Вещи в теле. Психотерапевтический метод работы с ощущениями - Ермошин Андрей Федорович - Страница 4
- Предыдущая
- 4/19
- Следующая
Райхианская телесно-ориентированная психотерапия придает существенное значение анализированию «колец» напряжений на уровне глаз, рта, шеи, груди, живота, таза, образующих «защитный панцирь» организма, задерживающий свободное течение «биоэнергии», и считает своей важной задачей отработку «мышечной брони». Однако этот подход работает преимущественно с поверхностью тела.
Эриксоновские гипнотерапевты используют описания телесных ощущений для создания фона достоверности в процессе «мягкого наведения транса». Телесные ощущения в этой традиции весьма высоко ценятся за их убедительность. С их помощью гипнотерапевты нередко получают от клиентов кредит доверия, который человек склонен давать тому, кто правильно описал хотя бы три компонента его телесных переживаний. Эриксоновский гипнотизер описывает то, что человек ощущает телом, но… думает о другом.
Вот как характеризуются телесные ощущения с точки зрения нейро-лингвистического программирования: «Оценочные мета-ощущения по поводу других восприятий или представлений, также называемые эмоциями, чувствами или висцеральной кинестетикой, которые представлены в области груди и/или живота или по средней линии тела. Эти чувства не являются непосредственными ощущениями/восприятиями, но представлениями, производными от других ощущений/восприятий»[2]. «Другие ощущения/восприятия» – то есть визуальные, аудиальные и кинестетические – являются в НЛП основным предметом внимания.
Онтопсихология Менегетти придает большое значение познанию врачом собственных телесных ощущений в процессе общения с пациентом и исследования «семантического поля». Но и здесь обращение к ощущениям носит служебный характер.
Процессуально-ориентированная психотерапия А. Минделла прикасается к ощущениям в ходе работы с «каналами восприятия».
Известно немало сообщений о телесных сенсациях в процессе сеансов голотропного дыхания по методологии Ст. Грофа.
Можно сказать, что каждая серьезная школа психотерапии так или иначе реагирует на факт наличия телесных ощущений при переживаниях, однако практически ни одна из существующих школ напрямую не работает с ними, оставаясь в рамках опосредованного использования этого феномена. Я бы назвал способ, которым это делается, внешним.
Психокатализ телесных ощущений непосредственно работает с ощущениями, «внутренне» их использует.
Как реальной силы, заметно сказывающейся на состоянии здоровья наших сограждан, этой традиции скорее нет. Интересы социального эксперимента, на который пошла наша страна, потребовали совершенно особых личных качеств от его участников. И наклонность к интроспекции среди них не числилась. Более того, ее проявления считались едва ли не контрреволюционными. А вспомнить «битвы за урожай» и другие «сражения» на сельскохозяйственных, промышленных и прочих фронтах – на их фоне до ощущений ли в теле?! Эпоха выдвинула своих героев. Но доблесть их состояла не в том, чтобы быть здоровыми, а в том, чтобы быть полезными обществу.
Одна коллега рассказала о том, как в перестроечные времена она принимала группу прибывших в Москву американских феминисток. Вместо долгих объяснений она просто пригласила их в городскую баню… Феминистки заплакали. Они очень живо представили, как должны были относиться к себе женщины, которых они там увидели, и что могло обусловить возникновение таких форм. Особенно поразили их исковерканные суставы.
Хотелось бы сказать: зато души какие у многострадальных российских женщин! И действительно, несмотря ни на что, их отличает способность к состраданию и самопожертвованию. Надо обладать недюжинной силой характера, чтобы перенести все, что перенесли наши отцы и матери, деды и бабушки. Вот если бы еще к этому характеру и опыту страданий добавить культуру «хранения» себя! Культуру отработки последствий переживания обид, забот, беспокойства. Хочется верить, что этот труд внесет вклад в формирование такой культуры.
Так обстоит дело с отношением к себе, и в частности к сигналам тела, на бытовом уровне. К счастью, это не означает, что «во внутренней» традиции нет иного отношения к ощущаемому.
Институт православной церкви, в особенности византийская монашеская традиция исихазма (священнобезмолвия), нашедшая свое развитие именно в среде русского монашества, предлагала очень внимательно относиться к тому, что формируется в сознании верующего.
На меня производит очень сильное впечатление структурность, топографичность описания опыта «хранения ума» христианскими подвижниками. Задолго до появления каких-либо психотерапий они описывали фазы вхождения в страстное состояние и свои способы выхода из тупиковых переживаний. При этом переживания не всегда, но нередко уподоблялись растениям, животным.
Известны выражения «семена», «корни» страсти. «Лисицы живут в душе злопамятной, и звери укрываются в возмущенном сердце», – писал в V веке преподобный Нил Синайский (оставил мир в 390 г.; скончался около 450 года). У него же: «Воду возмущает упавший камень, и сердце мужа – худое слово». «Как дым от тлеющей соломы беспокоит глаза, так памятозлобие – ум во время молитвы»[3]. Эти описания больше, чем просто красивые литературные обороты, они являются документальными свидетельствами об опыте внутренней работы.
Предметное восприятие души и страстей читается и в следующем отрывке преподобного Исихия: «Отличительное в Ветхом Завете первосвященническое украшение (чистая золотая дщица на груди, с надписью: «Святыня Господня», – Исх. 28, 36) было преобразованием сердечной чистоты, которое внушает нам внимать дщице сердца нашего, не почернела ли она от греха, дабы (если окажется такою) поспешили мы очищать ее слезами, покаянием и молитвою»[4].
«От непрестанной молитвы мысленный в нас воздух чист бывает от мрачных облаков и ветров духов злобы»[5]. Понятия чистоты или почернения души, качества «мысленного в нас воздуха важны для нас и будут неоднократно упоминаться в книге.
Помыслы греховные «подходят к дверям сердца и, нашедши его, не охраняемым умом, один за другим входят в него, каждый в свое время. Когда какой из этих […] помыслов, поднявшись к сердцу, войдет в него, то вводит с собою целый рой нечистых помыслов и, омрачив таким образом ум и сердце, раздражает тело и влечет его к совершению срамных дел»[6]. «Рой нечистых помыслов» – не просто сравнение, это документальное описание того, что происходит.
Продолжая разговор о школах, так или иначе рассматривающих ощущения, особенно хочется выделить отечественный метод биоэнергосистемотерапии (БЭСТ), разработанный Е.И. Зуевым (С.-Петербург).
БЭСТ, как никакая другая манера работы, показывает способность человека передавать оператору (человеку, работающему в этой системе) оттенки телесных ощущений. Своеобразие БЭСТ заключается в том, что в процессе как бы массажной, но явно выходящей за рамки механического взаимодействия оператора с пациентом работы (которую, скорее, надо было бы назвать работой по движению ощущений в теле) задаются «странные» вопросы: о консистенции движущихся в организме «ощущений», о цвете внутреннего пространства и других характеристиках «схемы тела». Пациент, например, сообщает, что голова наполняется в процессе выполнения манипуляции. «Чем?» – спрашивает оператор. Пациент: «Воздухом (водой, молоком, смолой, свинцом и т. д.)». Захватывает БЭСТ-массажист складку над плечом. «Что я взял?» И слышит в ответ: «Птенчика».
Последователи Зуева аккуратно именуют вызывание образов ощущаемого порождением «иллюзий», «гипносуггестивным эффектом». Они используют получаемые необычные данные для регулирования своих оперативных усилий, а также для отвлечения внимания пациента в процессе выполнения процедур мануальной терапии. Представители школы БЭСТ, кроме того, предполагают: «Погружение в образную реальность является составной частью глубинной диагностики, поскольку пациент «выдает» те образы, которые заложены в структурах подсознания. Творческое применение знаний психоанализа имеет здесь безграничные возможности»[7]. Можно сказать, что психокатализ телесных ощущений есть развитие идей БЭСТ’а именно в направлении психотерапевтического использования способности человека к осознанию «схемы» своего тела.
2
Цит. по кн.: Трансформация личности: нейро-лингвистическое программирование. Одесса: Хаджибей, 1995, с. 260.
3
Добротолюбие, т. 2,– Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1992, с. 250
4
Там же, с. 200–201.
5
Там же, с. 196.
6
Там же, с. 196–197.
7
Руководство для операторов БЭСТ, С.-Петербург, 1991 // Е.И. Зуев. Древо целительства. М.: Советский спорт, 1995. (Есть описание практики «филиппинских операций» и «трансперсональной психотерапии» в исполнении создателя БЭСТ.)
- Предыдущая
- 4/19
- Следующая