Выбери любимый жанр

В погоне за призраком, или Испанское наследство - Марвел Питер - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

Когда желтое, похожее на диск для метания, солнце повисло над самым краем океана, пронизав золотым светом воздух и превратив бесконечную водную гладь в струящуюся огненную лаву, тускло вспыхивающую багряными сполохами, сэр Френсис Кроуфорд постучался в каюту Уильяма и в весьма учтивых выражениях пригласил того поучаствовать в небольшой пирушке, которую он устраивает in favorem для своих новых друзей.

Здесь выяснилась приятная подробность – оказывается, в заветном мешочке у Кроуфорда, кроме поэтических лечебных порошков и карт, хранилось несколько вполне прозаических золотых монет. И этими монетами Кроуфорд заплатил за портвейн, которым намеревался отблагодарить Харта за недавнюю жертву. Скуповатый и не слишком расположенный к кутежам капитан не моргнув глазом взял у Кроуфорда деньги и расщедрился на несколько пыльных бутылок, которые и намеревался распить со своим юным другом спасенный английский дворянин.

Расположиться они решили на юте, куда по просьбе Кроуфорда вынесли из кают-компании карточный столик и несколько кресел.

Правда, ни банкир Абрабанель, ни его дочь не собирались любоваться закатом вместе с ними, а капитан лишь пригубил стаканчик и сразу же удалился на мостик, сославшись на неотложные дела. Было ясно, что особой симпатии к своему соотечественнику Джон Ивлин не испытывает. Было ли тому виной их разное вероисповедание или легкомысленная болтовня Кроуфорда – кто знает. Все это шепотом поведал Уильяму Хансен, улучив момент, когда Кроуфорда не было поблизости. Все это было изложено тоном, который не оставлял сомнений в том, что торговый агент также испытывает уколы самолюбия по отношению к англичанину. Уильям без труда уловил зависть, звучавшую в словах Хансена: легко опознать симптомы болезни, от которой страдаешь сам. Похоже, помощник Абрабанеля сообразил, что с вторжением в их общество Кроуфорда персона Хансена сильно потускнела, несмотря на то что Кроуфорд блистал в его костюмах. Антипатия торгового агента выразилась в том, что он также не стал засиживаться за столом и, принеся всевозможные извинения, довольно скоро откланялся.

Таким образом, Уильям остался с Кроуфордом «tete а tete».

Несмотря на почти случайную близость, возникшую между ними в прошедшие дни, Харт чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку решительно не знал, в какой манере ему следует общаться с Кроуфордом, который, подобно хамелеону, менял настроение и тон.

Сам Кроуфорд, вероятно, догадался о затруднениях юноши, посему и обратился к нему с необыкновенной простотой.

– Скажите, Харт, – начал он, глядя сквозь бокал зеленоватого стекла на последние лучи заходящего солнца, – вы верите в дружбу между двумя совершенно разными людьми?

Уильям пожал плечами и также устремил взгляд в бокал.

– Как вам сказать, сэр Фрэнсис? Если говорить абстракциями, то дружба обычно является плодом общих дел и устремлений. Ведь дружат лишь те, кто мечтает об одном и том же. А в жизни, насколько я могу судить, дружбой обычно называют разделяемые с кем-то пристрастья, причем не высокого пошиба.

– Ого, юноша, да вы циник! Впрочем, Уильям, давайте условимся, что вы будете звать меня просто Фрэнсис. Хотя я и немного старше вас, мы с вами по сути занимаем одну ступень на общественной лестнице – мы оба дворяне, оба без чинов, оба не состоим при дворе и даже оба католики, что вообще меня радует – протестанты не чувствуют вкуса ни одной вещи. Пьют кислое пиво, едят чертову брюкву и фасоль, от которой по ночам снятся кошмары, а одеваются как писцы в прокурорской конторе...

Сэр Фрэнсис сделал смачный глоток.

– На мой взгляд, человечество вообще маловнимания уделяет своей печени, – вдруг сказал он. – Вы знаете, что в половине случаев ваша хандра и раздражительность объясняются тем, что вы перегрузили свою печень. Как толкует Ибн-Сина и вторит ему Кабуснаме, в печени обретается животная душа человека, хотя мне кажется, что для многих она заменила и сердце. Так что не хандрите, Уильям. Увы, мою печень давно уже не тревожат прекрасные девицы. – Кроуфорд рассмеялся и хлопнул Уильяма по плечу. – Кстати, позвольте полюбопытствовать, вы тори или виг?

Уильям смешался, поскольку его политические взгляды были весьма неопределенны.

Надо сказать, что со времен парламентских выборов 1679 года в Англии оформились две первые политические партии: тори и виги. К тори относили себя сторонники прав короля, симпатизировавшие католикам, то есть те, кого обычно называли роялистами. По-другому их еще называли консерваторами. Виги же отстаивали интересы буржуазии, которая предпочитала протестантскую веру и исповедовала крайний национализм, будучи либералами на деле.

– Скорее всего, я тори, как, мне кажется, и вы, – неуверенно ответил Харт.

– Браво, Уильям! Вы – консерватор! А я-то предполагал, что вам не чужд либерализм, – вы ведь любите деньги и якшаетесь с жидовским толстосумом! Впрочем, вы угадали – еще одно сходство между нами. Следуя вашей теории, мы должны стать друзьями! В конце концов, мы гораздо более похожи на ирландских разбойников-«папистов», собирающих дань с протестантских кошельков, чем на этих угрюмых стяжателей, чьи бледные щеки и гнусавые голоса способны отбить охоту к жизни... Отчего вы не пьете?

В ответ Харт до дна осушил бокал и почувствовал, как мир обрел краски.

Но сам Кроуфорд вдруг отставил бокал в сторону и извлек из кармана миниатюрную шкатулку. Нажав на какую-то секретную пружину, он осторожно открыл ее и ногтем мизинца зачерпнул из нее немного белого порошка. Поднеся его к одной ноздре, он глубоко вздохнул и на несколько секунд поднял голову кверху. Затем он проделал ту же операцию и со второй ноздрей, после чего откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Это ваше таинственное лекарство?

– О да, и я не советую вам употреблять его. Помните лотофагов? «Лишь только поели его мои спутники, как забыли свою родину и не пожелали возвращаться на родную Итаку...» Страшитесь всего, что подчиняет вас, Харт! Слава, карты, женщины – мы полагаем, что все в мире создано для нашего удовольствия. Но кто кому служит, Харт, тот тому и раб.

Он шумно втянул носом воздух и продолжил:

– Вот вы, юный, свободный, храбрый – ради чего вы здесь?^ – Смуглое лицо Кроуфорда вдруг обрело еще большую резкость и выразительность, глаза вспыхнули памятным черным огнем. – Вы раб своих мифических сокровищ, Харт. Вы могли бы послужить своему Отечеству, избрав любое благородное поприще, ведь вы – дворянин! А вместо этого вы плывете с парой негодяев в колонии, откуда бегут даже каторжники. Какой червь подточил вашу душу? Что вам надо? Денег? Славы? Женщин?

Уильям несколько опешил от такого наскока, но Кроуфорду он не мог не ответить.

– Мне уготовили участь сельского пастора, но я не мог с ней смириться. С ранних лет я мечтал своими глазами увидеть другой мир, вдохнуть его запахи, ступить на его землю. Да, я молод, и я не хочу умереть в кровати от несварения желудка. Я хочу жить, Фрэнсис, жить, а не прозябать! Почему я должен отказаться от своей мечты? Я или свершу все, что задумал, или умру – но я буду жить, как я хочу!

Кроуфорд слушал юношу, опустив голову. На лицо ему упали волосы, отчего Уильям не мог разобрать его выражения. В руке его снова был полный бокал, который он не торопился осушать.

– Вы дурак, сэр Уильям Харт.

Слова эти были так неожиданны, что Харт опешил и даже не нашелся как ответить.

– Впрочем, я не оскорбляю вас, и вы можете забыть, что я сказал. Господи! – Кроуфорд вдруг поднял голову к небу, на котором медленно проступали звезды. – Господи, зачем?

Уильяму вдруг стало смешно.

Он услышал, как капитан отдает с мостика приказания, как хриплыми голосами перекликаются вахтенные, как волны с глухим плеском ударяют в борта корабля.

Ровный ветерок наполнял паруса над его головой, тихо поскрипывали уставшие за день снасти. Пахло водой и чем-то непередаваемым, что раз услышав, уже никогда невозможно ни забыть, ни спутать, хоть сто лет просиди на берегу.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело