Избранные - Марышев Владимир Михайлович - Страница 57

• Предыдущая
• 57/60
• Следующая

Ворохов подошел к Марго и обнял ее.

— Ты должна меня понять… Я без этого не могу. Тебе наплевать, добьюсь я успеха или нет, лишь бы был живой? Хорошо, обещаю тебе не откидывать копыта хотя бы в ближайшие сорок лет. Не поверю, что «супер» отслеживает всю выходящую в мире беллетристику. Конечно, было бы гораздо спокойнее, если бы я издал роман на одном из языков Папуа — Новой Гвинеи…

Он натянуто улыбнулся, но на Марго это не подействовало.

— Как ты думаешь, — спросила она, — «супер» может завладеть миром?

— Да ну, что за чушь! Это невозможно хотя бы потому, что он один как перст.

— Неважный аргумент. Тебе ли, знатоку душ, не знать человеческую натуру! Стоит кому-то проявить злую волю, продемонстрировать разрушительную силу, как он тут же обрастает толпами холуев, готовых топить в крови целые народы. Так что это вовсе не чушь.

— Брось! — — сказал Андрей, гладя ее волосы. — Если он даже сумеет истребить весь Клан, его все равно остановят. На Земле шесть миллиардов людей с гаком. Не шутка! Мы сейчас ничего сделать не можем, но он обязательно на что-нибудь напорется. Вот тогда мы преспокойно покинем этот сахарный рай и…

Она высвободилась из его объятий.

— Вспомни, о чем сейчас пишут все газеты.

— О том, что на шишек из Пентагона внезапно напал мор? Подумаешь, трех генералов, одного за другим, хватила кондрашка! Простая теория вероятности.

— Если бы только генералов… А тот французский деятель? А английский? Заметь, это все ядерные державы!

— Неужели ты думаешь, что тут поработал «супер»?

— Почти уверена.

— Но как?!

— Мы о них очень мало знаем. Их же никогда не изучали, «суперов». Если кто-то не нравился — его сразу пускали в расход.

— Слушай, ты перетренировалась. Гнида он, конечно, порядочная, но не чудотворец же!

— Если бы так, Андрей… Если бы так…

Марго подошла к столбу и, раскачав нож, выдернула его.

— Хорошо, поступай, как считаешь нужным. Может, все и обойдется.

Ворохов заглянул ей в глаза. Они были тусклые и усталые.

— Мне страшно, Андрей, — сказала Марго, и нож, выскользнув из ее безвольной руки, упал в траву. — Мне страшно…

Повторяющееся волшебство — это уже обыденность. Выучив заклинание, дающее всегда один и тот же результат, скоро привыкаешь к нему, как живущий от зарплаты до зарплаты инженер к выигранному в телешоу навороченному мобильнику. Подлинное чудо, в какой-то момент переворачивающее жизнь, превращающее ее в ослепительную феерию, всегда непредсказуемо.

Ворохов убеждался в этом каждую ночь, когда Марго распахивала перед ним дверь в иную, магическую вселенную. Иногда он, еще предвкушая блаженство, пытался угадать, как откликнется его плоть на чары сладострастной феи, какие фантастические образы, затмевая реальность, вспыхнут в мозгу. Тщетно! Фея никогда не повторялась, она и сама не знала, чем одарит своего избранника на этот раз.

…Сейчас их несла стремительная горная река, крутила и вертела, то разъединяя, то снова бросая в объятия друг друга. Но подлинную остроту ощущениям придавала близость водопада — он ревел впереди, совсем рядом, там, где между двух черных утесов висел в напоенном влагой воздухе изогнутый меч радуги.

Марго и Андрея в последний раз захлестнуло с головой, бурное течение протащило их у самого дна, а когда вновь выбросило на поверхность, угрюмые каменные стражи реки остались уже позади. В следующее мгновение под ними разверзлась бездна.

Водопад грохотал так, что казалось, будто далеко внизу, где несокрушимый камень принимал на себя многотонные удары обезумевшей воды, в муках и криках рождался новый мир. Страха не было — только восторг, какой испытывает, наверное, парящий в свободном полете парашютист. Падение длилось и длилось. Какое-то время Ворохов еще ощущал ласку обтекающих кожу разогретых струй, потом они запросто прошли сквозь его тело — оно размягчилось, потекло и, наконец, рассыпалось на миллионы подсвеченных солнцем изумрудных брызг. Еще секунда — и рвущиеся снизу потоки раскаленного воздуха превратили их в облачко пара…

Захлебнувшись в экстазе, Ворохов еще долго не мог понять, на каком он свете. И даже увидев доброе пухлое лицо луны, с любопытством глядящей в окошко, не сразу поверил, что она — вовсе не плод его воображения.

Ноги Марго, обнимавшие спину Андрея, медленно соскользнули вниз, Фея тоже возвратилась из своей волшебной страны…

Она раскинулась на кровати, купаясь в лунном свете. Ворохов провел ладонью по ее серебристому бедру, игриво потерся щекой об одну из грудей, мягко прихватил губами сосок — Марго не шевелилась. Просто лежала и бездумно смотрела вверх. Андрей попробовал последовать ее примеру, но ему очень скоро надоело изучать потолок.

— Вот видишь, как все здорово, — сказал он. — Ничего страшного с нами не случилось. А ведь уже две рецензии на «Острова» прошли! Тупые, правда, но ведь и наши критики ничуть не лучше. Все одним миром мазаны! Скажи, ты мной гордишься? Ну хоть немного гордишься?

Ответа не последовало.

— И в самом деле, нашел время для литературоведческих бесед… Тогда поговорим о более насущном. Мне вот пить захотелось — спасу нет. Тебе принести?

— Ми-рр! — утвердительно промурлыкала Марго.

— О'кей. — Он встал, надел шорты и направился к холодильнику. И тут же услышал, как тихонько открылась входная дверь.

В первое мгновение Андрей не понял, что произошло, — только обалдело уставился на шагнувшего ему навстречу незнакомца. Зажегся свет. Пришелец оказался стройным шатеном лет тридцати в джинсах и рубашке цвета хаки.

— Здравствуйте, господин Ворохов, — сказал он на чистейшем русском языке, и только тут Андрей, сообразив, кто к нему пожаловал, схватил стоящую у стены табуретку и рывком занес ее над головой.

Он опоздал; «супер», конечно же, явился сюда не затем, чтобы сразу получить по черепу. В глазах у Ворохова помутилось, голова превратилась в туго надутый мяч, по которому со всех сторон дубасили палками злобные карлики. Он охнул, выронил табуретку и, привалившись к стене, начал сползать на пол.

— Неправильная реакция, — почти добродушно произнес гость, после чего взглядом (да-да, именно взглядом!) поставил Андрея на ноги и, как щенка, втолкнул в спальню. Сопротивляться было бесполезно — все равно что попробовать руками остановить дорожный каток.

Марго вскочила и тут же, как подкошенная, вновь рухнула на кровать. Тело ее дернулось пару раз и застыло.

— Падаль… — прохрипел Ворохов. — Падаль, ублюдок, сво… А-а! — В его мозгу словно провернулось утыканное шипами колесо.

«Супер» спокойно взял за спинку плетеный стул, поставил его посреди комнаты и сел.

— Напрасно, господин Ворохов. Вы ведь еще не знаете, зачем я пришел. Поверьте, если бы мне надо было вас убить, я сделал бы это мгновенно. Садитесь!

Андрей помимо своей воли опустился на краешек кровати. Фигура шатена расплывалась, двоилась, троилась…

— Вы готовы меня слушать? — донеслось до него словно сквозь вату.

Ворохов попытался хотя бы сжать кулаки — и не смог.

— Что ты с ней сделал? — Он не узнал своего голоса.

— Ничего страшного. Нам незачем отвлекаться, поэтому я ее на время усыпил.

Андрей с неимоверным трудом повернул назад голову, наполненную, казалось, металлическими опилками. Грудь Марго мерно вздымалась — зеленоглазая фея действительно спала.

— Если ты ей хоть что-нибудь сделаешь… «Супер» усмехнулся. И в самом деле, забавно: этот полумертвый русский, которого он одним мысленным импульсом мог отправить в царство теней, пытался ставить ему условия!

— Ваша подруга в полной безопасности, господин Ворохов, потому что вы мне нужны. Я чужд сантиментов, но не чужд логики. Было бы нелогично причинять вам ненужную боль…

— Ты уже ее причинил… — Он скривился, но сдержал готовый вырваться стон. — Слушай, я не тряпка, на которую можно наступать. Если так хочешь поговорить, сделай же что-нибудь!..

• Предыдущая
• 57/60
• Следующая