Любить — это так просто! - Т Быля - Страница 6

• Предыдущая
• 6/38
• Следующая

   — Пью за самую замечательную женщину из всех, кого я встречал.

   Они чокнулись, Джейн отпила большой глоток. Ее радость омрачалась странным ощущением неуверенности.

   — Хотелось бы и чувствовать себя замечательной, — пробормотала она, надеясь, что он ее поймет. — Честно говоря, я не в своей тарелке. Никак не могу прийти в себя после аварии.

   Джереми похлопал ее по руке.

   — Так и должно быть. Видит Бог, у меня есть недостатки, но я люблю тебя, а значит, у меня по крайней мере безупречный вкус. — Он лукаво улыбнулся. — Между прочим, это мое главное достоинство.

   Их взгляды встретились.

   — Все твои достоинства на виду, — сказала Джейн. — Расскажи лучше о недостатках. Хочу знать все: и плохое и хорошее.

   Джереми поднял брови, изображая тревогу.

   — Не боишься испортить вечер?

   — Хочу услышать твои сокровенные тайны. — Она сделала паузу. — Если, конечно, не возражаешь.

   Джереми перевел взгляд на окна, за которыми сгущалась темнота, прорезаемая кое-где огоньками соседних домов.

   — Вообще-то я давно собираюсь тебе рассказать... — произнес он с неожиданной торжественностью. — У меня есть кое-какое прошлое.

   Он сказал это таким тоном, что у нее екнуло сердце.

   — Что значит «кое-какое»?

   — До недавнего времени я был женат, Джейн. Развод состоялся четыре месяца назад, незадолго до того, как я переехал в Калифорнию.

   Джейн была потрясена.

   — А почему ты мне раньше не сказал?

   — Потому, что сложилась довольно сложная ситуация. На первый взгляд она кажется просто ужасной, и я хотел, чтобы ты сначала получше меня узнала, чтобы иметь возможность судить обо мне по справедливости.

   Джейн поежилась.

   — Почему я вся дрожу?

   — Наверно, потому, что боишься.

   — А мне следует бояться?

   — Только если ты мне не доверяешь.

   — Объяснись, Джереми, пожалуйста.

   — Три года назад я совершил большую ошибку, — начал он, — женился на женщине, которую почти совсем не знал и не понимал, что у нее серьезные проблемы. Она на несколько лет старше меня, имеет взрослых детей. С самого начала они меня невзлюбили, что вполне естественно. — Он замолчал, чтобы перевести дыхание. — Виктория пристрастилась к транквилизаторам. Кроме того, она пила. Мне следовало это выяснить, прежде чем принимать решение,  но она так искусно скрывала свой порок, что я ничего не заметил. Моя бывшая жена производила впечатление очень уравновешенного человека, но на самом деле жила на грани нервного срыва. Потеряв годом раньше жену, я сам не отличался эмоциональной устойчивостью. Я действовал под влиянием минуты, поступил опрометчиво, сделав ей предложение.

   — Это не преступление, — заметила Джейн. — Мы все порой совершаем ошибки, неверно судим об окружающих.

   — Боюсь, худшее еще впереди. — Он посмотрел ей прямо в глаза.

   Джейн с трудом сглотнула и замерла в ожидании.

   — Через год после свадьбы Виктория напилась до бесчувствия и вдобавок приняла слишком много барбитуратов. Она впала в кому и с тех пор находится в бессознательном состоянии.

   — Ах, Джереми, мне так жаль...

   Он уставился на свой фужер.

   — Ее дети сочли, что во всем виноват я, хотя как я мог контролировать ее действия?.. И вот теперь я постоянно спрашиваю себя, не предал ли я Викторию, сам того не желая, все ли сделал, чтобы предотвратить трагедию?

   — По-моему, твой грех в том, что ты поторопился, неправильно оценил ситуацию, — возразила Джейн. — Однако, учитывая обстоятельства, тебя невозможно упрекнуть за то, что ты пожелал расторгнуть брак: похоже, вы с самого начала не испытывали друг к другу глубоких чувств.

   — Верно. Но как бы то ни было, она стала моей женой. Я не хотел оставлять Викторию в таком состоянии, но ее дети настояли на своем. Они подали в суд прошение о непризнании брака действительным, обвинив меня в корыстных намерениях и прочих грехах. Можешь себе представить, что мне пришлось пережить?! — Он снова перевел взгляд на окна и глотнул шампанского.

   — Ужасно... Но что заставило их пойти на такое? Ревность?

   — Нет, обыкновенная жадность, и больше ничего. Видишь ли, Виктория была очень богата. Я тоже кое-что имел, но по сравнению с ней казался бедняком. Меня ее деньги не интересовали, в отличие от ее детей. Вот из-за чего разгорелся спор.

   — И что было дальше?

   — Поняв, чего они добиваются, я решил забыть о гордости и — это было труднее всего — оставить жену. Я дал согласие на развод и подписал документ, по которому большая часть состояния переходила в их собственность. Единственное, что меня утешает: Виктория никогда ни о чем не узнает.

   Джейн невольно содрогнулась. Она ласково погладила Джереми по руке.

   — У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Если на то пошло, ты поступил благородно.

   Он покачал головой.

   — Рад, что ты так говоришь, но мне до сих пор тяжело. Меня угнетает осознание того, что я мог бы спасти жену, прояви чуть больше внимания и, возможно, меньше эгоизма.

   — Глупости! Ты же не извлек из того, что случилось, никакой выгоды. Наоборот — много страдал.

   — Но мне некого винить, кроме себя.

   Джейн прижала его руку к своей щеке.

   — Знаешь, я чувствовала, что тебя что-то тревожит, несмотря на твое внешнее спокойствие. В каком-то смысле я не слишком удивлена.

   — Ты догадливее, чем я предполагал.

   — Как ты сам сказал, когда любишь, становишься более проницательным. — Она улыбнулась.

   — Значит, ты во мне не разочаровалась?

   — Наоборот: еще больше зауважала.

   — Теперь ты понимаешь, почему я не торопил ход событий? — вздохнул Джереми. — Я говорю о наших отношениях. Я ни на чем не настаивал, хотел быть совершенно уверен, прежде... прежде чем идти дальше. — Он грустно улыбнулся. — Сначала хотел убедиться, что ты достаточно окрепла эмоционально, чтобы ответить на мои чувства.

   — И что ты решил?

   Он усмехнулся.

   — Что ты на редкость сильный человек, Джейн. Мне надо у тебя учиться.

   — Ты ошибаешься, но спасибо за такую оценку. — Она допила шампанское.

   Джереми вынул бутылку из ведерка и наполнил бокалы. Потом подбросил дров в камин. Джейн смотрела, как разгорается пламя, слушала потрескивание охваченных огнем поленьев. Затем взглянула на Джереми, который не сводил с нее глаз.

   — Хочу тебе кое в чем признаться, — заговорила она серьезным тоном. — У меня появились желания, которых не было раньше. Не знаю, как и сказать...

   — О чем ты, Джейн?

   Она снова посмотрела на огонь.

   — Понимаешь, мне нужно, чтобы ты относился ко мне как к женщине, а не как к беспомощному инвалиду, которому полагается всячески угождать.

   На лице Джереми появилось озадаченное выражение.

   — Не уверен, что понимаю...

   Она закусила губу, не отваживаясь взглянуть на него. В камине что-то треснуло, взметнулся и погас яркий столбик искр.

   — Я хочу быть с тобой совсем близко... — прошептала она, бросив на него быстрый взгляд, чтобы определить его реакцию на свое признание.

   Его глаза блеснули в полумраке. Он наклонился и поцеловал ее более страстным поцелуем, чем прежде.

   — Я люблю тебя, Джейн, — шепнул он.

   Она предположила, что это означает «да», но уверенности не испытывала. Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза. Он коснулся ее лица.

   — А тебе можно? — тихо спросил он.

   — Мой врач считает, что можно, если соблюдать осторожность. Тебе следует быть со мной нежным. Но я не хочу, чтобы ты сближался со мной из жалости. То есть если тебе неприятно... — Она совсем смутилась.

   — Не говори глупостей. — Он снова ее поцеловал.

   — Мануэла будет ночевать у сестры.

   Губы Джереми дрогнули в усмешке.

   — Ты настоящая соблазнительница.

   — Ты мне нравишься, Джереми. Очень...

   Он взял ее руки в свои и посмотрел ей в глаза долгим взглядом. Потом забрал у нее фужер и поставил на столик у кресла. Помолчав, откашлялся и торжественно сказал:

• Предыдущая
• 6/38
• Следующая