Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Соколов Владимир Н. - Страница 26

Вернувшись в Вену, Редль принял должность помощника начальника разведывательного бюро Генерального штаба – начальника агентурного отдела бюро (Kundschaftsstelle, сокращенно KS). Указанное подразделение занималось контрразведкой. На этой должности он проявил свои высокие организаторские способности. Благодаря применению новых технических средств в сочетании с передовыми приемами работы офицер сделал контрразведку одной из сильнейших спецслужб австро-венгерской армии.

Так, по его указанию комнату для приема посетителей оборудовали только что изобретенным фонографом, что позволяло записывать на граммофонной пластинке с помощью аппаратуры, находящейся в соседней комнате, каждое слово приглашенного для беседы человека. Помимо этого в комнате установили две скрытые фотокамеры, с помощью которых посетителя тайно фотографировали.

Иногда во время беседы вдруг звонил телефон. Но это был ложный звонок. Ведущий беседу сотрудник контрразведки в нужный момент сам «вызывал» себя к аппарату, нажимая ногой на расположенную под столом кнопку электрического звонка. «Разговаривая» по телефону, офицер жестом указывал собеседнику на портсигар, лежащий на столе, приглашая взять сигарету. Крышка портсигара обрабатывалась специальным составом, фиксирующим отпечатки пальцев курильщика.

Если же гость не курил, офицер по телефону «вызывал» себя из помещения, забирая с собой со стола портфель, но при этом в спешке «забывал» находящуюся под ним папку с грифом «Секретно, не подлежит оглашению». Она также была соответствующим образом обработана для сохранения отпечатков пальцев. Редко кто из посетителей удерживался от соблазна ознакомиться с содержанием забытого. Если же и эта хитрость не удавалась, то применялись другие приемы, и так до тех пор, пока не достигался успех.

Редлю принадлежала новая методика ведения допроса, позволяющая достичь желаемого результата без применения физического воздействия (пыток). По его указанию контрразведка стала вести досье на каждого жителя Вены, который хоть раз посетил основные тогда центры шпионажа, такие как Цюрих, Стокгольм, Брюссель. Но главная заслуга тогда уже работавшего на российскую разведку Редля – «добыча» уникальных секретных документов русской армии. Эти успехи были настолько впечатляющими, что его непосредственный начальник, назначенный командиром 8-го пражского корпуса, забрал с собой и своего помощника.

Таким образом, карьера Редля резко пошла вверх и сослуживцы пророчили ему в перспективе должность начальника Генерального штаба. Примечательно, что, отправляясь к новому месту службы, он оставил своему преемнику рукописный сорокастраничный документ под названием «Советы по раскрытию шпионажа». Придерживаясь изложенных в нем рекомендаций, тот в 1908 г. под предлогом необходимости введения строгой цензуры для борьбы с контрабандой создал так называемый «черный кабинет», где осуществлялась перлюстрация почтовой корреспонденции в интересах контрразведки. При этом особое внимание уделялось письмам, поступавшим из приграничных районов Голландии, Франции, Бельгии и России, а также посланным до востребования. Отдел главного венского почтамта, где выдавались такие отправления, был соединен электрическим звонком с полицейским участком, находившимся в соседнем здании. Когда подозрительное, по мнению почтового служащего (осведомителя контрразведки), лицо приходило за письмом, тот нажимал на его кнопку, и через пару минут появлялись два сотрудника наружного наблюдения. Именно работа «черного кабинета» и погубила его изобретателя.

В начале марта 1913 г. в Берлин было возвращено не полученное адресатом письмо, отправленное до востребования в Вену некоему господину Никону Ницетасу. В немецкой столице его вскрыла контрразведка. В письме находились 6000 крон и записка, в которой сообщалось о высылке денег и необходимости впредь писать на указанные тут же адреса в Женеве или Париже. Для немецких контрразведчиков подозрительным в этой истории стало то, что послание отправили из пограничного с Россией городка Эйдкунен, марка на конверте наклеена не общепринятым для местного населения образом, а само письмо, несмотря на столь крупную денежную сумму, в него помещенную, не имело объявленной в таких случаях ценности. Было заподозрено, что оно связано со шпионской деятельностью на территории Австро-Венгрии, и поэтому отправлено снова в Вену. Австрийские контрразведчики поместили его на главпочтамт, а сами стали собирать сведения о его таинственном получателе. Вскоре на почту подошли еще два отправления. В одном из них пересылались 7000 крон и снова указывался адрес для переписки.

Предпринятые спецслужбами меры по проверке адреса в Швейцарии вывели на отставного французского капитана, сотрудничавшего в 1904–1905 гг. с австрийской разведкой. Вскоре выяснилось, что тот не брезговал деньгами и от России. Переданные швейцарским властям компрометирующие его материалы стали причиной выдворения двойного агента из страны.

В субботу 24 мая 1913 г. сотрудники контрразведки, дежурившие в полицейском участке возле главпочтамта Вены, получили долгожданный сигнал о появлении господина Ницетаса. Однако для незаметного исчезновения получателю корреспонденции понадобилось всего три минуты: преследователям пришлось довольствоваться видом удаляющегося автомобиля. Другого такси или извозчика не оказалось.

Волей случая такси, на котором уехал получатель письма, вскоре снова оказалось возле главпочтамта. При осмотре салона автомобиля был найден замшевый футляр от перочинного ножика последнего пассажира, а опрос водителя привел к месту, где клиент оставил авто. В последующем удалось выяснить и место проживания незнакомца: отель «Кломзер».

В отеле сыщики узнали, что в течение часа в него возвратились четверо посетителей, в том числе и полковник Редль из Праги, проживающий в люксе № 1. Контрразведчики вручили портье футляр от ножика и, с целью обнаружить владельца потерянной вещи, организовали через него опрос постояльцев. Вскоре выходивший из отеля полковник Редль опознал свою пропажу. Но через минуту он вспомнил, что обронил возвращенное в такси, когда вскрывал конверты. Его подозрения усилились с обнаружением за собой слежки. Пытаясь уничтожить компрометирующие материалы, полковник мелко порвал бумаги, выбросил их на улицу, а сам скрылся. Однако, несмотря на поздний вечер, одному из сыщиков удалось собрать обрывки. Сличение почерка на собранных клочках бумаги, оказавшихся квитанциями о посылке денег и отправке заказных зарубежных писем в Брюссель, Лозанну и Варшаву по адресам, известным контрразведке как штаб-квартиры иностранных разведслужб, с почерком на бланке, в обязательном порядке заполняемом на почтамте при получении заказной корреспонденции, с почерком автора «Советов по раскрытию шпионажа» однозначно указало на его принадлежность полковнику Редлю. Узнав о случившемся, начальник Генерального штаба принял решение дело замять, а виновнику событий предложить смыть позор предательства, покончив жизнь самоубийством.

По его указанию в отель, где остановился Редль, была отправлена группа из четырех офицеров-переговорщиков. В полночь они поднялись в номер полковника. Он уже ждал их, заканчивая писать прощальные письма. Результат непродолжительных переговоров – суицид, совершенный в 1 час 30 минут ночи.

Специальной комиссией была обследована квартира Редля в Праге. Во время обыска изъято большое количество документов, свидетельствующих о длительном сотрудничестве полковника с военной разведкой России. Услуги агента очень хорошо оплачивались. Информация, предоставляемая агентом, была ценной, размер получаемого им денежного вознаграждения соответствовал качеству добытых и переданных разведке сведений. Среди прочих документов, переданных Редлем, имелись и мобилизационные планы австрийского командования для проведения военных операций против России и Сербии.

Редль владел роскошно обставленной квартирой. В ней описали 195 верхних рубашек, 10 военных шинелей на меху, 400 пар лайковых перчаток, 10 пар лакированных ботинок. В винном погребе обнаружили 160 дюжин бутылок шампанского самых престижных марок. Кроме того, было установлено, что в 1910 г. агент приобрел дорогое поместье, а в период с 1907 по 1913 г. – четыре авто и трех первоклассных рысаков. На деньги, полученные от русских, Редль «баловал» автомобилями не только себя, но своих любовников, а для наиболее любимого партнера – молодого офицера уланского полка – установил даже ежемесячное денежное содержание в 600 крон – сумма внушительная по тем временам.