Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена - Страница 3
- Предыдущая
- 3/107
- Следующая
«Карта»… Ага, конечно! Аж двести пятьдесят раз «карта»! Такая же, как Влад. Господи, нет, ну надо же такое придумать? «Картой» его назвать! Может, он еще Король в полный рост, только память внезапно отшибло?
Сева тихо рассмеялся и расслабился.
— О, чудно, ладно, кто заказал розыгрыш? Данька? Ему как раз хватило бы воображения. Точно, это потому он смылся, да? Чееерт… как я так мог лажануться? Не, спасибо, ребята, конечно, круто, реально круто получилось. Неплохой подарок на день рождения, но я, блин, готов домой, в душ и в постель. Куда улыбнуться? В какой стороне тут скрытая камера?.. О, черт, забыл, в конце ж по законам жанра должны быть девочки… Не, простите, на девочек я сейчас не способен, устал… «Карта»… Блин, Данька, мог бы и спросить, Владька же стопроцентный иммунитет имеет… И в какую «масть» вы собирались меня записать?
Дима внимательно выслушал его лепет, а потом вздохнул. Запущенный случай… Хотя, если непонятный «Владька», имеющий иммунитет — его брат, то это объяснимо.
— Твоя «масть» во многом зависит от тебя, — Дима окинул его внимательным взглядом. — Но я бы поставил на Бубны или Червы. Для «черных» ты слишком… легкий.
— Неее, Дима, это не возможно в принципе, — Сева поймал себя на том, что отчего-то очень серьезно отвечает на совершенно идиотическое предположение. — Мы ж с ним как две капли! Нас даже мать родная путала в детстве!
Дима хмыкнул и, подойдя к Севе, присел перед ним на корточки. Пару мгновений смотрел в его глаза, а потом подался вперед, склоняясь к его лицу.
— А хочешь, я угадаю, какой была твоя мама? Доброй, красивой. Но больше всего на свете ты любил слушать, как она рассказывает тебе сказки. Тебе казалось, что ты живешь в них, видишь наяву. А твой брат сказки не любил. Для него они были просто словами. Он не видел замков, рыцарей, принцесс и эльфов. А ты — видел. И поэтому он считал тебя фантазером. А теперь скажи, где я ошибся.
— Я…я… — Сева беспомощно раскрывал рот, не в силах уйти от этого пронизывающего взгляда. Не в силах, или… не желая? Потому что в тот момент, когда пересеклись их взгляды, так отчетливо и так точно вспомнились эти самые сказки. Такие яркие, такие живые, неимоверно прекрасные. И голос матери. И невольно он потянулся вперед, глубже погружаясь в пучину таких притягательных глаз, впуская в себя его голос. — Это ничего не значит…
Дима улыбнулся. Ласково, почти нежно.
— Твоя мать была «картой», Сева. Мастером иллюзий. И ты — тоже «карта». Не раскрытая еще, но «карта». Влад — твой близнец?
— Да… — шепнул Сева. — Нет… то есть да… Я не «карта», и она не «карта». Ее бы… ее бы взяли. «Карты» вне закона. Да ее бы Владька заметил!
— «Мать в глазах ребенка — Бог», — процитировал Дима услышанную когда-то фразу. — «Карты» умеют прятаться. И ты — «карта», Сева. Близнецы, родившиеся от связи «карты» и обыкновенного человека — полярны. Твой брат получил иммунитет. А ты… — заметив, какими глазами смотрит на него Сева, Дима отодвинулся. Он заблокировал свою «масть», так что на этого парня она действовать не должна, но кто его знает…
— А кто ТЫ? — Сева судорожно выдохнул и рывком почти влип в стену, поморщившись от боли в побитой спине. Дима… пугал. До дрожи в коленках.
Дима медленно поднялся.
— Что именно ты хочешь знать?
— Ты… откуда ты все это знаешь? Кто ты такой, какого черта ты тут делаешь?! Какого черта Я тут оказался?! Это не розыгрыш и не шутка, — он обнял свои колени и сжался, тщетно борясь с тошнотой. Мутило. И сознание грозило вот-вот соскользнуть в липкое марево забытья.
— Я сижу в подвале вместе с тобой, — терпеливо ответил Дима, отлично понимая, что узнать однажды вечером, что ты — «карта», что автоматически означает «вне закона» — не самое приятное, что может случиться. — Что здесь делаешь ты — я не знаю. Ответь мне сам, — он поколебался немного, а потом шагнул к парню и снова опустился рядом с ним. — Это не конец света.
— Я всего только приехал в этот дурацкий ночной клуб… там парень какой-то был… он налетел прямо на меня… — чуть не плача повторял Сева. — Он выскочил просто из ниоткуда… а потом налетели эти придурки-охранники и его скрутили… ну я и выдал кому-то в табло… Это потому что я «карта»?.. Везет как утопленнику…
— Я не знаю, что произошло. Но то, что ты «карта»… Хотя нет, ты еще не «карта». Ты — всего лишь кусок картонки, перевернутой «рубашкой» вверх. Потенциальную «карту» определить сложно, но можно.
— И что теперь будет? — глухо спросил Сева, прикрыв глаза.
— Надо выбираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Когда те, наверху, закончат свои дела, они примутся за нас.
Удивительно, но на горькую иронию сил хватило.
— «Карты» умеют силой мысли открывать двери, будучи запертыми в подвале? Тогда я хочу быть «картой»…
Дима рассмеялся.
— Язвишь? Значит, жить будешь, — взъерошил его волосы напоследок и отошел. — Нет, «карты» такими возможностями не обладают. К сожалению… — от пришедшей в голову мысли, глаза Дима на мгновение расширились. Вот только мысль эта была бредовая. — Поэтому нам с тобой нужно придумать самим, как выйти отсюда.
— Реально? — на минуту Сева задумался. Даже если вошедшего хорошенечко шарахнуть чем-нибудь… чем? Тут кроме дерюги на которой они сидят — ничего нет. Можно попытаться дать в рожу. Вот только он, Сева, в сравнении с бугаями, которые его избили — пушинка. А Дима, судя по комплекции, вовсе микроб, недоразумение досадное. — Никак. Разве что головой попытаться пробить дверь. Нас с тобой разочек о стену шмякнут и дух вышибут к такой-то матери.
— Если действовать грубо и силой, то да, — Дима усиленно размышлял. Судя по тому, что Севу просто впихнули в щелку двери, а не затащили, как его самого, те, кто их охраняют, боятся заходить сюда. Значит, у них нет иммунитета. И они уязвимы. Но как заманить их внутрь? Дима прислушался к себе и с сожалением констатировал, что сил осталось не так уж много. Пара минут интенсивного воздействия или десять — среднего. Но рядом с ним сидит потенциальная «карта». Возможно — «иллюзионист», как и Кира. Но мальчишка понятия не имеет, как пользоваться своими возможностями. А инициировать его сейчас — верх безумства. Но выбираться все равно нужно. Черт, если бы у них была хотя бы тяжелая палка… После побоев Сева слаб, как котенок, а он сам против этих «шкафов» не выстоит… Думай, Дима, думай… Времени все меньше.
— Не получится. От слова совсем. Мне просто не хватит сил даже на подачу средней паршивости, — Сева вздохнул. — Разве что ты под ноги кинешься, а я попытаюсь ударить. Но не факт, что тебя не затопчут, а меня не раздавят.
— Кинуться под ноги? — Дима вздернул бровь. — Не мой стиль. Предпочитаю нечто более тонкое и изящное. Но один я не справлюсь. А ты, как человек, мне не поможешь. Но и «картой» я тебя делать не хочу.
— Ну, извини, что я человек, а не туз козырный, — скрипнул зубами Сева и отодвинулся. — Спасибо за благородство.
— Эта не та вещь, которую можно включить или выключить по желанию, — холодно бросил Дима. — Это навсегда. Я могу инициировать тебя, но последствия будут непредсказуемыми. Для нас обоих. Ты станешь настоящей «картой». Ты будешь вне закона. Тебе придется научиться контролю, научиться использовать свои возможности. А я… Я отвечу за тебя жизнью. И мне вовсе не улыбается умереть во цвете лет, если ты вдруг попадешь под машину, например. Это не благородство. Это жизнь.
— Мы и так подохнем во цвете лет, — улыбка получилась циничной. — Ничего не поделаешь. Ну да ладно, значит, ты действуешь тонко, а я постараюсь не блевануть, когда буду пытаться дать в табло какому-нибудь громиле.
Дима покачал головой. Похоже, выхода действительно нет. А у этого парнишки есть шанс спастись. Дима выдохнул и подошел к двери. Положил на холодную поверхность ладони и закрыл глаза, словно прислушиваясь к себе. Секунда за секундой он снимал барьеры, освобождая силу. Вот так, не видя человека, через толстую поверхность… Он может только позвать. И он позвал. Словно собрал в одну точку все свои силы, а потом направил их туда, через дверь. «Иди… Иди ко мне…» Без слов. Без мыслей. Он звал, завораживал, как сирена из древнегреческих мифов. Эмоциями, ощущениями. Он тянул к себе, как магнитом. И когда в замке заскрежетал ключ, улыбнулся про себя. Отступил, и дверь открылась. Из полумрака в помещение шагнул мужчина с пустыми глазами и счастливой улыбкой на губах.
- Предыдущая
- 3/107
- Следующая
