200 знаменитых отравлений - Анцышкин Игорь - Страница 50

• Предыдущая
• 50/125
• Следующая

Не надеясь на волшебный камень и «креденцы», владыки заводили при своих дворах должности пробователей, которые были в свое время и при дворах римских императоров. В Европе они получили название «мундшенки».

Интересное приспособление находилось в Средние века в столице Византии. Побывавший в XII веке в Константинополе новгородский купец так описывал эту диковинку: «Там же наров (засов) вкладают в рот мужа и жены, да аще кто будет яд змеин снел, или отравлен како, то не может выняти изо рта, дондеже вся злоба изыдет слюнами изо рта». То есть путешественник описывал приспособление для излечения отравленных. При захвате Константинополя крестоносцами в 1203 году западные рыцари также дивились загадочному предмету: «В Святой Софии у дверной ручки главных ворот висела трубка-засов из какого-то неизвестного сплава; а величиной она была с рожок, в который трубят пастухи. Кто вставлял в рот эту трубку, то едва лишь он ее, бывало, вставит, как трубка эта присасывалась к нему и высасывала из него всю эту немочь, так что вся она вытекала вон через глотку, потом трубка эта держала его так крепко, что заставляла его изнемогать от натуги, закатывать глаза, и он не мог уйти до тех пор, пока трубка не высасывала из него всю немочь; а кто был больше болен, того трубка и держала больше, если же ее брал в рот человек, который не был болен, то трубка и не держала его ни мало ни много». Из подобных описаний можно сделать вывод, что в этом «засове», возможно, использовался пневматический принцип для очищения желудка от ядовитых веществ.

Но иногда боящиеся отравлений пугались не того, что следует, и оберегались совершенно напрасно. Дурной славой в средневековой Европе пользовалось, например, растение мандрагора из семейства пасленовых и совершенно незаслуженно, хотя ведьмы и колдуны не мыслили себе отравных зелей без этого корня. Мандрагоре сверхъестественные качества приписывались в силу определенных снотворных и возбуждающих свойств, а также сходства ее корня с нижней частью человеческого тела. Подземные стебли-корни у мандрагоры своеобразно ветвятся, образуют толстые (до 25 см) крахмаловместилища. В корнях растения содержатся алкалоиды гиосциамина, скополамина, атропина и другие. Пифагор называл мандрагору «человекоподобным растением». Согласно поверьям, тот, кто услышит стон, издаваемый мандрагорой при ее выкапывании из земли, должен умереть; чтобы избежать смерти человека и вместе с тем удовлетворить жажду крови, якобы присущую мандрагоре, при выкапывании этого растения рядом сажали собаку на привязи, которая, как считалось, погибает в агонии, когда корень появляется из земли.

Существовало поверье о происхождении мандрагоры из поллюции повешенного человека. В поверьях украинского народа мандрагора (переступень) вырастает из трупов деток, умерших без крещения. Может превращаться в ребенка и неожиданно исчезать. Юноши носили кусочки мандрагоры в качестве любовного амулета. В Средние века представление о том, что мандрагора может вызывать зачатие, обусловили появление целой индустрии изготовления поддельных мандрагоровых корней.

В Аравии считалось, что мандрагора ночью светится, и ее называли «свечой шайтана», в Европе называли «цветком ведьмы», считалось, что колдуны с помощью мандрагоры могут лишить человека красоты и рассудка, околдовать, причинить вред здоровью. Вместе с тем, мандрагора может сделать человека неуязвимым, помогает обнаруживать сокровища, клады, может использоваться для предсказаний и других чародейских штучек. А вот отравить мандрагора никого не могла, и поэтому боялись ее зря.

В 1659 году папа Александр VII получил сообщение, что в Риме вспыхнула эпидемия отравлений и что в этих преступлениях замешаны светские женщины, жертвами которых стали их мужья или любовники. Папа приказал расследовать дело, была выявлена некая Иеронима Спара, занимавшаяся гаданием и продававшая яды. Отравительница якобы назвала имя Тофаны, которая то ли давала ей яды, то ли обучила их изготавливать. Все женщины, замешанные в отравлениях, были казнены. Не вызывает сомнения, что существовала в действительности очень ловкая отравительница, которая звалась Тофаной или Тофанией (Теофания ди Адамо), но, вполне возможно, что этим именем легенды называют не одну отравительницу, так как исторические сведения достаточно путаны.

Другая версия рассказывает о Тофане, проживавшей в Неаполе и продававшей за большие деньги таинственную жидкость в маленьких пузырьках с изображением святого. Они были распространены по всей Италии и назывались неаполитанская водичка, «аква Тофана» или «манна Святого Николая Барийского». Жидкость была прозрачна и бесцветна и не вызывала подозрения, так как изображение на бутылочках святого позволяло думать, что это церковная реликвия. Деятельность отравительницы продолжалась до тех пор, пока лейб-медик Карла VI Австрийского, исследовавший жидкость, не заявил, что это яд и что в состав его входит мышьяк. Тофана не признала свою вину и спряталась в монастыре. Аббат и архиепископ отказались ее выдать, так как в тот момент церковь конфликтовала со светской властью. Негодование в обществе было столь велико, что монастырь окружили солдаты. Тофана была схвачена, казнена, а тело ее забросили в монастырь, в котором она скрывалась. Хроники сообщают, что это произошло в Палермо в 1709 году (по другим источникам – в 1676 г.) и что Тофаной было отравлено более 600 человек. Имеются сведения еще об одной Тофане, которая промышляла со своими ядами во Франции.

Николя Фуке по критериям Французского королевства был родом не из знатной семьи. Но по меркам нарождающейся буржуазии он был благородного происхождения – из семьи банкиров и судовладельцев. Фуке, как и его родственники, пошел по финансовой части. А так как в то время во Франции без хорошего покровителя прожить было невозможно, молодой Николя нашел поддержку в лице кардинала Мазарини, который с удовольствием принял под свое крыло молодого финансиста, так как знал его семью и его таланты.

Помогая финансами и советами во время борьбы кардинала за власть, Фуке, перебиваясь на должности интенданта армии, дождался того момента, когда Мазарини стал всевластным министром и начал править королевством. В 1653 году победивший кардинал назначил своего финансового советника одним из двух суперинтендантов (министров) финансов. Целых 18 лет преданно служил кардиналу Фуке, помогая тому обогащаться.

На должности суперинтенданта таланты Фуке раскрылись полностью. Он выступал в роли царя Мидаса, по его воле любое желание регентши, Анны Австрийской, обеспечивалось золотом (впоследствии он обратился к ней за защитой, намекнув на ее интимные связи, но этим лишь обозлил королеву-мать). Любой военный поход Мазарини был обеспечен финансово. Ничего, что бедные еще больше беднели, что монета весила меньше. Главное – отчетность, а эта важная вещь для любого банкира была в порядке. Был в порядке и сам Фуке. Он разбогател достаточно, чтобы не знать, куда девать деньги. Он становится меценатом. Художники, поэты, актеры вьются вокруг точно мухи.

Беда подкралась неожиданно. Умер Мазарини – покровитель, который спасал от ревизий. Но Фуке не знал, что покровитель ненавидел своего банкира, только терпел из нужды. Перед смертью, в 1661 году кардинал передал компромат на Фуке Людовику XIV. Изложенное в документах кардинала подтвердил и донос Кольбера, коллеги Фуке на ниве финансов, который долгое время собирал компрометирующие факты и документы на соперника.

Король приказал начать неофициальное расследование. И сразу же всплыли убийственные для министра факты. Одним из фактов, который был квалифицирован как государственная измена, стала покупка в сентябре 1658 года за 1 млн 300 тыс. ливров острова Бель-Иль в Атлантическом океане. В предчувствии плохих времен, Фуке купил остров, перестроил бывший там монастырь, возведя на его месте крепость, и нанял небольшую армию наемников, которая подчинялась только ему. Все это было нарушением закона, что и подтолкнуло короля к аресту финансиста. А тут еще масла в огонь добавил родной брат министра Базиль, которому не хватало 150 тысяч ливров ренты в год, и он завидовал богатству родственника. В январе 1661 года он обвинил Фуке в воровстве, в расходовании 30 млн казенных денег на собственное строительство и принуждение женщин к сожительству. Этот донос попал к королю.

• Предыдущая
• 50/125
• Следующая