В погоне за призраком, или Испанское наследство - Марвел Питер - Страница 40

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая

Главным недостатком Роберта являлась его склонность размышлять не о том, что могло послужить вящей славе ордена, а том, что напрямую касалось его самого. Пути и цели в его душе настолько разошлись друг с другом, что это грозило ему раздвоением личности. Он не страдал папаманией и, невзирая на долгие годы послушничества и духовных упражнений по методе святого Игнатия, все же не научился любить понтифика больше самого себя. Так же не стяжал он похвальной способности слышать голоса, беседовать с Пресвятой Девой и созерцать страсти Христовы. Зато он научился так ловко скрывать свои мысли и озвучивать чужие, что мечтательное выражение его удивительных голубых глаз могло вызвать доверие даже у Торквемады. Но самое страшное, то, что следовало скрывать более всего другого, заключалось в том, что он умудрился сохранить в своем сердце живую и искреннюю веру в Бога. А это было такое непозволительное преступление, что за подобный деликатес его могли запросто упрятать в бедлам.

Дойдя до нужных келий, шевалье Амбулен остановился перед ни чем не примечательной дверью и вздохнул. Прежде чем войти, следовало не только оправить одежду, но и пригладить свои буйные мысли. Иногда ему казалось, что отцы-иезуиты научились читать в людских головах и физиономиях почище бесов и медикусов вместе взятых, а ему вовсе не хотелось, чтобы в его помыслах копались чьи-то не в меру любопытные умы. Затратив полминуты на мимическую гимнастику, он привычным движением опустил очи долу и еще раз испустил глубокий вздох.

Постучашись и произнеся молитву, Роберт дождался ответа и вошел в кабинет. К его удивлению, отец-ректор был не один, а с незнакомым священником в простой черной сутане, на груди которого мерцало серебряное распятие, украшенное кабошонами. Голову его венчала четырехугольная черная шапочка. Все это Роберт успел заметить, не поворачивая слегка склоненной головы и не поднимая глаз.

– Благословите, святой отец, – произнес он, преклоняя голову.

Иезуит осенил его крестным знамением и протянул для поцелуя маленькую в коричневых пятнышках морщинистую руку, от которой сладко пахло ладаном.

– Садитесь, сын мой, – ласково сказал он и указал Роберту на свободное кресло. – Вам, конечно, известно, что в ноябре прошлого года мы лишились генерала нашего Общества, мессира Джованни. Вот уж полгода это место пустует, но мы надеемся, что вскоре его займет достойнеший из нас, наш брат отец Шарль, – почтительным кивком ректор указал Амбулену на второго священника.

От удивления Роберт на мгновение растерялся и, забывшись, посмотрел прямо в глаза отцу Шарлю. Впрочем, в следующую секунду он уже преклонял голову перед невысоким худым человеком, на впалых щеках которого едва заметно проступил румянец. Целуя руку отца Шарля, Роберт невольно отметил, что на ней пока нет генеральского перстня, символизирующего верховную власть в ордене.

– Что ж, Роберт, твое присутствие здесь сегодня свидетельствует о том доверии, которое оказывает тебе Общество Иисуса. Ты знаешь, что, давая детям дворян светское образование, мы ставим перед собой задачу распространения истинной веры в Господа нашего и всеми силами способствуем раскрытию заложенных в них Господом талантов. Вот ты, например, получил от Господа дар врачевания, и мы помогли тебе раскрыть и преумножить его. Теперь, когда ты стал профессом[38], Общество готово доверить тебе миссию огромной важности, от результатов которой будут зависеть политические судьбы стран-метрополий.

– Простите, что прерываю вас, достопочтенный отец Николя, – неожиданно тихим, но проникающим в самое сердце голосом произнес отец Шарль. – Я хочу лишь подчеркнуть, что мы, члены Общества Иисуса и верные слуги Папы, не занимаемся практической политикой, – он улыбнулся, и в уголках его выразительных, запавших от ночных бдений глаз появились морщинки. – Политика интересует нас лишь в метафизическом смысле, ведь наша задача – изменить идеи и умы людей. А уж министры и полководцы согласно нашим идеям составляют свои законы и ведут армии в бой.

– Да, конечно, – смиренно согласился Роберт, по уставу не смея поднять глаз выше рта собеседника. – Я помню, что сам святой Игнатий, основатель нашего ордена, создал и записал для нас методу образования Razio Studiorum, которой мы и следуем до сих пор. С ее помощью наше Общество просвещает и образовывает всех тех, кто своим происхождением или дарованиями призван править своим народом.

– Вот видишь, Роберт, сколько человеческих душ было бы закрыто для Бога и людей, если бы мы, как рачительные садовники, не пестовали каждого нашего ученика. Помнишь, как ты в отчаянии принес отцу Жозефу сочинения Альберта Великого, Гиппократа и Парацельса и, бросив их на пол его кельи, воскликнул: «Святой отец, я ничему не могу научиться, потому что одно в этой науке противоречит другому!». Что ответил тебе твой духовник?

– Отец Жозеф сказал мне, что если мне нужно постичь какую-то науку, надо взять не только книгу, в которой она описана. Нужно взять три, пять книг и понять точки зрения пятерых различных людей. Нужно сложить мысли авторов, – при этих словах Роберт представил себе своего духовника и бессознательно сложил пальцы обеих рук так, как сделал это когда-то наставник. – Выпиши и суммируй, – сказал он, – их мысли. И тогда ты поймешь, что истина никогда не принадлежит одному. Истина всегда где-то посередине.

– Да, так только и может расти ум и душа человека, – сказал отец Шарль и снова улыбнулся. – Ведь наша цель – не заставлять бедных учеников заучивать наизусть чужие тексты. Наша цель – растить их ум. Разве не знакомо тебе, сын мой, ощущение невыносимой тоски, когда разум твой сжимается в тисках бессилия, а стоящее перед тобой препятствие вырастает до небес? Так бывает каждый раз перед новой ступенью ввысь, и только преодолев себя, сделав над собой усилие, человек может подняться к уготованному ему Небу. Запомни, сын мой, каждый человек стоит на той ступени развития, на которую поставил себя сам. И жалкий нищий со Двора Чудес, и могущественный вельможа – кажому из них Господь отсыпает в той мере, которой он в состоянии воспользоваться. Не более и не менее. Разве не за динарий нанимался каждый из нас?[39]

– С вашего позволения, я перейду к основному предмету нашей встречи, – отец Николя посмотрел на отца Шарля, и тот согласно кивнул. – Сын мой, я много раз испытывал твою преданность, и ты никогда не огорчал меня. Как я уже говорил сегодня, я хочу поручить тебе дело, от которого зависит процветание нашего ордена как в Старом, так и в Новом Свете.

Роберт с удивлением посмотрел на ректора и хотел было что-то сказать, но тот жестом остановил его.

– Мой мальчик, дела Общества и интересы всего католического мира требуют, чтобы ты немедленно отправился в Вест-Индию, в наши колонии на Карибских островах. Ты будешь искать человека по имени Роджер Рэли, незаконнорожденного сына сэра Кэрью Рэли и дочери корнуэльского эсквайра Кэтрин Литтон. Отец безрассудно подарил ему вещь колоссальной ценности – дневник его деда сэра Уолтера Рэли, фаворита королевы Елизаветы I. В нем зашифровано место, куда сэр Уолтер Рэли спрятал легендарные сокровища индейского касика. Скорее всего, он будет выступать под фальшивым именем или попытается еще каким-то образом запутать следы. Подробные инструкции и все необходимые сведения ты найдешь в этом письме. Ты отправишься на Мартинику из порта Ла Рошель на торговом судне «Морская дева», которое снимется с якоря утром 17 июля. У отца Пьера ты получишь все необходимые бумаги, почту для нашей коллегии на острове и деньги.

– Ноя...

– Сын мой, ты представишься судовым лекарем. Остальное в руках Божьих и в этих бумагах. Скорейшим образом доставь письма по назначению, в них – все необходимое для жизни наших новициатов и резиденций[40] в Новом Свете.

Воспитанный в строжайшей дисциплине «реrinde ас cadaver»[41], Роберт не осмелился более возражать, хотя он потрясенно взирал на то, как под ударами нескольких слов рушатся все его надежды на будущее.

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая