Там, где нас не ждут (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 6

" Может пусть сам загнётся. Да, а утром орать начнёт, его найдут, а потом и тебя. Сейчас пожалеешь его, потом тебя жалеть не будет никто, съедят и не подавятся. Ну же давай, это как с парашютом прыгать, главное сделать первый шаг."

Вдруг со стороны стоянки каравана раздался очень громкий женский крик следом за них раскаты смеха нескольких луженых глоток. Уроды, я стоял спокойный как удав. Только ярость бурлила внутри меня как вулкан, могло и разорвать. Взяв поудобней за рукоятку топора двумя руками, я аккуратно приблизился к цели.

"Бить надо по шее, резко и главное точно, второй крик, а он точно будет, могут и услышать."

Встав сзади этого создания в шаге от его головы, глубоко вздохнул, примерился, поднеся и почти касаясь лезвием топора шеи несчастного.

"Надо сейчас или никогда."

Поднял топор. Напрягся и резко, со всей силы, опустил топор вниз. Раздался противный, чавкающий звук, бедолага захрипел, задёргался, я выпустил топорище и отпрыгнул назад. Руки тряслись, ноги не держали, и я опустился на песок. Агония длилась долго. Несчастный хрипел, дёргался, выгибался то в одну, то в другую сторону.

"Видно перебил ему трахею, иначе вся округа поднялась бы от его диких криков. Точно за сегодняшнюю ночь поседею. Добить бы его, но уже точно не смогу. Надо было, оставлять всё как есть. Уходим, или будет поздно."

Поднявшись на ноги, побрёл за вещами. Ну, посмотрим, подойдёт ли мне это барахло. Скинув мешковину, ощупал себя, заново знакомясь. Так малой совсем, кожа да кости, не густо, лет мальцу 5–6 от силы 7–8. Ладно, приступим к обновкам, то есть обноскам.

Рубашка мне понравилась, постирать бы её только, панталоны, как и рубашка, выглядели парусами, но надевать штаны, сразу на голое тело, не хотелось. Прикинул трофейные штаны, верёвочку сверху, чтобы не спадали. Ремень подошёл идеально, прижал хорошо и рубашку и штаны, сверху жилетку, ну испанец вылитый, рассветет, налюбуюсь, если жив останусь. Сапоги оказались чуточку большеваты, носков нет, портянок тоже. Погодь, двадцать пять лет в армии, и портянки не сделаю. Момент. Взяв снятые штаны-бриджи, примерил по ноге, достал засапожничек, чик-чик, одна штанина осталась и две не ровных тряпки в руках, попробуем их в качестве портянок, лишь бы ноги не стереть. Мастерски намотав портянку, сунул левую ногу в сапог, не дурно, как влитая, и удобно. Проделал манипуляции со второй. Отлично не всё так плохо как кажется.

Теперь оружие, топорик за пояс, ножик в сапог, а ни чего удобно. Перевязь, сейчас не осилю, в мешок надо убрать. А я его подниму? Ладно, попробую. Пустые ножны, выкинуть их, что ли, да пояс снимать не хочется. Пойду, наверно, заберу. Пойду! Да тут идти 3 метра, вон и жертва, похоже, затихла, точно окочурился. Жмурик, не дышал, не хрипел, не подавал никаких признаков жизни.

— Ну, поздравляю тебя с "первым", счёт открыт, — подбодрил я сам себя.

Жутковато, и подходить страшно, а вдруг тут трупы оживают. Так не накручивать себя, такое воображение до добра не доведёт. Осторожно подошёл к труппу. Где-то должен валяться тесак, не смотреть на этого гада, а крови то сколько. Точно сам бы сдох, зачем пачкался, вот и тесачок, здоровенький сантиметров 25 будет, вместо меча пойдёт, в случай чего будет чем зарезаться.

"Топорик торчит, да и засапожник второй жалко. Так, мы не на барахолке. В ста метрах куча ублюдков развлекается, а ты тут жалко не жалко. Думай быстрей, брать бери, нет побежали".

Жаба давила страшно. Но подходить и трогать трупп не хотелось до жути, ну, же быстрее, подтолкнул себя таким образом. И набравшись храбрости, наклонился над беднягой.

— Да у него же глаза открыты почти на выкате — чуть не заголосил я, и отпрыгнул назад — дурень, он мёртв, просто глаза закрыть забыл.

Успокоившись, приблизился к труппу со стороны как наносил удар. Топорище торчало вверх и, кажется, запачкано не было. Осторожно протянул руку, взялся за топор и потянул на себя.

Мертвец начал поворачивать голову. Волосы в который раз за сегодняшнюю ночь встали дыбом холодный пот прошил меня, я почувствовал ещё немного и упаду.

"Баран я же тяну топор вот он, и шевелится" — дошло до меня, но легче от этого не стало. Резко подёргал топорищем в низ, вверх, всё свободен.

"Аж от сердца отлегло. Ну и стрессы на старость лет. Какая старость тебе 6 лет шесть понял, радуйся".

Оттереть бы топор, где наши распоротые штанишки, вот они, приступим. Вторая штанина отлетела. Нет, я конечно не брезгливый, крови особо не боюсь, и прополоскало меня сегодня изрядно, но прикасаться к лезвию тряпкой пришлось себя заставлять.

— А это что такое? — за обух топора зацепилась цепочка, с кулоном — Интересненько! На шее у него была.

Взял кулон начал легонько протирать тряпкой, боясь попортить. Цепочка порвалась, наверное, во время удара. Длиной цепь сантиметров 30, кулон каплевидной формы, ни цвета, ни материала, из чего он сделан в темноте не видно. Потом разберусь, а пока пусть на "рюкзаке" полежит. Разделив остатки штанины на две половины, одну сунул за пояс, второй продолжил вытирать топорик.

"А ни чёго так томагавк. Точно индейцем заделаюсь. Да, но они вроде их метали, а ты мясо рубишь как на скотобойне."

Присмотрелся вроде чистый, хотя в такой темноте особо и не рассмотришь, запихнул его за пояс. Ну, что за ножиком — может тоже что-нибудь зацепится.

Жертва так и лежала, поджав колени к животу. Подошел, глянул, рассмотреть особо ничего не смог, а вот запах.

"Да он ведь обгадился, и что теперь, нож, наверное, весь в дерме. Дилемма. А вот дудки, коль начал то заканчивай."

Зажав нос пальцами правой руки, наклонился, и левой рукой выдернув тряпку из-за пояса, обхватил рукоять ножа, резко дёрнул на себя. Опять этот противный чмокающий звук, я сразу отскочил назад, не дай бог кровь или дерьмо попадут на одежду. Ну, вроде всё надо двигать и так еле на ногах держусь от таких приключений. Тщательно вытерев "счастливый" ножик сунул его в правый сапог. Попрыгал немного. Вроде нормально. Жилетка, рубашка, штаны великоваты, ничего страшного всё же лучше чем эта мешковина. Цепочку засунул в один из отделов пояса.

Подхватил мешок, килограммов 10 точно.

"Сдохну пока таскать буду, может бросить. Сколько протащу, столько протащу. Теперь вопрос куда идти? А чего тут думать налево все нормальные мужики ходят налево и мы пойдём."

Закинув мешок за спину неторопливым, осторожным шагом побрёл в левую от стоянки сторону. Мне повезло, по оврагу весной и осенью протекает ручей, а летом пересыхает. Идти по дну овражка было легко и приятно, и главное как раз в выбранную сторону.

Чудесное избавление от опасностей, избежание смерти, пыток и кое-чего похуже, радовало, и воодушевляло меня. Я старался прислушиваться, что творится вокруг, примерно минут через двадцать перестал улавливать шум и крики, доносящиеся ранее от стоянки каравана. Мне было жалко этих людей, мы не были знакомы, нет "малой" может и знал, может там были его родственники, но помочь я им, ни чем не мог. Адреналин уходил, а вместе с его уходом приходила усталость, и зверски хотелось есть.

"Сколько так я ещё смогу пройти? На песке остаются мои явные следы, и если среди тех уродов, что остались на стоянке есть следопыт, или что-то в этом роде то мне не уйти. Будем надеяться, что эти звери сегодня упьются, и что я не завалил какого-нибудь сынка вождя, а может они вообще решат, что он сбежал. Должно же мне повезти, просто обязано. Честно, хочу жить и отомстить за те ужасы, что они творили."

— Клянусь, выживу, то из этих ублюдков никто жить не будет. — Видно я так глубоко задумался, что начал говорить свои мысли вслух. Последнюю фразу я просто прокричал и от этого очнулся и испугался. Выхватил тесак, остановился, прислушался. Никого. Слава богу, аккуратней надо.

Дорожка шла под уклон, сверху с обеих сторон росли деревья, полностью скрывая своими ветками овражек. Темнота почти абсолютная, не было видно даже неба, которое в сравнении со стеной леса было светлее. Маленький рост в этот раз помогал мне. Расстояние до веток небольшое, иногда мне приходилось пригибаться. Даже для пигмеев — разбойников пройти здесь будет проблематично.