Мой друг – вампир - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/34
• Следующая

– По-моему, здесь был похоронен другой вампир. Он умер в возрасте пятидесяти трех лет, а наш знакомый выглядет много моложе, – сообщила Татьяна и, подумав, добавила: – Если, конечно, вампиры не занимаются обменом жилплощади.

Она умолкла. Солнце вовсю жарило спины и навевало дремоту. Непонятный шорох нарушил безмятежное оцепенение, а миг спустя скамейка под нами дрогнула и накренилась на один бок. Из-под земли донеслись приглушенные крики. Подбежав к могиле, мы напряженно всматривались в темноту. Вскоре из тоннеля выскочил Павлик, грязный, испуганный, с большой ссадиной на лбу.

– Вы встретили вампиров?

– Хуже, Танька. Ребят завалило! Бегите за помощью, а я попробую их вытащить, – крикнул он и вновь скрылся в глубине могилы.

Кладбище стояло на отшибе, и шансы встретить в этих краях людей были невелики. Посовещавшись, мы решили, что Панкратова побежит в Борисовку, а я направлюсь к проходившему поблизости шоссе.

Подняв руку, я долго стояла на обочине. Мимо стремглав проносились машины, но ни одна из них не остановилась. Отчаявшись, я выскочила на середину шоссе и энергично замахала руками. Взвизгнув тормозами и едва не сбив меня с ног, рядом остановилась шикарная иномарка. Из нее вышел мужчина в безукоризненном светлом костюме:

– Что случилось?

– Помогите! Помогите!

– Мы, кажется, встречались? – Мужчина снял темные очки. Иконописные глаза смотрели с тревогой. – Света, если не ошибаюсь?

– Да. Скорее! Мальчишек на кладбище завалило!

Достав из багажника мощный фонарь и саперную лопатку, мужчина немедля побежал за мной. Кладбище было безлюдно – помощь из деревни еще не подоспела. Перепрыгивая через осевшие холмики, мы приблизились к злополучной могиле. За время моего отсутствия Павлик успел извлечь из тоннеля одного из близнецов. Тот сидел, прислонившись спиной к соседнему надгробию, и прижимал к груди окровавленную руку:

– Скорее, Витю засыпало…

Я и глазом моргнуть не успела, как обладатель дорогого костюма спрыгнул в темный провал могилы. Вскоре оттуда вылез Павлик:

– Александр Владимирович не велел вмешиваться. Он знает, что делает.

– Павлик, как это произошло?

– Эх, кто бы мог подумать… – Он с досадой хлопнул себя по колену. – Сперва все складывалось удачно. Мы шли вперед, заглянули в две соседние могилы. Представляешь, там даже гробов не было, только тряпье навалено и фонарик в стену воткнут… Хороша устроился, кровопийца проклятый! Короче, ползем дальше, видим: тоннель разделился надвое. Я задумался, куда лучше свернуть. Митя облокотился на стену, и вдруг она стала осыпаться. Видимо, он выдавил подпорку. Его накрыло с головой, а Витю слегка придавило. Я его выволок.

– Все правильно, но Митя – это я, а под землей остался Витя.

– Неважно, суть та же.

– Кому как, – обиделся близнец.

Топот ног заставил обернуться. Через кладбище бежала довольно большая группа людей. Впереди, указывая путь, мчалась Панкратова. Они еще не успели приблизиться к могиле, как снизу послышалось:

– Все в порядке, помогите его поднять. Общими усилиями нам удалось извлечь из ямы неподвижное тело мальчика. Кажется, он был жив, но выглядел очень неважно.

– Я врач, пропустите, – над Витей склонилась незнакомая женщина в пляжном халатике.

– Порядок, он дышит, – мужчина поднял свои прозрачные, почти бесцветные глаза. – Я отвезу всех троих в больницу.

– Только не меня, Александр Владимирович, – скромно потупился Павлик.

– Твоя работа?

Он молча кивнул. Подхватив на руки Витю, мужчина проследовал к шоссе. За ним поплелся поддерживаемый врачом Митя. Остальные разглядывали необычную могилу и обсуждали происшедшие события. Мы отошли в сторонку.

– Похоже, тебе крупно влетит. – Панкратова злорадно посмотрела на Павлика. – Нелегко приходится охотникам за вампирами.

– Справлюсь, – он провел пятерней по волосам, стряхивая с них песок. – Видели моего квартиранта? Крутой мужик, он мне с самого начала понравился. Если бы не Александр Владимирович…

– Это называется появиться в нужное время в нужном месте. Да еще с лопатой и фонарем, будто спасателем в МЧС работает. Зачем он возит с собой саперную лопатку?

– Просто этот человек всегда готов к любым неожиданностям.

– А парашюта у него в багажнике случайно не было? – съехидничала Панкратова.

Павлик не удостоил ее ответом.

– Не слушай Татьяну, у нее сегодня с утра плохое настроение, – я решила подбодрить Павлика. – Александр Владимирович и в самом деле здорово нам помог. Одно непонятно: если он такой крутой, то почему снимает у вас комнату? Я видела его машину – за эти деньги он бы мог купить половину поселка.

– Верно. Я и сам так думаю. Странный он человек. И улыбается странно, и говорит…

– Светлана!

По дороге бежала моя мама. Признаюсь, для меня было бы лучше провалиться сквозь землю, чем встречаться с ней при таких обстоятельствах. Нарушив все запреты, я стояла у разрытой могилы и разговаривала с главным хулиганом Борисовки. Такое поведение просто не могло остаться без серьезных последствий.

Разгневанная мама едва не уехала из Борисовки, но потом все же смягчилась и избрала в качестве наказания «строгий дачный арест». Шли вторые сутки заключения. Я сидела на веранде и рисовала натюрморт – крынку с молоком и пару деревянных ложек на фоне яблоневого сада. Работа шла успешно, но вот передать фактуру глиняной поверхности оказалось не так-то легко – посуда на рисунке выглядела как лакированная. Это начинало действовать на нервы. Я уже хотела прерваться, пройтись по саду, как вдруг почувствовала знакомое, но все еще пугающее ощущение. Кисть выскользнула из руки, а пальцы с неожиданной силой впились в лежавший тут же карандаш…

Жирные черные штрихи ложились поверх почти готовой акварели, складываясь в новое изображение. Можно было закрыть глаза, отвернуться, но все равно карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая рисунок, достойный настоящего художника. То, что происходило, никак не зависело от меня и потому пугало. Наваждение продолжалось всего несколько минут, потом грифель сломался, и карандаш упал на пол.

Откинувшись на спинку раскладного стула, я с ужасом смотрела на вышедшую из-под моей руки иллюстрацию к ночным кошмарам – отвратительные мертвецы подталкивали к могиле девушку, а вместо солнца над их головами зияло огромное черное пятно…

За оградой послышался девичий голос. Я торопливо сняла рисунок с мольберта и скатала его в трубку. Не хотелось посвящать в свою тайну посторонних, объяснять, как я переживаю «обострение своих художественных способностей». Это началось примерно в одно время с кошмарными сновидениями – чужая воля водила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но безумные по сюжету рисунки. Уничтожать их было жалко, и я хранила листы дома, в маленьком тайнике за настенным ковром.

– Привет, затворница! – За сеткой, ограждавшей садовый участок, стояла Панкратова. – Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.

– Я вне игры. Мама и в лучшие времена не отпускала меня гулять по вечерам, а теперь-то уж и подавно не отпустит.

– А ты посмотри ей в глаза и скажи: «Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной». Она обязательно согласится. Вспомни, как тетя Лара учила.

– Как же!

– Попробуй. У меня же получилось. Это заклятье будет действовать неделю, и никто не сможет удержать нас дома в течение семи дней и ночей.

Поддавшись уговорам, но не рассчитывая на успех, я вошла к маме. Она сидела у зеркала, снимая с лица питательную маску.

– Света, я отдыхаю.

– Мама…

– Просьбы о помиловании бесполезны. Сознание неотвратимости возмездия позволяет избежать многих неприятностей в дальнейшем.

Сопровождавшая меня Татьяна сжала мой локоть. Я вышла на середину комнаты, поймала мамин взгляд и громко выпалила:

– Мама, отпусти дочь погулять под луной!

– Конечно, девочка моя. Сколько угодно, – ровным спокойным голосом ответила она.

• Предыдущая
• 9/34
• Следующая