухне. И снова, все их разговоры прекратились. Жена врача плакала, но держалась стойко. Она была храброй.

- Мы уедем завтра утром. Я обещаю никому из вас не причинить никакого вреда, но должен добавить, что у моего милосердия есть условие. Если вы хоть кому-нибудь скажете, что мы были здесь, или о том, что случилось с вами...

- Я дал вам свое слово!

Врач был непреклонен. Он видел, что Калеб был весь в крови, и знал, что она - артериальная, он наверняка понимал, что сделал Калеб.

Он не сомневался в искренности врача. И пока тот смотрел в заплаканные глаза своей жены, Калеб осознал глубину их любви друг к другу. Они либо останутся в живых вместе, либо умрут одновременно, но так или иначе, они будут делать все, чтобы защитить друг друга.

Было странным наблюдать за этим. Но что было более странным, так это испытывать зависть к своим заложникам. Никто и никогда не смотрел на Калеба так, словно жизнь без него не имела смысла. Он никогда не ценил никого выше себя самого. Чем бы ни была любовь - это было понятием, которое он не мог познать.

На обратном пути к Котенку, он заметил бельевой шкаф и достал из него комплект свежих простыней. Когда он снова зашел в комнату, воздух в ней ощущался другим. Дверь в ванную была слегка приоткрыта и из нее в спальню, клубами, проникал пар. Калеб положил одежду и простыни на кровать и вошел внутрь.

Она нашла зеркало. В каждой ванной комнате было по зеркалу, и в спешке он даже не подумал о том, чтобы накрыть или убрать его от Ливви, пытаясь, таким образом, избежать лишних вопросов с ее стороны.

Он стоял и смотрел на нее, пытаясь понять, что ему делать дальше.

- Они хорошенько надо мной поиздевались.

Она вздрогнула, прикоснувшись к большому синяку, покрывающему большую часть ее щеки и глаз.

- Это пройдет, - сказал Калеб, пытаясь изобразить безразличный тон.

Они оба знали, что в этой ситуации не было ничего безразличного, но он притворялся, что именно так оно и было.

- Я еще буду достаточно хороша для Дмитрия? - спросила она.

На этот раз ее голос был холодным и твердым, таким он еще никогда его не слышал. Если этими словами она хотела сделать ему больно, то к его великому удивлению, у нее это получилось.

- Через несколько недель, - сказал он хрипло и сразу же пожалел об этом, увидев грусть, прорывающуюся через стену ее спокойствия.

Сейчас, она казалась какой-то странной. Готовой к детонации бомбой. Он не мог с точностью предугадать ее дальнейшие действия, и это нервировало их обоих.

Она повернулась, представ перед ним абсолютно обнаженной. Ее тело было покрыто синяками и ушибами, но она все равно была прекрасна. Все еще... девушкой, которую он хотел.

Что-то было в ее поведении такого, отчего ему захотелось сделать шаг назад, но он поборол этот инстинкт. Он никогда и ни от кого не отступал, особенно от нее. Она... преследовала его, словно пантера или львица и, как это ни странно, он подумал, что дал ей самое подходящее прозвище.

Хотя, на данный момент, она была совсем не Котенком. Котенок не станет гипнотизировать тебя своим взглядом, и слегка опустив голову, входить в образ охотницы, следящей за добычей.

Она остановилась прямо перед Калебом, так близко, что он почти чувствовал, как ее соски трутся о его одежду. Он не должен был ее хотеть, не тогда, когда она была в таком виде. Но он хотел. Возможно, даже сильнее, чем прежде.

Она была избита и поранена, но она выжила! Она смотрела этим сукиным детям прямо в глаза и пролила первую кровь. В ней скрывался боец и убийца. И в этом было что-то невозможно сексуальное. Он думал об этом, даже тогда, когда она наставила на него его же собственный револьвер.

- Калеб, - прошептала она.

Уставившись на нее, все, что он мог сейчас сделать, это издать ничего не означающий звук.

- Так много всего произошло. Я была такой слабой.

Чушь собачья, подумал Калеб.

- Если бы я могла получить кое-что… однуединственную вещь.

Желание Калеба сделать шаг назад было почти невыносимым, но он стоял на своем месте и просто кивнул.

Ливви взглянула на него умоляющими и голодными глазами.

- Займись со мной любовью, - сказала она настолько тихо, что Калебу показалось, что он сам произнес это в своей голове.

Но потом он почувствовал, как ее маленькая ручка пробралась ему под рубашку.

- Я хочу оставить этот маленький выбор за собой. Я сделаю все, что ты скажешь. Я больше никогда не попытаюсь сбежать, но мне нужно, чтобы эта единственная вещь, этот выбор... был моим.

Калеб хотел сказать, хоть что-нибудь, но каждая его мысль вращалась вокруг его желания оказаться внутри нее.

Простым ответом на вопрос почему она стала бы предлагать ему подобное, мог быть тот факт, что потеряй она девственность...Но ему было плевать. Ему просто на это, мать его, было плевать. Он разберется с этим позже. Поэтому вместо 'нет', он просто сказал, - Я не хочу сделать тебе больно.

- Ты не сделаешь. Я знаю, что не сделаешь.

Больше он не мог себя сдерживать. Наклонившись, он прикоснулся своими губами к ее. Она слегка вздрогнула, именно так, как Котенок, которого он помнил. Его сердце ускорило свой ритм, а член затвердел и начал пульсировать. Она застенчиво потянулась к нему своим язычком, и, открыв для нее свой рот, он позволил ей оказаться там, куда она хотела попасть.

Калеб испытывал настолько сильное желание прикоснуться к ней... но он по-прежнему себе не доверял, поэтому, наконец, сделав шаг назад, он прижался своими руками к дверному проему, в то время, как она придвинулась еще ближе, целуя его более уверенно и агрессивно.

Ее вкус был мятным - от зубной пасты и соленым - от ее слез. Он не хотел, чтобы она плакала. Не сейчас, и не по какой-либо причине.

Он медленно отстранился, - Остановись.

Она уставилась на него испуганным и ранимым взглядом.

- Я сделала что-то не так? - спросила она и эти слова задели что-то глубоко внутри него.

- Боже, нет. Ты идеальна. Просто я... я не хочу сделать тебе больно. А то, что я чувствую сейчас...

Если он когда и краснел в своей жизни, то сейчас был именно тот случай.

- Я знаю, что сделаю тебе больно.

Он чуть не застонал, когда она вспыхнула, улыбнулась и отвела свой смущенный взгляд.

- И, что теперь?

- Пойдем со мной.

Осторожно взяв ее за руку, и подведя к кровати, он медленно уложил на нее Котенка. Сейчас она казалась более застенчивой, чем несколько минут назад, но она не сомневалась.

Мягко поцеловав ее в губы, он лег рядом с ней, уговаривая ее слегка раздвинуть ноги. Приемом, которым он пользовался с ней так много раз, он проложил дорожку из поцелуев вниз по ее шее, к груди, а затем от груди к животу.

- Ох! - всхлипнула она, как только его губы коснулись мягкой, влажной поросли волос между ее ног.

Он еще даже не лизнул ее, а уже чувствовал ее возрастающее напряжение.

Поцеловав верхнюю часть ее киски, он тем самым, надеялся избавить ее от испытываемого страха. Это не должно причинить ей боли, ни капельки. Он собирался сделать ей приятно, подарить ей то наслаждение, которое она заслуживала.

Когда он почувствовал, что ее бедра медленно открылись, предоставляя ему возможность для ласки, он наклонил свою голову, и провел кончиком языка от самого низа к твердому бутону ее клитора, заставляя ее мяукнуть от удовольствия и раскрыться ему еще больше.

- Хочешь, чтобы я остановился? - прошептал он в ее влажные губы, не имея никакого намерения этого делать.

• Предыдущая
• 56/57
• Следующая