Битва полчищ - Рудазов Александр - Страница 43
- Предыдущая
- 43/115
- Следующая
Хобокен бросил взгляд на Креола. Тот зарылся поглубже в кресло и неопределенно мотнул головой. Ему было все равно. Железный Маршал перевел взгляд на Логмира, немного подумал и согласно кивнул. Как боевая единица король Ларии не знает себе равных, с этим не поспоришь.
— У меня никакой солдат не лишний, — хмыкнул Хобокен. — А вам, ваше величество, я даже особое заданьице подыщу…
Этой ночью храм Пречистой Девы, что на Соборной площади, был закрыт для публики. Сегодня в нем собрался Орден Серебряных Рыцарей. Все паладины явились на совершенно особое таинство — таинство, подобного которому на их памяти еще не бывало.
Полторы тысячи рыцарей в керефовых доспехах стояли в огромном зале коленопреклоненные, ровными шеренгами. Их глаза были закрыты, а головы благочестиво опущены. Каждый держал в руках свечу.
Паладины молились.
— Услышь нас, о Богиня, — негромко говорил лод Гвэйдеон. — Услышь нас, своих верных рыцарей. Нет грязи на наших доспехах, и нет страха в наших сердцах. Но пришел назначенный час, и стоит у ворот такой враг, какого еще не бывало…
В помещении не было другого света, кроме как от свечей в руках паладинов. Но вот они начали гаснуть. Один за другим крохотные огоньки потухали, пока помещение окончательно не утонуло во мгле. Одновременно с этим замолчал и лод Гвэйдеон.
Почти целую минуту казалось, что все исчезло, что в целом мире более не осталось ни света, ни звуков, ни надежды. Паладины стояли неподвижно, затаив дыхание.
Но вот в храме появился новый свет. Слабый белый свет. Прямо из стен начали выходить люди — полупрозрачные люди в серебристых доспехах. Эти доспехи светились во тьме — и лица их владельцев тоже светились.
Первым шествовал паладин огромного роста, с небесно-голубыми очами и волосами цвета спелой пшеницы. За спиной у него развевался белый плащ, а в руках словно застыл солнечный луч.
— Лод Каббас, — склонил голову лод Гвэйдеон.
— Лод Гвэйдеон, — ответил таким же поклоном лод Каббас. — Приветствую вас, братья.
Паладины начали подниматься с колен, с великим почтением взирая на своих славных предшественников. Помолодевшие, озаренные внутренним светом, они сильно отличались от своих портретов в Галерее Славы, но все же оставались узнаваемыми.
Вот лод Барбель — названый брат лода Каббаса, ставший первым Великим Магистром. А вот лод Трамун — божественный кузнец, коего Пречистая Дева осенила секретом керефа. Лод Артугуф, победивший в единоборстве Дракона Близнеца, и лод Кроил, одолевший кошмарного Радхуула Квэйра. Лод Нефтакор, три дня и три ночи бившийся с ордой кровожадных шеншу и всех истребивший, но и сам скончавшийся от ран. Лод Скоттербак, обрушивший пещерный свод, погибнув сам, но и похоронив целую ораву мордентов. И все здесь, конечно, помнят славного лода Нэйгавеца — последнего Великого Магистра, павшего в битве с прихвостнем демонов Астрамарием.
Много их было здесь. Весь цвет Ордена, лучшие из лучших явились сегодня из блаженного града Пречистой Девы, дабы почтить святое таинство.
— Тяжкие испытания ожидают вас, братья, — гулким голосом произнес лод Каббас. — И дабы они немного облегчились, вы получите наше оружие.
Духи паладинов обнажили мечи и подняли вертикально копья. То же самое сделали паладины живые. Лод Каббас первым шагнул навстречу лоду Гвэйдеону, и призрак Белого Меча коснулся Белого Меча реального. Когда лод Каббас шагнул назад, при нем уже не было ни меча, ни копья — оружие первого Генерала слилось с оружием Генерала последнего.
Лод Гвэйдеон внимательно осмотрел Белый Меч. Кереф остался тем же керефом. Благословенно чистым, блистающим в призрачном свете, но не более.
— Я не замечаю разницы, — вопросительно посмотрел на лода Каббаса лод Гвэйдеон.
— В бою ты ее заметишь, — пообещал архистратиг Рыцарей Света. — Оставь сомнения, брат.
Один за другим духи павших героев передавали свое оружие живым собратьям. Священный ритуал проходил в полном молчании — паладины лишь почтительно кланялись друг другу и на миг касались обновленных клинков губами.
— Теперь внимайте мне, паладины, — заговорил лод Каббас, когда последнее призрачное копье обрело хозяина. — Настало время поведать вам нечто важное…
ГЛАВА 16
Утром пятнадцатого августа Рорд Отец сошел с крыльца и уселся на скамеечку, безразлично глядя вдаль. Со вчерашнего дня там ничего не изменилось. Все так же несла свои воды ленивая Мирахиба, все так же покачивался на ветру камыш, все так же гулко урчали красные жабы, справляющие зимние свадьбы. Вот уже много лет Рорд выходил вот так из дома и с утра до вечера сидел на одном месте.
Владения старого колдуна располагались на северо-востоке Сепа, немного южнее города Бунгама, на самой границе с сатрапиями Дрем и Персин. Уединенные, почти безлюдные места. Когда-то богатое поместье со множеством слуг ныне совершенно захирело. Роскошная усадьба без пригляда все больше ветшала, великолепный сад одичал и зарос сорняками, а жирные пашни уже очень давно не видели пахарей. После того как их хозяин потерял рассудок, крестьяне Рорда стали уходить к другим колдунам, в другие сатрапии. Самые последние в прошлом году переселились на юг, польстившись на сладкие обещания Клевентина Предателя.
Но Рорд Отец даже не замечал, что вокруг никого нет. Полностью погруженный в себя, старик в красном плаще сидел сгорбившись и беззвучно шевелил губами. Перед его остекленелым взглядом стояла совсем другая картина. Он видел родовое поместье таким, каким оно было двадцать лет назад. Струящийся по стенам плющ, ломящиеся припасами кладовые, погреба, ледники… Флигели для дворовых, птичник, зверь-клычня, клетка с леопардами… Пышные цветники с клумбами из тюльпанов, лилий, мальв… Въездная дорога, вдоль которой цветут розы…
А самое главное — он видел тех, кого больше не было с ним. Любимую супругу в ее оранжевом плаще — в свои семьдесят лет она выглядела от силы на сорок. Троих прекрасных сыновей — отцовская гордость, блестящие офицеры-колдуны… И младшенькую дочь — совсем кроху, еще даже не поступившую в гимнасий… Они стояли там, за рекой, улыбались и махали любимому мужу и отцу…
Иногда Рорд моргал слезящимися глазами и видел все таким, как есть. Полуразрушенным, обветшавшим и пустым. В такие минуты он возводил очи горе и тяжело вздыхал.
А потом его взгляд снова стекленел, и Рорд возвращался в мир грез.
В руках несчастный старик сжимал алый камешек размером с фалангу мизинца. Тот самый камешек, что принес ему столько горя. Супруга Рорда, Рирвана Энергия, всю жизнь положила на создание этой субстанции — новой модификации философского камня, способной накапливать и сберегать ману в безмерных количествах. Талантливый алхимик, она частенько говаривала, что после создания такого камня сравняется с мужем в званиях, тоже получит красный плащ…
И она бы его непременно получила. Но в тот день, когда Рирвана собиралась открыть атанор и объявить наконец о своей победе… Рорд так и не узнал, что пошло не так. Вся семья в тот момент собралась вокруг атанора. Жена, трое сыновей, дочь… все, кроме самого Рорда. Его спасла глупейшая случайность — внезапно прихватило живот. Рирвана хотела, чтобы муж увидел ее триумф, но кишечник терпеть отказывался, атанор — тоже…
Возможно, именно это и стало косвенной причиной взрыва. Возможно, именно из-за того, что Рирвана непременно желала дождаться мужа, она передержала камень в атаноре. А возможно, в ее расчеты где-то вкралась ошибка — как узнать теперь? Сам Рорд в алхимии ничего не смыслил…
Взрыв был страшным. Сыновья Рорда прекрасно владели армейским колдовством, но это их не спасло. Все здание лаборатории мгновенно обратилось в пар. Единственное, что уцелело, — трижды проклятый философский камень. Мощнейший накопитель маны, который Рорд с тех пор так и сжимал в руках, словно желая раздавить…
Полностью погруженный в себя, он даже не заметил облако пыли на горизонте. Не заметил, как оно неторопливо приближалось, пока не превратилось в колонну марширующих куклусов. Основная армия двигалась западнее, по главному тракту, но отдельные батальоны то и дело вытягивались из нее подвижными щупальцами, разоряя редкие поселения и обращая их жителей в таких же куклусов.
- Предыдущая
- 43/115
- Следующая
