Принцесса льда - Ярцева Евгения Сергеевна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
Не успела Маша как следует изумиться, как наткнулась на учителя английского.
– Ой, Игорь Борисович, здрасте, извините, я половину долгов уже сделала, – она суетливо полезла в портфель за тетрадкой, – а вторую половину в среду принесу, честное слово…
– Да ничего, ничего, – добродушно махнул рукой Игорь Борисович. – Сдашь, когда успеешь. До конца учебного года время есть. Не волнуйся!
От таких чудес Маша только рот открыла. Так, с открытым ртом, и зашла в свой класс.
– А вот и наша Маша, – ласково встретила ее Ольга Николаевна и поднялась навстречу. – На минуточку, – она потянула Машу за локоть в простенок между окном и учительским столом. – Я тебя вот о чем хотела попросить. Когда тебе нужно пропустить день-другой, предупреждай меня, хорошо? Или если, скажем, надо пораньше уйти с уроков – говори заранее, я это улажу. И потом, нам с тобой нужно будет составить индивидуальную программу. Ты когда решила переходить на домашнее обучение? Мой тебе совет: этот год доучись, получи свои четвертные и годовые, а со следующего мы тебе и программу распишем, и расписание составим, когда какие предметы сдавать!
До Маши стало что-то доходить. Конечно, эти чудеса – дело рук Сергея Васильевича. Авторитет знаменитости сделал свое дело…
На первом уроке она сидела слегка оторопевшая – не верилось, что вот так, одним махом, решилось столько проблем. А на перемене оказалась в центре всеобщего внимания, как единственная свечка в серединке именинного пирога.
– Ты, оказывается, настоящая фигуристка?
– Тебя по телику показывали?
– На чемпионат Европы готовишься? А на чемпионат мира?
– Ты в паре с кем-то катаешься или одна?
– А ты правда у крутого тренера занимаешься?
– А ты знакома с… – они перебирали имена прославленных фигуристов.
Даже школьное светило Макс стоял в окружившей Машу кучке старшеклассников и посматривал на нее с нескрываемым интересом.
Уроки закончились, Маша вышла на школьное крыльцо, и в который раз за день ей довелось удивиться. Напротив входа стоял… Гоша. С красной розой на длинном стебле.
– Привет, Маш, – сказал он, как обычно просто и невозмутимо. – Это тебе. Поздравляю.
– С чем?
– С выступлением на «Хрустальном коньке», с чем же еще.
– Откуда ты знаешь? – изумилась Маша.
– Да здравствует склероз, – усмехнулся Гоша. – Ты ж мне сама про него рассказала! Мы ж с тобой платье выбирали.
– А, ну да, точно… Я просто не думала, что ты число запомнишь… Но поздравлять меня не с чем. Я ужасно выступила.
– Почему ужасно? Ты отлично смотрелась. И платье тоже!
– Ты что, видел, как я каталась? Ты там был, что ли?
– Не был, но видел.
– Где?!
– Ха, места надо знать. Нашлись добрые люди – выложили в «Контакте» видеозапись «Хрустального конька»! Дашь свой мейл – ссылку сброшу.
– Бр-р, не хочу я на себя смотреть… Я тряслась, как мышь!
– Может, и тряслась, но я не заметил.
Они не спеша направились к метро.
– Между прочим, у Вари сегодня днюха, – сообщил Гоша. – Она и тебя приглашает. Будешь почетным гостем! У тебя как сегодня со временем?
…Еще перед «Хрустальным коньком» Сергей Васильевич предупредил Машу, что в понедельник она имеет право на выходной. «Но если приспичит, – добавил он, – так и быть, приходи». И Маше приспичило: уж больно ей хотелось разузнать, как Сергей Васильевич разобрался со школой, с кем говорил, что ему ответили и все такое.
– Во сколько?
– В шесть.
Маша призадумалась.
– Хорошо, – она кивнула. – Я заскочу на каток ненадолго и к шести, наверное, буду. Еще ведь подарок нужно сообразить… Какой у нее номер дома, не помню? И квартира?
– Лучше я тебя у метро встречу, – с готовностью откликнулся Гоша, – вместе и придем. Давай без десяти шесть у выхода?
– Ну, давай… Если не буду успевать, позвоню. Какой твой телефон?
Гоша продиктовал номер, она забила его в контакты, заодно сказала ему свой.
– До вечера!
– Пока!
На льду сегодня занимался новенький. Высокий брюнет. Если Вероника и Алена катались, как полубоги, то этот – как бог. Он свободно делал четверной тулуп, а каскад, который отрабатывал с ним Сергей Васильевич, был и вовсе заоблачным: четверной сальхов (который новенький, правда, недокручивал) плюс тройной риттбергер.
К Маше подошла Полина. Она тоже во все глаза смотрела на новенького.
– Илья Лозовой, – сказала она Маше. – Он к Васильичу недавно перешел. Мастер спорта международного класса аж с тринадцати лет, прикинь. Чемпион мира среди юниоров, призер Европы. Красавчик, скажи?
Да, Илья Лозовой был настоящим красавцем. Похож на Тома Круза, только в сто раз лучше.
– Вероника с ним еще на юниорском Гран-при познакомилась, – трещала Полина. – И в Финляндию он с нами едет. Клево будет в Финляндии!
«На такую, как я, и не взглянет», – подумала Маша. Но уходить с катка расхотелось. Она отправила Гоше эсэмэску, что не успевает на Варин день рождения. Вернулась к бортику и украдкой любовалась, как Илья Лозовой повторяет бедуинский в волчок и вращается с космической скоростью.
Когда она переоделась и выехала на лед, Ильи уже не было. Видно, отошел на перерыв или отправился в зал.
Сергей Васильевич ни словом не обмолвился о том, каким образом перевербовал «лучшую школу Москвы», не удивился, что Маша явилась на тренировку, которую он советовал пропустить, и сразу после разминки взялся за прыжки. Точнее, за один прыжок – лутц.
– Давай-ка одинарный, – сказал он, хотя Маша умела делать двойной. – Сначала только заход.
Маша разгонялась вперед и, развернувшись, скользила по дуге назад-наружу.
– Свободную ногу не задирай, не тяни слишком вперед! Пусть чувствует себя по-человечески. Еще раз с начала. Одноименную руку назад! Э, нет, ты ее чересчур отводишь, тоже пусть чувствует себя естественно! Еще раз заходи. Куда смотришь? Назад не коситься! Взгляд направлен вперед, голова поднята, следи за осанкой! Еще раз…
Маша уже смирилась, что до самого прыжка они сегодня не доберутся. Так бывало не раз: начинали учить элемент и застревали на второстепенных деталях.
– Теперь подготовка к толчку. Вопрос: как ты отводишь назад свободную ногу? Ответ: неправильно. Ее надо приближать к опорной. Плечи сильней разворачивай! Шире амплитуда, шире! Чтобы овладеть лутцем, надо энергичней поворачивать плечи и всю верхнюю часть! Еще раз. Еще раз. Еще раз…
«Точно, не дойдет до прыжка», – думала Маша.
– Соединяем исходное положение и подготовку к толчку. Поехала!
Маша катилась назад, готовая и к толчку, и к тому, что команда «толкайся» может не прозвучать. Но Сергей Васильевич сразу крикнул «толкайся».
– Следующий момент. Толчковую ногу ты ставишь слишком близко. Ее надо отвести на расстояние двух-трех длин конька. Первой отрывается ото льда опорная, за ней толчковая. Дальше. Как создается вращательное движение? Разворотом плеч и зубцом, который отвечает за стопорящее движение, верно? Ты с вращением верхней части туловища запаздываешь. Сперва плечи развернула – и только после этого начинай стопорящее движение. А ты делаешь это одновременно. Что в результате? Не успеваешь придать достаточную скорость верхней части туловища.
Маша сделала вторую попытку.
– Теперь обратная ошибка: стопорящее движение начала слишком поздно, и поворот туловища получился чрезмерным. Так гораздо трудней отталкиваться. И высоту прыжка снижаешь.
После третьей попытки замечаний она – удивительное дело! – не услышала. Прозвучало другое:
– Сносно. Давай двойной.
Склонив голову набок, Сергей Васильевич молча наблюдал за ней.
– Вполне сносно. Повтори-ка еще раз так же.
Маша будто попала на секретную радиоволну: чей-то голос безошибочно подсказывал, когда развернуть плечи, насколько отвести ногу и в какой момент оттолкнуться. Она прокрутила подряд пять или шесть чистых двойных лутцев, неотличимых друг от друга, как близнецы.
– Хм… – Сергей Васильевич недоверчиво погладил себе подбородок. – Ну-ка, тройной попробуй.
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
