Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна - Страница 38

   Вряд ли он имел в виду его жизнь до продажи в рабство - успел подумать Гаор и назвал полученную в камере кличку.

   - Рыжий, господин управляющий.

   - Другой такой нет, - кивнул Гархем. - Оставим.

   И только Гаор порадовался, что на этот раз обошлось, как Гархем сказал всё тем же тихим монотонным голосом.

   - Из-за тебя я промок и испортил костюм, - последовали сразу две пощёчины подряд. - Пять по мягкому.

   - Так точно, - бодро гаркнул надзиратель. - Спускай штаны и ложись.

   Гаор молча выполнил приказ.

   Дубинка с сочным хлюпаньем пять раз впечаталась в его ягодицы.

   - Ведите, - сказал над ним Гархем.

   - Встать, - рявкнул надзиратель, - штаны подтяни. Вперёд марш.

   Гархем пошёл к лестнице, ведущей наверх, а Гаора повели к другой.

   Про руки ничего сказано не было, но Гаор, окончательно отупевший от побоев и понимания, что его сейчас опять будут бить, сам заложил их за спину. Надзиратель удовлетворённо хмыкнул.

   Два лестничных пролёта, дверь с запором, звонок, тамбур, новый надзиратель.

   - Лопают?

   - Только сели.

   - Зови Старшего.

   Щелчок тумблера на настенном пульте.

   - Старший! Сюда!

   Затихающий вдали за полуоткрытой дверью шум, быстрый топот бегущего.

   - Старший здесь, господин надзиратель!

   Гаору уже было всё равно. Он стоял с заложенными за спину руками, угрюмо опустив голову с горящими, распухшими от пощёчин щеками и онемевшими губами.

   - Забирай новокупку и оформляй по полной.

   - Сделаем, господин надзиратель. И куда его?

   - К Плешаку.

   - К Плешаку? - переспросил Старший. - А позволено будет спросить, господин надзиратель, Плешака куда?

   - Дурак ты, - вздохнул надзиратель, - сказано тебе, к Плешаку. Было бы что, так сказали бы, вместо Плешака. Понял, морда твоя дикарская?

   - До капельки понял, господин надзиратель, - весело ответил Старший.

   - Тогда забирай его и сгинь! А то пожрать не успеете.

   Гаора ткнули дубинкой в плечо, и он бездумно переступил порог. За его спиной лязгнула, закрываясь, дверь.

   Старший - крепкий мужчина, темноволосый с короткими бородой и усами, в оранжевом комбинезоне - что-то сказал ему. Гаор не понял и промолчал.

   - Ты что, новик? - сразу догадался Старший.

   Гаор молча кивнул.

   - Таак, - хищно протянул Старший, - и кто таков? Мочила, ворюга? Или с девками баловался?

   И не дожидаясь его ответа, сам ухватил его за волосы, открывая лоб. Откуда-то вдруг набежала, плотно окружив их, толпа парней и мужчин в оранжевых, как у Старшего комбинезонах. Сказать, воспользоваться выученной в камере фразой, Гаор не успел, в нём сразу распознали чужака, и теперь с угрюмой покорностью он ждал любого продолжения. Его дёргали, крутили во все стороны, о чём-то спрашивали, он даже не понимал, о чём. Вдруг ворвалось.

   - И куды его?

   - Велели на пятый, - ответил Старший.

   - Это заместо Плешака? - вдруг заорал рослый черноглазый парень, - Плешака, значит, в печку, а эту гниду на его место?! Да я его сей миг урою!

   Гаор безвольно мотнул головой от удара, даже не попытавшись прикрыться. Толпа неопределённо зашумела.

   - А ну уймись! - прорезал шум зычный и, к изумлению Гаора, женский голос. - Старший, чего зеваешь? Обед на столе, а они свару затеяли! Девки, марш на место, успеете разглядеть, совсем парня затюкали ни за что. Ты ему место определи, пусть куртку оставит, и за стол все. Полопать не успеете, тоже он виноват будет?

   Высокая статная женщина в оранжевом, как у всех, комбинезоне распоряжалась с уверенностью опытного сержанта. Гаор оглянуться не успел, как его отвели в длинную, заставленную двухъярусными койками комнату и показали его место и крючок, где он повесил куртку и шапку, и провели в другую, где стояли длинные столы, а на столах уже миски и ложки, и нарезанные буханки хлеба.

   - Сюда садись, - легонько ткнула его в плечо женщина, - здесь твоё место и будет.

   Гаор сел и с усилием поднял на неё глаза.

   - Спасибо, Мать.

   Она улыбнулась ему.

   - Ну вот, не совсем ты и тёмный, держи миску.

   В торце стола красовалась большая, даже огромная кастрюля, и там другая женщина разливала густой пахучий суп по мискам и передавала их вдоль стола.

   Получив наполненную миску, Гаор взял ложку и наклонился, окуная лицо в пар. От пара или ещё от чего на глазах выступили слёзы, и он надеялся, что остальные, занятые едой, не заметят. Он уже понимал, что дал слабину, не ответив парню на оплеуху. Это от начальства надо терпеть, а равному поддаваться нельзя, стопчут.

   Дав ему съесть первые ложки, его стали спрашивать уже по-другому.

   - Как зовут?

   - Рыжий.

   - А что? - засмеялся кто-то, - и впрямь, смотри, ребя, аж посветлело!

   - А морда чего опухлая?

   - Кто бил?

   - Гархем, - ответил Гаор.

   - Этот любит, - понимающе согласился спросивший.

   - А я добавил, - уже весело сказал оказавшийся напротив Гаора тот самый черноглазый, что обещал его урыть за Плешака.

   Гаор тяжело поднял на него глаза.

   - А ты всегда с ним заодно? Или только сегодня?

   Мгновенная тишина, и парень, поняв оскорбление, взревел и кинулся на Гаора, едва не перевернув стол. Но парня тут же схватили за плечи и руки и усадили обратно, а сидевший на другом торце Старший резко бросил.

   - Цыц, Булан, сам напросился!

   Недовольно ворча, Булан сел на место.

   Миска горячего супа и два толстых ломтя хлеба - по камерной привычке Гаор решил, что обед закончился, но женщины сменили кастрюлю и разложили по опустевшим мискам кашу. И ещё по два ломтя хлеба.

   Гаор ел, даже не ощущая боли в избитом лице, так наголодался за эти две недели. Ладно, раз так кормят, то пусть бьют. Сидеть тоже было больно, но и эта боль оказалась терпимой.

   - Ну, так за что тебя? - спросила Мать, когда за столом уже доедали кашу, тщательно вытирая корками миски.

   Гаор ответил со спокойным равнодушием.

   - Я бастард. Меня отец продал за долги наследника.

   И опять недоумённые переглядывания, пожимания плечами.

   - Как это, паря?

   - Мы и не слышали про такое.

   - Бастард, это чо?

   - Сын, что ли?

   Гаор стал объяснять, хотя больше всего ему хотелось сейчас лечь, закрыть глаза и хоть что вокруг, а чтоб его не трогали.

   - Бастард, это незаконный сын, не от жены, а так, со стороны. А я ещё и полукровка.

   - Видим, - кивнул Старший. - Ну, так что?

   - Законный сын, наследник рода, в карты играл, проиграл много, вот отец и продал меня. Чтоб моей ценой долг оплатить.

   На столе тем временем появилась третья кастрюля, поменьше, и кружки, по которым женщины разливали густую белесую, но тоже горячую жидкость. И ещё по ломтю хлеба.

   - Быват же такое, - вздохнул сидевший рядом с Гаором мужчина со светлыми до белизны, но не седыми волосами. - Ладно, паря, вечером доскажешь.

   Старший допил и поставил на стол свою кружку дном вверх. За ним так же сделали остальные, в том числе и Гаор. Старший встал и... поклонился женщинам.

   - Спасибо вам, на работу пора.

   - На здоровье, - в один голос ответили Мать и вторая женщина.

   После еды Гаор словно проснулся, и только сейчас заметил, что за соседним столом были женщины и девушки. Может, он потому и не разглядел их в начале, что одеты все были одинаково. Да, он один в рубашке и штанах.

   - Иди за мной, - бросил ему Старший, не дав толком оглядеться.

   Вслед за Старшим по тому же коридору они прошли в дальний конец, в комнату, которую Гаор назвал про себя цейхгаузом. Здесь ему дали оранжевый комбинезон, и Старший уже бегом отвел его обратно в спальню.

   - Раздевайся, штаны и рубашку на койке оставь, а на белье комбез натяни, понял? И быстро давай, строят уже.

   Гаор по возможности быстро переоделся, наскоро отрегулировав длину штанин, и выбежал в коридор, где Старший строил всех вдоль стены, а перед суетящимся строем уже прохаживались два надзирателя с дубинками.