Старая Контра - Марушкин Павел Олегович - Страница 47
- Предыдущая
- 47/85
- Следующая
Буфетчик, он же по совместительству – плотогон, внезапно вышел из ступора и ласточкой сиганул в воду, наивно надеясь найти там спасение. Армадилл, в точном соответствии со словами Джро, среагировал на резкое движение…
Исполинская туша обрушилась на плотик. Тот с оглушительным треском разломился пополам; стулья, зонтики и люди посыпались в воду. Бронированный бок армадилла прошёл всего в нескольких сантиметрах от Свистолева лица; полураскрытые чешуи, каждая – размером с лезвие лопаты, и острые, словно бритва, промелькнули мимо.
Несчастный буфетчик не успел даже вскрикнуть; тошнотворно хрустнули кости, и добыча тут же исчезла в глотке рептилии. Армадилл величественно развернулся, выбирая новую жертву.
– Эй, ты, змей-переросток! – крикнул Большой Папа, вскарабкавшись на обломок плота и доставая что-то из кармана. – Мы хорошенько попотчевали твоего сородича на реке; думаю, он надолго нас запомнит! Иди-ка, получи своё!
– Профессор! Нет!!! – воскликнул Свистоль, и в этот миг армадилл атаковал.
Большой Папа изо всех сил ударил о мокрые доски «черным смайликом», некогда взятым у Свистоля, и с точностью заправского баскетболиста швырнул гранату в разинутую пасть хищника.
Древняя магия сработала. Спустя три с половиной секунды после деформации диаметр шарика взрывообразно увеличился с нескольких сантиметров до десятка метров.
Кости монстра хрустнули; глаза выскочили из орбит. Хвост последним судорожным движением рассёк воду и врезался в грудь Большому Папе; после чего на поверхность всплыло и закачалось нечто, более всего напоминающее исполинскую рыбу фугу – донельзя раздутое, утыканное шипами чешуи. Внутренности армадилла, выдавленные бесшумным взрывом из его ануса, серыми и розовыми неопрятными змеями колыхались вокруг. В воздухе повисло чудовищное зловоние.
– Профессор… Корнелиус… – прохрипел Свистоль, выныривая на поверхность. – Где вы?..
– Здесь… По… Помогите мне… – голос Большого Папы звучал чуть слышно.
Свистоль, с отвращением раздвигая кишки, подгрёб к обломкам плотика. Лицо самого правильного смоукера еле виднелось над водой; скрюченные пальцы судорожно цеплялись за поплавок.
– Как вы, профессор?
– Ноги… Что-то с ногами… – Большой Папа попробовал подтянуться повыше и застонал. – Вы знаете, я совсем их не чувствую…
– Джро! Ты живой?
– Мэйби…
– Плыви за помощью, и поскорее, ради всех предков! Держитесь, профессор, потерпите немного…
Глаза Большого Папы закрылись; он чуть слышно прошептал что-то и отошёл в лучший мир.
Длинный тёмно-серый дирижабль безмолвно шёл параллельным курсом с кораблём беглецов. Клочья тумана и пара то и дело скрывали его из вида, и не понять было – есть кто-нибудь на палубе или нет.
– Спокойно! Все по местам, быстро! – скомандовал Иннот. – Ложимся на курс галфвинд.
Команда забегала по палубе довольно бодро. Всё же тренировки не пропали даром, с удовлетворением заметил каюкер. Конечно, до настоящих профессионалов им ещё далеко, но определённый прогресс, несомненно, налицо.
С кормы послышался пронзительный скрип: канониры, не дожидаясь команды, взводили баллисту.
«Не замечаешь ничего странного, старина?» – поинтересовался Воблин Плиз.
– Кроме того, что они не атакуют нас? Нет… «Звуки. Прислушайся: на том корабле стоит тишина».
– И что? Тут же кругом туман, он глушит любой шум.
«Да, но не настолько же! Я уверен, там слышали всю нашу суматоху. А мы – ничего…»
Авизо совершило разворот и стало постепенно удаляться от безмолвного корабля; тот никак не среагировал на манёвр. Когда Иннот счёл, что они ушли на достаточное расстояние, он положил судно на прежний курс. Но не прошло и получаса, как хриплый крик вахтенного снова оповестил об опасности.
Всё повторялось. На этот раз странный дирижабль держался дальше; лишь изредка смутный силуэт просвечивал сквозь туман. Каюкер стиснул зубы и приказалсебе не обращать на преследователя внимания, хотя какая-то часть его существа рвалась вступить в схватку и покончить с этим.
Появление врага имело, по крайней мере, одну хорошую сторону: даже Тымпая с приятелями, казалось, понял, что затевать свары сейчас не время. Ближе к вечеру все воспряли духом: внизу показалась вода! Испарения немного разошлись, и под днищем гондолы блеснуло серебристое зеркало, рассечённое в нескольких местах архипелагами островов.
– Снижаемся!
Эту команду Иннот отдал скрепя сердце: инстинкты пилота протестовали против такого решения. Терять высоту, когда поблизости находится противник, противоречило всем правилам воздушного боя. Воблин, как всегда, не вмешивался, но был где-то рядом – каюкер ощущал его присутствие в своём сознании, и от этого было немного спокойнее.
– Что думаешь делать, мон? – поинтересовался Гэбваро Цытва-Олва.
– Спустимся до самой воды и наловим рыбы, – пожал плечами Иннот.
– Как это? У нас и сетей-то нет…
– А вот увидишь.
Моток медной проволоки каюкер заприметил уже давно. Едва только дирижабль снизился, как он приступил к делу. Отмотав два куска примерно равной длины, Иннот спустил их с бортов, взял конец каждого в руку, закрыл глаза и напрягся. Электричество запульсировало в его ладонях; каюкер постепенно наращивал силу импульсов. Кто-то из беглецов охнул:
– Смотрите!
Озеро в нескольких метрах от борта внезапно вскипело: целые стаи рыб выпрыгивали из воды в тщетной попытке избежать смертельного напряжения.
Лоб Иннота покрылся испариной; спина под пончо взмокла. Энергия истекала из его тела, поглощаясь огромной инертной массой воды; провода в руках нагревались, становились горячими…
– Ковшик, ковшик тащите! – возбуждённо крикнул кто-то. – Привязывайте вон к той палке! А ну, дай-ка я…
– Стоять! – сквозь зубы процедил каюкер. – Воды не касаться!
Перед глазами плавали красные круги. «Ну хватит, пожалуй…»
Он расслабился и со вздохом облегчения опустился на палубу. Одежду можно было выжимать: пот катил градом.
– Вот теперь собирайте…
Гладь озера усеивали десятки тушек – а рыба всё всплывала и всплывала брюхом кверху.
Добыча оказалась как нельзя более кстати. Вскоре на берегу озера уже полыхал костерок, а в большом котле медленно закипала уха. Хлюпик усиленно принюхивался.
– Помнишь, какие блюда мы с тобой в ресторане заказывали? – спросил он Иннота. – И под какими соусами? Сырно-сливочный соус, раковый соус, остросладкий со стеблями молодого бамбука…
Каюкер звучно сглотнул слюну.
– Не трави душу, ради предков! Вот вернёмся – неделю только и буду делать, что питаться. Заодно и энергетические запасы пополню.
– А сейчас они у тебя как?
– Ну… Потратил я довольно много, конечно… Ничего, будем надеяться, хватит. Завтра ещё наловим рыбы, да побольше, чтобы на несколько дней запастись, и вперёд! Знаешь, по-моему, до Туманного хребта осталось недалеко… Всё-таки та буря здорово нам помогла.
– Я второй раз в жизни попадаю в такой ураган – и снова на дирижабле, – хмыкнул Хлюпик. – Интересно, как там наши? Знаешь, после всех этих приключений моя прежняя жизнь кажется такой… Ну, я не знаю, безмятежной, что ли? Даже бабка Перегнида вспоминается не слишком страшной…
– Перегнида? А ты знаешь, что я её уделал? – гордо спросил Иннот.
– Нуда?!
– Я разве не… Ах да, я не рассказывал… Всё времени не было.
– Так ты устроил ей каюк?!
– Ну, не то чтобы стопроцентный каюк… – чуть смущённо признал Иннот. – Но, думаю, беспокойства она нам больше не доставит. Кстати, ты в курсе, что твоя подружка выжила после аварии?
– Адирроза?! Что с ней? Ты её видел? Как она? – Смоукер возбуждённо вскочил и буквально засыпал каюкера вопросами; тот рассмеялся.
– С тобой всё понятно, старина! Поправляешься… А вон и уха поспела; давай-ка перекусим, и я тебе всё расскажу с самого начала.
Наевшись, беглецы пришли в благостное состояние. Те, кто не нёс вахту, сидели или лежали возле костра, подстелив свои телогрейки, и лениво, вполголоса переговаривались. Огонь из соображений безопасности развели в сотне шагов от дирижабля; Иннот с Хлюпиком поднялись на борт, и каюкер, глядя сквозь туманную дымку на оранжевое пятно, начал свой рассказ. С озера чуть заметно тянул лёгкий ветерок; кругом стояла тишина; лишь вода чуть слышно плескала о прибрежные камни.
- Предыдущая
- 47/85
- Следующая
