В погоне за призраком, или Испанское наследство - Марвел Питер - Страница 20
- Предыдущая
- 20/86
- Следующая
Неожиданно до него донесся приглушенный смех и звук поцелуя. Кровь бросилась ему в голову, и он с яростью тигра ринулся в увитую цветами беседку, оказавшуюся прямо у него за спиной. В темноте он успел заметить, как мужчина, обняв за талию девушку в светлом платье, склоняется к ее губам.
– Остановитесь! – в бешенстве закричал он.
Девушка, вскрикнув, отпрянула, а мужчина сделал шаг вперед, потянувшись к бедру, на котором, кстати сказать, тоже ничего не висело.
При этом движении неровный свет упал на его лицо, и, холодея от ужаса, Харт обнаружил, что видит этого человека в первый раз.
– Что вам угодно, сударь? – надменно спросил незнакомец.
– Харт, что вы здесь делаете? – весело поинтересовались сзади.
– О, сэр Уильям, а я вас искала, – нежно прозвучало сбоку.
– Так что вам угодно? – с угрозой нетерпеливо повторил незнакомец.
– Тысяча извинений, мой друг обознался, – услышал Харт знакомые интонации.
– О, простите его, – умоляюще проговорил женский голос сквозь смех.
Харт побледнел и закусил губу.
Незнакомец, оглядев Харта и стоявшую рядом с ним парочку, рассмеялся и вернулся в беседку.
Тяжелая рука похлопала Уильяма по плечу и развернула на девяносто градусов.
Невесомая легкая ручка взяла его за локоть, и Харт оказался лицом к лицу с улыбающейся Элейной.
Харт хотел было потребовать объяснений у Кроуфорда, но тот уже испарился, оставив Уильяма наедине с предметом его воздыханий.
– Я чувствую себя последним идиотом, – произнес Харт и поднес руку Элейны к губам.
«Дьявол, будем как Фрэнсис», – подумал он про себя и улыбнулся девушке.
– Из-за вас я потерял голову, мисс Элейна. Когда вы танцевали с Кроуфордом, мое сердце разрывалось.
– Не преувеличивайте, Уильям, – мягко ответила девушка, не отнимая руки от губ Харта.
Харт еще раз с горячностью прижал маленькую белую ручку к губам. При этом сам он был как во сне и не вполне отдавал себе отчета в своих действиях.
Не выпуская ее руки, он увлек девушку за собой, в глубину сада.
– Уильям, уж не вздумали ли вы похитить меня и заточить в какой-нибудь из этих пещер? – спросила Элейна, снизу вверх заглядывая в лицо Харта. Луна светила прямо ей в лицо, отчего голубоватые тени придавали ее лицу таинственное очарование.
– Если бы я был уверен в ваших чувствах так же, как уверен в своих, я похитил бы вас. Но я не был бы так жесток, Элейна. Я сделал бы для вас все, только бы вы были счастливы, только бы вы улыбнулись мне так, как сегодня улыбались Кроуфорду.
– Какой вы глупый, Уильям. Разве я не с вами здесь? Разве те улыбки, которые я дарю вам чуть ли не с первого дня нашей встречи, для вас не годятся?
– Но вы танцевали с ним...
– Так захотел мой отец, а вас не было рядом. Тем более я заметила, как вы смотрели на ту хорошенькую брюнетку, с которой танцевал Хансен.
– Какая чепуха! Я думал о том, что отдал бы полжизни в обмен на то, чтобы вы подарили мне один взгляд, подобный тому, что эта женщина дарила Якобу.
Харт говорил и не узнавал сам себя. «Будь что будет», – решил он и, собравшись с духом, нежно взял Элейну за плечи, ощутив их тепло сквозь тонкую шелковую ткань.
– Я люблю вас, Элейна, – тихо произнес он.
В ответ она опустила глаза, но не пыталась высвободиться.
– Я полюбил вас с самого первого взгляда, еще там, в Плимуте, когда увидел вас. Я помню каждый ваш жест, каждое слово. Я помню все ваши платья, я могу сосчитать, сколько раз вы улыбнулись мне и сколько раз посмотрели на меня. Элейна, вы можете подарить мне несказанное блаженство и можете низвергнуть в ад неразделенной любви.
Она молчала, бледная в свете луны, только драгоценные камни искрились на ее груди, казавшейся мраморной в обманном призрачном свете.
Тогда Харт, призвав на помощь Провидение, дьявола и еще Бог знает кого, наклонился к ней и коснулся губами ее губгтэщутив ее дыхание.
В ту же секунду неподалеку раздался громкий смех. Молодые люди испуганно отпрянули друг от друга. Из-за зарослей померозы на подстриженную лужайку вышел Кроуфорд, галантно держа под руку жену губернатора.
– Вы не представляете себе, как я был удивлен, когда сэр Сэссил не моргнув глазом познакомился со мной второй раз. Вот они, государственные дела, подумал я. Разве просто узнать человека, которого ты видишь в кафтане и парике у себя в кабинете, увидев его в буквальном смысле в платье с чужого плеча и, простите, с немытой головой? Но вы бы узнали меня сразу, леди Джексон. Ведь вы, признайтесь, именно вы, подобно богине мудрости Афине, вдохновляете вашего супруга в его неустанных попечениях о колонии, не так ли? Наверняка вам прекрасно известно все о каждом из ваших подданных, как не укрылась от вас и цель столь неожиданного визита господина Абрабанеля? Ну, разве я не прав, ответьте мне, умнейшая и прекраснейшая из женщин?
В ответ губернаторша томно рассмеялась. Кроуфорд склонился над ее рукой, одарив ее звонким поцелуем чуть повыше запястья.
Губернаторша кокетливо шлепнула его веером по плечу и тут только заметила растерянную парочку.
– О, сэр Фрэнсис, – разочарованно воскликнула она, – мы здесь не одни.
Сэр Фрэнсис шагнул вперед, смело топча рабатку с оранжевыми тагетесами.
– Ба, да это вы, мой добрый друг! – с деланым удивлением вскричал он, изящно хлопнув себя по лбу, как будто эта встреча несказанно его поразила.
– Я убью вас, Фрэнсис, – тихо и убежденно сказал Уильям.
– Простите, мне надо найти батюшку, – прошептала Элейна и, высвободив руку из ладони Уильяма, бросилась к дому.
– Не убивайте меня, о, прекрасный юноша, я вам еще пригожусь, – жалобно пробормотал Кроуфорд и рассмеялся. В этот миг луна осветила своим бледным пламенем его лицо, выхватив из мрака орлиный профиль и сумасшедший глаз.
– Идите к черту, Кроуфорд, – устало вздохнул Уильям и зашагал прочь.
– Я возвращаюсь к вам, прекрасная нимфа, – услышал он за спиной медоточивый голос.
Шагая по саду, не разбирая дороги, Уильям перебирал в памяти драгоценные мгновения, все еще ощущая в своих руках ее маленькую ладошку, а на своих губах ее дыхание. О, он никогда не забудет эти мгновения. Он уверен, Элейна любит его!
Словно в ответ на его мысли, небо с треском лопнуло и рассыпалось на тысячу огней. Ветерок принес с собой запах пороха и горелой бумаги. Начался долгожданный фейерверк.
В то же самое время на втором этаже губернаторского дома, а именно в кабинете, продолжались нелегкие переговоры Давида Малатесты Абрабанеля с его сиятельством Сэссилом Эдуардом Джексоном. Переговоры эти шли второй день и чуть не довели их обоих до нервной горячки.
Особенно скверно чувствовал себя губернатор. Абрабанель, подобно свирепому Борею, задул розы на его щечках, помешав его сиятельству насладиться танцами.
А все дело было в том, что уже в течение нескольких лет господин губернатор позволял себе неоправданные вольности по отношению к той самой Вест-Индской компании, интересы которой представлял Абрабанель. Месяц за месяцем корабли, принадлежавшие компании, доставляли из колоний в Европу сахар, табак, пряности, серебро и золото, а взамен везли оружие, вино, рабов, предметы роскоши и утварь. Поскольку все это происходило под непосредственным контролем губернатора, он находил возможным придерживать некоторые суммы, полученные от многочисленных сделок, в свою пользу. Он не имел в виду ничего плохого, просто приличествующий губернатору образ жизни треббвал значительных средств, которых всегда не хватало. Поначалу он уверял себя, что возвратит позаимствованные деньги, как только его собственные дела пойдут в гору. Однако постепенно он входил во вкус, оседавшие в его карманах капиталы росли, а претензий к нему никто не предъявлял. В один прекрасный день он осознал, что сделанного уже не поправишь и те деньги, которые он присвоил, с некоторых пор составляют такую колоссальную сумму, собрать которую он будет не в состоянии, даже если продаст дьяволу свою безропотную душу. Но корабли приходили и уходили по-прежнему, и по-прежнему никто не беспокоил его. Немного успокоившись, Джексон решил, что, возможно, из такой дали, в какой находилась от него Европа, его грехи если и видятся, то кажутся настолько мелкими и незначительными, что и говорить не о чем.
- Предыдущая
- 20/86
- Следующая
