Колокольчик из розового хрусталя - Артур Роберт - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

— Срочная операция, — вздохнула она. — Автокатастрофа. Милый юноша, почти ребенок. Доктор Амос говорит — трещина в черепе. Он сказал, что не хотел беспокоить тебя, но хирург Хендрикс уехал в отпуск, и ты теперь единственный нейрохирург в городе…

— Знаю. — Марк Вильямс уже надевал шляпу в прихожей. — Ну что, — невесело пошутил он, — тело мастера боится?

— Я поведу машину, — сказала Эдит. — У тебя будут лишние десять минут, чтобы расслабиться.

Доктор Марк Вильямс устало стянул хирургические перчатки. Чувство горечи не покидало его. Ему и прежде доводилось терять пациентов — и всегда он ощущал это как личное поражение. Эдит говорила, что в каждую операцию он вкладывал слишком много себя. Возможно. И все же… Ведь не было причины этому парню умирать! Да, трещина, но в начале операции его состояние было абсолютно нормальным! И вдруг, где-то в середине — прерывистое дыхание, нитевидный пульс… Марк делал уже последние стежки, когда сердце остановилось. Но почему? Жизнь соткана из неудач и нелепых случайностей. Взять хотя бы парня, которого он оперировал прошлой ночью. Уж он-то был в куда худшей форме, чем этот — а поди ж ты, выкарабкался. Лежит теперь в девятой палате, набирается сил. Даст Бог, проживет еще с полсотни лет…

Доктор Амос, молодой анестезиолог, похлопал Марка по плечу.

— Не думай об этом. Сам Господь не смог бы сделать большего. Жизнь просто не хотела этого парня, вот и все.

— Спасибо, Джон. — Марк старался говорить бодро. — Да, иногда так бывает. Но мне нужно, чтобы было вскрытие. Хочу наверняка убедиться…

— Конечно. Я распоряжусь. Ты выглядишь усталым, Марк. Иди-ка домой. Давай я помогу тебе одеться.

Застегивая пиджак, Марк Вильямс вдруг нащупал в кармане предмет странной формы.

— Что это? — спросил он в растерянности — и вынул колокольчик из розового хрусталя. Он должно быть машинально сунул его в карман, пока жена говорила по телефону. — Колокольчик! Вряд ли Эдит скажет мне спасибо за то, что я его утащил!

Внезапно колокольчик выскользнул из его усталых дрожащих пальцев. С криком «Лови!» доктор Амос подхватил его в нескольких дюймах от пола; нежный прозрачный звон поплыл по комнате.

— Еще бы чуть-чуть — и все, — сказал молодой врач, любуясь изящной хрупкой вещицей. — Прелесть какая. Что это?

— Китайский обеденный колокольчик, — ответил Марк Вильямс. — Я бы… — он не договорил, услышав взволнованные крики сестры Вис:

— Доктор! Доктор Вильямс! Пациент начал дышать! Есть пульс! Скорее!

— Что?! — Марк бросился в операционную. Сестра не ошиблась. Дыхание выравнивалось. Удары сердца с каждой секундой набирали силу.

— Господи! — только и выдохнул доктор Амос. — Немыслимо! Возвращение с того света! Марк, ты когда-нибудь слышал о таком? Ну, уж теперь-то мы его не отпустим!

…Жизнь пациента уже наверняка была вне опасности, когда в операционную влетела сестра Макгрегор.

— Простите, что беспокою вас, доктор Вильямс, — тревожной скороговоркой выпалила она, — вы не подойдете сейчас в палату номер девять? Все было прекрасно, и вдруг пять минут назад — внезапный рецидив. Я оставила с ним сестру Джонсон и побежала за вами, но боюсь, что уже поздно…

К счастью, по пути домой не было большого движения — Марк то и дело оказывался слева от осевой линии.

— Ну почему, почему он умер, Эдит? Почему?! Кстати, вот твой колокольчик… положи-ка его в сумку… Все ведь было спокойно!.. Мы думали, что потеряли человека — и спасли его, а того, кого считали спасенным, потеряли…

— Так бывает, дорогой. Ты же знаешь. Врач может сделать от сих до сих — остальное в руках природы. И она время от времени выкидывает всякие штуки…

— Да, черт побери, я знаю! — огрызнулся Марк. — Но я не могу смириться с тем, что он умер. Ну не было для этого видимой причины! Разве что я просмотрел какое-то осложнение… — он упрямо мотнул головой. — Я распорядился о вскрытии, но — лучше я сам! Сам проведу вскрытие. Сейчас же! Я должен понять!

Он резко вывернул руль влево. Эдит услышала рев автомобильного гудка и отчаянный скрежет тормозов. Она успела подумать, что кто-то, едущий следом за ними, собрался идти на обгон. Затем — глухой удар. Она ударилась лбом о ветровое стекло и потеряла сознание.

Открыв глаза, Эдит увидела нависшую над ней фигуру полицейского. Голова раскалывалась от боли, но путаницы в мыслях не было. Эдит сразу вспомнила столкновение, поняла, что несколько минут пролежала на земле в беспамятстве и что помощь подоспела вовремя.

— Спокойней, спокойней, леди! — запротестовал полицейский, видя, что она пытается сесть. — Вы сильно ушиблись. Лежите и не двигайтесь; «скорая» будет здесь через пять минут.

Эдит словно не слышала его.

— Марк, — выговорила она. — Мой муж! Что с ним?

— Пожалуйста, леди, не волнуйтесь. О нем позаботятся. Лежите, ведь вы…

Не обращая внимания на слова полицейского, Эдит вцепилась в его руку, приподнялась и села. В нескольких ярдах стояла их машина, другие автомобили, что остановились из-за аварии, у обочины собирался народ. Эдит смотрела на все это — и не видела. Блуждающий взгляд ее, наконец, остановился на том, что искал. Марк. Лежит неподалеку от нее. Под головой — свернутый пиджак.

Эдит Вильямс была женой врача двадцать лет, а до этого работала медсестрой. Она безошибочно и с первого взгляда распознавала смерть.

— Марк… — прошептала она. Полицейский принял это за вопрос.

— Да, леди, — сказал он. Он погиб. Буквально две-три минуты назад, когда я подъехал, он еще дышал.

Эдит встала на колени и, превозмогая боль, поползла, думая только о том, чтобы добраться до Марка… Она нашла то место, где должен быть пульс. Пульса не было. Ничего не было. Только тот, кто несколько минут назад еще жил.

За спиной Эдит услышала шум и оглянулась. Здоровенный всклокоченный человек громко втолковывал полицейскому:

— Послушайте, командир, вы же видите, что я не виноват! Он вывернул влево у меня перед носом, что я мог сделать? Вон какая у него вмятина в боку! Как только мы все трое не встретились в раю!

Слезы, до этого мгновения комом стоявшие в горле, хлынули ручьем. Не снимая руки Марка со своего колена, Эдит попыталась отыскать в сумочке платок. Пальцы ее наткнулись на что-то твердое и прохладное, рука дрогнула, послышался легкий, воздушный хрустальный звон. Ладонь Марка слегка сжала ее колено.

У Эдит перехватило дыхание. Не веря своему счастью, она наклонилась к мужу — и встретилась с ним взглядом.

— Марк! Марк, любимый…

— Эдит, — с усилием выговорил Марк. — Прости меня, прости. Я виноват, моя беспечность. Задумался о работе…

— Марк, ты ж и в! — сказала она. — Жив! Только ради Бога, не шевелись. Сейчас приедет «скорая».

— «Скорая», зачем? Я в полном порядке. Помоги мне встать…

— Но, Марк…

— Ничего страшного, слегка ударился головой, — он попытался сесть.

Полицейский подбежал к ним.

— Полегче, парень. Ты уже был на том свете, смотри, не отправься туда снова!

— Приятель, как я рад, что ты жив! — скороговоркой рассыпался взъерошенный краснолицый здоровяк. — А то, хоть я и не виноват, все равно приуныл. Ну сам посуди, как я мог в тебя не врезаться, когда…

— Держите его! — закричал Марк, но было поздно. Здоровяк покачнулся, рухнул на мостовую и замер.

Часы в прихожей гулко пробили два раза. Эдит Вильямс осторожно приподнялась на локте и посмотрела на мужа. Глаза его открылись.

— Не спишь, Марк? — с деланной беспечностью спросила она.

— Всего несколько минут, как проснулся. Лежал и думал.

— Я дам тебе еще одну таблетку снотворного. Доктор Амос сказал, что ты должен хорошо выспаться.

— Выпью чуть позже… Ты знаешь — бой часов мне кое-что напомнил.

— Что?

— Сегодня днем, после аварии, когда я лежал без сознания, у меня было странное чувство — как раз перед тем, как придти в себя, я слышал колокольный звон. Колокол звучал так громко, что я открыл глаза, чтобы посмотреть на него.

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая